— Но почему? — возражает тот. — Я знаю, он хотел… — Сэм неловко взмахивает рукой, должно быть, подразумевая какое-то сексуальное извращение, неизвестное Дину. — Он хотел, но я не… то есть, ничего не было и он же дьявол! Он не бросит всё вот так вот на столе. Это слишком просто.
— Полагаю, он сделал жест, — осторожно замечает Кастиэль. Дин собирается сказать, что это чересчур наивно даже для ангела, но Сэм опережает его, выдохнув:
— Нет, жест был бы… — и внезапно замолкает.
— Что?
— Это широкий жест, — произносит Сэм медленно и хрипло. А потом прячет лицо в руке и ничего не говорит.
— Господи, какой-то любовный роман, — жалуется Дин.
~~~
Братья перебинтовывают друг друга. Кастиэля перевязка сбивает с толку, и он, совершенно неподобающе ангелу, куда больше преуспевает в перевязывании собственных пальцев. Похоже, Дин будет веселиться над этим неделями. К вящему раздражению Кастиэля.
Но охота не ждёт, нужно защищать людей. Винчестеры не могут игнорировать всю эту хрень, что творится вокруг, только потому, что больше не станут сосудами. В отеле в семидесяти милях от них по-прежнему исчезают люди, и ходят разные слухи про городок в дне езды: нападения животных приводят экспертов в тупик. Подбросив монетку, они едут в отель.
Им даже не приходится рассказывать одну из идиотских Диновских баек – охранник у входа дрыхнет в обнимку с пиццей.
Сэм перескакивает через три ступеньки. Дин старательно переступает жвачку и обёртки от мороженого. Кастиэль же останавливается на каждой ступеньке, точно восходит на церемониальный алтарь.
Больше всего народу исчезло с шестого этажа. Дин бормочет о том, что их утянуло в другое измерение.
— Разрыв между измерениями был бы заметен, — замечает Кастиэль, — и гораздо дальше, чем из Вайоминга.
— А может, они провалились в прошлое? — не отступает Дин.
— Зачем? — с неподдельным любопытством отзывается Кастиэль.
— Так, вы двое, больше никаких марафонов научной фантастики! — жалуется Сэм с площадки четвёртого этажа.
Дин ухмыляется ему сверху:
— В чём проблема, Сэм? Не хочешь поиграть в Людей в Чёрном?
— Спасибо, мне и одного жанра хватает с лихвой. А то не ровен час начнём охотиться на фей в дровяном сарае.
Кастиэль решает подать голос:
— Феи – грозные противники, они охотятся огромными стаями и известны своей чрезмерной порочностью.
Оба брата одновременно глядят на него. Похоже, ангел понимает, что не привнёс ничего полезного в беседу.
— Но они не появлялись в этом измерении уже очень давно, — добавляет он.
— Старик, не искушай судьбу, — отзывается Дин.
Кастиэль хмурится с видом: «я понятия не имею, что под этим подразумевают люди».
— Дружище, никогда не говори о чём-то жутком, прибавив нечто вроде «но этого не случалось годами».
— Точно, Кас, с шансами это случится завтра же, — поддакивает Сэм с пятого этажа.
— Это предположение лишено смысла, — возражает Кастиэль. Впрочем, в голосе слышится изрядная доля сомнений.
До Сэма доносится хлопок – должно быть, Дин опустил ладонь на плечо Касу.
— Ты не поверишь, как часто это происходит.
— Особенно с нами, — ворчит Сэм.
Шестой этаж не пустует, и Сэм не удивлён: стоит только месту разжиться дурной славой, как даже самые заурядные личности начнут упорно ошиваться вокруг. Правда, здравого смысла у таких меньше, чем у собак и кошек, но люди забавнее. Животные не могут себе позволить роскошь самообмана.
107й номер кажется наиболее подозрительным, к нему они и направляются. Комнату очистили под ноль, а значит, место совсем гиблое, если владельцы не хотят здесь никого селить. Верный знак того, что дело дрянь, когда хозяева отказываются от налички.
Сэм проверяет окна. Дин носком ботинка тычет в брошенную простыню:
— Как по-вашему, злой постоялец или горничной недодали чаевых?
Сэм уже собирается ответить, но тут Кастиэль, вскинув руку, вцепляется в Дина.
Сэм уверен: ангел пытался вытащить их отсюда. Потому что через миг он уже валяется на полу и в голове у него звенит. И это не призрак, и не монстр, от которого всех надо спасать. Разве что их самих. Раз уж ангелы использовали людей, как приманку, лишь бы достать Винчестеров.
Будь они прокляты, эти ангелы.
Сэм оказывается прижат лицом к паркету, и от попытки подняться спину скручивает зверской болью. Свежая печать горит и бьётся под каменным захватом ангела. Дин с грохотом падает рядом, и до Сэма доносится отдалённое «бдыщь!» – в стену впечаталось что-то увесистое. Надо думать, это Кастиэль решительно отказался лечь на пол. И судя по сердитым крикам, преуспел. Но тут Дину выворачивают что-то слишком круто, он хрипит – и всё вмиг замирает.
Ангел, удерживающий Сэма, наваливается сильней, заставляя лежать смирно. От его хватки шея начинает ныть.
Сэм видит мерзкие блестящие туфли, явно принадлежащие Захарии. Ангел вздёргивает его за волосы, и догадка подтверждается.
Захария в бешенстве.
— Не представляю, как вы это сделали, но вы об этом пожалеете, пусть и весьма недолго, — рычит он. Сэм и не знал, что ангелам позволено так злиться – от злости тот почти дрожит. С другой стороны, размышляет Сэм, злость только подтверждает подлинность печати. Теперь они стопроцентно непригодны быть сосудами, и неважно, как долго они ещё протянут – это уже победа. Кроме того, без боя он не сдастся, пусть даже все попытки отцепить мёртвую хватку ангела абсолютно тщетны.
Кастиэль выглядит кроваво и разгневанно. И удержать его явно трудней, чем братьев, ангелам приходится напрягаться.
— Убери от него свои проклятые лапы, — огрызается Дин, пытаясь сбросить ангела, что прижал его к полу. Судя по яростному фырканью, ему сейчас не легче, чем Сэму.
Хотя и ангел при Сэме не слишком-то вежлив. По ощущениям, его как будто скрутили железным прутом, и клеймо на спине взрывается болью на каждом движении.
— Поздравляю, — зло цедит Захария, — вы наконец-то своего добились. Вы теперь ничто. Вся ваша ценность испарилась, как только вы сбежали с поля боя. Теперь вы совершенно бесполезны.
— Господи, а ведь ты настоящий фанфиковый злодей, — бормочет Дин сквозь окровавленные зубы. — Ты им понравишься. Со всеми этими словечками, речами и жутким подхалимством. Хотя, пожалуй, я предпочту тентаклевых монстров.
Захария понятия не имеет, о чём он, поэтому игнорирует слова Дина.
— Один из архангелов покончит с вами. Содрав с вас эти метки вместе с кожей, он уничтожит вас. Небесная кара за беспримерное богохульство.
Сбоку раздаётся шум: ангел явно пытается удержать вырывающегося Дина; а тот, что держит Кастиэля, красуется разбитым носом, – Кас тоже явно не в восторге от угроз.
Но тут вдруг Кастиэль испуганно втягивает воздух.
За спиной Захарии появляется гость.
— Призывая архангела, стоит быть более конкретным.
Сэм знает этот голос.
Как, очевидно, и Захария: тот мгновенно сходит с лица, остаётся только бледная серая тень над дорогим костюмом.
Люцифер умудряется заполнить собой всё пространство. Даже с выражением мирного любопытства, расслабленный и в джинсах, в доску свой – на фоне ангелов в костюмах.
Сэм что-то хрюкает, и Люцифер оборачивается к нему.
— Отпусти, — и это не совет. Ангел, ухвативший Сэма, внезапно исчезает.
Сперва качнувшись на руки, Сэм осторожно поднимается. Дин проделывает то же – рядом с ним никого нет – и одновременно встряхивается Кастиэль. Подходит к Дину, замирает у плеча, в крови, потрёпанный и злющий.
Один из ангелов Захарии оказывается слишком близко.
Люцифер не атакует, лишь простирает руку и касается его груди.
Краткая вспышка – и всё, что остаётся от ангела: грязновато-серое пятно на полу да медленное кружение пепла.
Люцифер прикрывает глаза, словно раздумывая, не утянуть ли и оставшихся в ад. За компанию. Вокруг начинается шевеление, пара-тройка ангелов явно помышляет о бегстве.
— Возможно, мне стоит содрать кожу с тебя и посмотреть, как глубоко засело это ханжеское высокомерие, — Люцифер опускает ладонь на плечо Захарии и будто придавливает, пришпиливает его к месту. Судя по перепуганным звукам, тот не может шевельнуться. — Самовлюблённость, угрозы, пытки, богохульство. Я был бы впечатлён, играй ты на моей стороне.
