Часть 4

Во вторник утром Дэбби сидела у себя в кабинете и работала над планом занятий. Вернее, над тем, что теперь условно называлось ее планом занятий. По правде говоря, она сидела за столом, подперев голову рукой, и рисовала цветочки и сердечки на полях. Она была абсолютно не в состоянии работать. Чувство приятной расслабленности не отпускало.

Ее уроки все дальше отклонялись от нормы. Вчера она сообщила изумленным старшеклассникам, что главной темой "Ромео и Джульетты" является секс. Жаркий, безумный секс. Запретный секс, потрясший обе семьи, что только делает его еще более притягательным. Она прохаживалась туда-сюда перед классом в зауженном костюме с супер-короткой юбкой. Под ее жакетом не было блузки, но она не забыла надеть блестящие чулки со швом сзади, и свои любимые кожаные сапожки. Сапоги были черными, сверкающими и очень узкими, а их каблуки с платформами будто возносили учительницу на пьедестал перед классом.

- Вся эта пьеса о похоти, о самой что ни на есть бесстыдной, всепобеждающей похоти, - объясняла она, наслаждаясь самим звучанием слова, - Похоть и снова похоть. Похоть как высшая ценность. Джульетта и Ромео настолько хотят друг друга, что разлучить их не способно ничто. Ни их дебильные родители, ни замшелое общество, ни даже ложное целомудрие Джульетты. Их плотское вожделение настолько сильно, настолько горячо, что они пойдут на все, дабы достичь удовлетворения, - она медленно просмаковала это слово, - Да, именно секс - вот о чем вся эта история. Секс и еще раз секс - вот чего хочет Ромео, и то, что готова ему дать Джульетта. И если бы не извращенная натура их нездоровых семей, они бы жили да трахались долго и счастливо.

Она облокотилась на стол, скрестив ноги. Впечатляющие полушария ее груди явственно выпирали сквозь застегнутый на одну пуговицу жакет, под которым не было ничего, кроме красного бархатного бюстгальтера, кружевные края которого тоже предательски выглядывали из глубокого выреза. Учительница окинула класс взглядом, довольно улыбаясь. Похоже, она установила новый личный рекорд по числу вызванных стояков в классе. Даже некоторые девушки, как казалось, немного возбудились.

Мечтательные воспоминания Дэбби прервал голос, раздавшийся от входной двери.

- Мисс Дерлинг! Мне надо с вами поговорить.

Дэбби подняла взор и увидела стоящего в дверях Джонни, на лице которого пребывало обеспокоенное выражение. О нет, опять. Ее пульс немного участился.

- Джонни, это не может подождать? Я сейчас ужасно занята учебными делами и...

- Пожалуйста, Мисс Дерлинг. Это очень важно, - он зашел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

- Что стряслось? Что такое важное? Джонни, бога ради, успокойся и расскажи по порядку!

Он провел ладонью по своим волосам.

- Мисс Дерлинг, помните, как мы говорили о том, что мне нужно найти девушку моего возраста? Ну и как мы с вами, типа, практиковались в поцелуях, чтобы я знал как это делать?

Голос Дэбби смягчился

- Я помню.

Помнит ли она? Она до сих пор не пришла в себя после прошлой "тренировки". Сердце Дэбби забилось еще чаще.

- Ну, понимаете, в чем дело... Я поговорил с некоторыми девушками из своего класса, как вы сказали, и я встретил одну девушку, которая, ну... очень красивая, и мы с ней, ну это... поцеловались, и, в-общем... - он смотрел в пол и ковырял ботинком щели между плитками.

- В чем дело, Джонни? Что случилось, когда ты поцеловал эту девушку?

Дэбби ощутила острый приступ возбуждения от этого признания Джонни. Что чувствовала та девушка, когда Джонни ее целовал? Была ли это та симпатичная скромница, с которой она заметила его недавно? И не она ли явилась вчера в класс в обтягивающих джинсах с безумно заниженной талией, смотрясь неестественно умиротворенной и немного заторможенной?

Джонни вел себя еще более стеснительно, чем обычно.

- Ну, дело в том, что... Мисс Дерлинг, мы целовались и все такое, и было очень здорово, мне очень нравилось, но потом... ну... я стесняюсь сказать...

- Стесняешься? Почему?

- Ну... мой, ну... вы понимаете, о чем я. Он поднялся в штанах. Я... я ничего не мог поделать. Я уверен, она это почувствовала, и я не знал, как мне быть.

Дэбби наконец поняла.

- А. То есть у тебя просто возникла эрекция? Ну, Джонни, милый, это же совершенно естественно, когда ты целуешь девушку, которая тебе нравится. Особенно в твоем возрасте. Я уверена, она понимает это. Ты проводил ее домой потом?

Он выглядел подавленным.

- Эмм, нет, вы не поняли, мисс Дерлинг. Мы не были на свидании. Это произошло, ну... прямо здесь. Несколько минут назад.

- Здесь? В школе? Джонни, ради бога, ты же знаешь, что такие вещи здесь строго запре...

Стоп. Да о чем она говорит? Вряд ли она вправе критиковать Джонни за обжимания в углу с одноклассницей (повезло девчонке!) после того, чем она сама с ним занималась. И не ей осуждать его за непроизвольную эрекцию, в то время, как она сама провоцирует по меньшей мере десяток стояков в каждом своем классе. Она ощущала, как приятное тепло внутри усиливается. Джонни находился с ней рядом меньше пяти минут, и она уже была дико возбуждена.

- Ох. Хорошо, хорошо, неважно. Что... чем я могу тебе помочь?

- Я надеялся, эмм... я, гм... думал, что... эммм... может быть, вы могли бы помочь мне... ну, убрать это как-то.

Направление этого разговора начало беспокоить Дэбби.

- Слушай, Джонни, если ты опасаешься, что кто-то может заметить, то лучшее, что можно сделать - это спокойно посидеть несколько минут и думать об алгебре или молекулярной физике - о чем-то в таком духе.

- Я пытался! - ответил школьник, - То есть, я так и пытался поступить, понимаете? Я начал думать об истории, потому что она, ну... типа, скучная и все такое, но потом я стал думать о королеве Елизавете, а потом стал думать о Шекспире, а из-за Шекспира я стал думать об английской литературе... и потом я начал думать о вас, мисс Дерлинг. И тогда у меня, ну... опять все поднялось, - он повесил голову, сильно покраснев.

- Джонни! Ты имеешь в виду... ох, - она, наконец, заметила, куда был направлен взгляд Джонни все это время. Подол ее обтягивающего мини-платья опять задрался и обнажил подвязки чулок. Тонкая ткань платья нежно обнимала все изгибы и выпуклости ее тела и отказывалось прикрывать больше чем несколько сантиметров ее ног, словно не в силах скрывать такую красоту.

- Мне очень жаль, Мисс Дерлинг, - пробормотал Джонни, - Но вы такая красивая. Я... я от вас так возбуждаюсь. Ничего не могу поделать с собой.

- Что ж, Джонни, милый, я... эмм... я могу это понять, но... но ты не должен... не должен... ты... о боже, - ее взгляд упал на его штаны, выпуклость в которых было трудно с чем-либо спутать, - Ох, Джонни, дорогой мой, у тебя действительно, ммм, большая... проблема. Может быть тебе стоит, знаешь, ну... немного постимулировать себя пока... ну, чтобы проблема разрешилась.