―Эмили, как ты себя чувствуешь? ―Миссис Симптон подошла ко мне, встав лицом к группе девушек с кислыми лицами. Я заметила, что она была удивлена жестким взглядом миссис Элкотт.

Это заставило меня улыбнуться.

― Благодаря вашему сыну всё хорошо. Миссис Элкотт и Камилла и несколько девочек сказали, что он настоящий джентльмен, и я полностью с ними согласилась, ― сказала я.

― Как славно что они так считают, ― сказала миссис Симптон. ― Ах, Эмили, вот и наши мужчины с билетами. Она указала на отца, Мистера Элкотта, и Артура. Трое из них шли в сторону нашей группы. ―Эмили, ты ведь сядешь рядом со мной, не так ли? У меня ужасная боязнь высоты.

― Конечно, ― сказала я. Как только миссис Симптон пошла впереди для того, чтобы встретить своего сына, который улыбался мне, я почувствовала руку Камиллы. Позади себя я чувствовала пристальные взгляды других девочек. Ее шепот, был наполнен злостью.

― По-моему ты очень изменилась, и не в лучшую сторону.

Все еще улыбаясь Артуру я понизила свой собственный голос, надеясь, что его услышит Камилла и другие позади нее, и сказала с совершенно неприветливо ответила:

― Я стала женщиной, а не глупой девочкой. Поскольку ты и твои друзья — все еще глупые девочки, я понимаю, почему ты не смогла понять, что мои изменения к лучшему.

― Ты стала женщиной, которая не заботится о том, кого она должна использовать или что она должна сделать, чтобы получить то, что она хочет, ― прошептала она мне вслед. Я услышала, как другие девушки согласно зашептали.

Неприветливость внутри меня возрастала. Что знает этот ребенок или одна из этих пустых, озлобленных, испорченных девочек об изменениях, которые я перенесла для того, чтобы выжить?

Не поворачивая головы, я говорила медленно и отчетливо, но достаточно громко, чтобы они услышали меня:

―Ты абсолютно права, Камилла. Поэтому будет лучше, если вы уйдёте с моего пути. Я бы сказала, что мне не хочется обижать кого-либо из вас, но это было бы ложью, и поэтому я не буду этого говорить.

Затем я поспешила встретиться с отцом, который был настолько захвачен величием колеса обозрения, что согласился сесть в одну кабинку вместе с Симптонами. Когда мы оказались на высоте в двести семьдесят пять футов, мать Артура, тесно прижалась ко мне, с одной стороны, а ее сын с другой. Она зажмурилась и дрожала так, что я слышала стук ее зубов.

Я считала, что боится она напрасно. Ее страх не отступил даже при виде самой захватывающей панорамы в мире. Озера Мичиган простирались до самого горизонта, а нам был виден весь город, который, казалось, был построен из белого мрамора. Здание Суда и шестидесяти пяти футовая Статуя Республики освещались настолько сильно, что мне было довольно неудобно смотреть на нее, но, несмотря на это, я смотрела.

Миссис Симптон пропустила все это, и ее сын тоже, поскольку он пытался успокоить свою мать.

Я поклялась себе, что никогда не позволю страху заставить себя пропустить подобное великолепие.

* * *

Отец настоял, чтобы Мистер и Миссис Бернэм поехали с нами в одной карете в университетский клуб, что дало мне очень необходимую и неожиданную передышку. Миссис Бернэм была так взволнована колесом обозрения и триумфом электрического освещения, которое служило демонстрацией таланта ее мужа, поэтому я вообще не должна была вступать в беседу с ней. Я просто подражала ее выражению лица, поскольку она внимательно слушала своего мужа и моего отца, болтавшего о каждой крошечной детали архитектуры ярмарки.

Теперь, когда мы не шли, а ехали, мои нервы успокоились, и мне стало легче управлять ужасным кашлем, который снова внезапно подступил ко мне. Я пыталась сдержать его, даже когда я чувствовала себя ужасно слабой и беспомощной — у меня поднялась высокая температура, и мне становилось ещё хуже. Я полагала, что я, возможно, действительно заболела, и думала о том, будет ли мудро спросить у Артура о том, смог бы он сопроводить меня домой пораньше. Но сначала я должна подождать, пока он объявит свою благодарность отцу и отец ее примет, но к тому времени, когда карета достигла университета клуба, мне было тяжело сдержать свою болезненную слабость. Даже мерцающее освещение в клубе вызвало пронзающую боль в моих висках.

Поскольку я пишу это, мне действительно жаль, что я не поняла предостерегающие знаки, которые мне подавали — мой кашель, моя лихорадка, моя болезнь с ознобом … и мое отвращение к свету.

Но как я могла знать? Когда началась ночь, я была еще такой невинной и неопытной в таком количестве вещей.

Вскоре моя невинность будет окончательно разрушена.

Мы вышли из карет, и я была рада заметить, что ни одной из других не состоящих в браке девочек не разрешили пойти на ужин. Теперь у меня, по крайней мере, была возможность не терпеть их присутствия.

Вся наша группа прибыла в длинной линии карет, и мы все вместе вошли в декоративный холл университета. Я с облегчением заметила, что отец Артура присоединился к нему и к его матери. Я только пару раз видела отца Артура, и это было шесть или семь месяцев назад, когда семья сначала двинулась в их особняк недалеко от Дома Вейлор, но я была потрясена, увидев, каким бледным был старик. Он в большой степени опирался на трость и шел, прихрамывая. Я видела, когда Артур и его мать заметили отца и меня, они направили мистера Симптона к нам.

Он выглядел довольно плохо, хотя возможно, у отца Артура были те же самые блестящие голубые глаза и такая же очаровательная улыбка. После того, как он поприветствовал отца, он повернулся ко мне и сказал:

―Мисс Вейлор, очень рад видеть вас снова. ―Я почувствовала большую теплоту к старику и поняла, что, несмотря на то, что Артур, также, может в будущем потолстеть и у него будет слабое здоровье, но в нем всегда будет искра того юноши, за которого я выйду замуж.

Я сделала реверанс и ответила на его улыбку.

― Мистер Симптон, я так рада, что вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы посетить ужин сегодня вечером.

― Юная леди, сама Смерть, возможно, не заставила бы меня отсутствовать этим вечером, — сказал он, глаза его, искрились, как-будто это была наша общая тайна.

― Слишком жалко что ты пропустил колесо обозрения, Симптон. Это было великолепно просто великолепно! ― сказал отец.

― Великолепно, но ужасающе! ― воскликнула Миссис Симптон, обмахиваясь своей рукой в перчатке.

Я хотела улыбнуться и возможно сказать что-то умное миссис Симптон о преодолении ее страхов, но резкий кашель застал меня врасплох, и я должна была прижать носовой платок к губам и попытаться с ним справится. Когда кашель наконец утих и позволил мне дышать снова, отец, и Симптоны смотрели на меня изучающе с различными степенями замешательства и беспокойства.

К счастью свое беспокойство миссис Симптон выразила быстрее, чем отец свое замешательство.

― Эмили, возможно ты сопроводила бы меня в зал леди. Я должна немного умыться и успокоить нервы перед ужином, ты можешь присесть на один из диванов.

― Спасибо, миссис Симптон, ―сказала я с благодарностью. ― Я думаю, что я перенапряглась на ярмарке сегодня.

― Вы должны быть осторожны со своим здоровьем, мисс Вейлор, ― любезно сказал мистер Симптон.

― Да, я знаю. Отец говорил мне о том же недавно.

― Действительно! Действительно! Здоровье женщины — хрупкая вещь, ―добавил отец, мудро кивая.

― О-о, я не могу не согласиться с вами, господин Вейлор. Можете быть уверены, я позабочусь об Эмили. Она повернулась к мужу. ―Франклин, дорогой, мы сидим за одним столом с мистером Вейлором и Эмили, так что вдвоем нам будет легко найти вас обоих, когда мы присоединимся к вам на ужин.

― Конечно, моя дорогая, ― сказал мистер Симптон.

Артур не проронил ни слова, но его глаза встретились с моими, и, пока не видел, он подмигнул мне.

― Отец, я скоро вернусь, ― сказала я, тогда мать Артура и я поспешили уйти.

Затем в зале миссис Симптон увела меня в тихий угол. Она прижала руку к моему лбу.