Ондхон ласково накрыла ладонью стиснутые пальцы Воронвэ:
- Ты не грусти, друг мой, и не зацикливайся на плохом. На жизненном пути не только теряешь, но и обретаешь. Жизнь - это не беззаботное времяпровождение, но и не наказание. Это тяжкий труд и большая ответственность. У тебя впереди еще много хорошего: и новые, прекрасные земли, и море, и любовь... Все драгоценное, оставшееся в прошлом, сохранит наша живая память, не тускнеющая с годами. А Благословенный край примет когда-нибудь всех Эльдар, такова наша общая судьба. Ну, все, хватит печальных разговоров! Пойдем в укрытие, нужно хоть немного отдохнуть перед последним рывком.
Они заползли в тесную нору. Туор, смертельно уставший, крепко спал, Воронвэ тоже забылся тяжелым сном, но Ондхон так и не смогла сомкнуть глаз. Растревоженная память наполняла окружающую темноту мучительно яркими видениями, ночь пела ей голосом Финарато, светлая, нежная мелодия накатывалась со всех сторон. Безудержные слезы вырывались из-под плотно сомкнутых век Ойорандель, терялись в волосах, она кусала себя за пальцы, чтобы не разрыдаться в голос. Не сразу удалось ей успокоиться, хоть и ругала себя за непозволительную слабость во время важного дела. Остаток ночи Ондхон так и пролежала без сна, то заставляя себя собраться с силами, то опять помимо воли погружаясь в воспоминания. Рассвет эльдалиэ встретила с облегчением, пора было будить спутников и двигаться дальше.
Еще не дойдя до реки, путешественники услышали глухой несмолкающий шум. Когда подошли ближе, их глазам открылась картина, страшная и прекрасная одновременно. Гордый Сирион стремительно нес разнокалиберные льдины, глыбы сталкивались между собой, опрокидывались, разбивались на куски. Чуть дальше к югу река устремлялась в теснину между скал. Ущелье было заполнено густым туманом, оттуда доносился бешеный рев. Путники подошли ближе. Ветер на миг отдернул туман, и стало видно, что ущелье почти до половины загромождено ледяными обломками. Стремительные воды яростно бились об этот порог, швыряли в него новыми глыбами, поднимая тучи брызг. Льдины разбивались на части, расшатывали залом, вырывая глыбы из своих гнезд, и тут же забивали их новыми обломками. Несколько минут друзья молча смотрели на величественное и грозное зрелище. Потом Воронвэ, возвысив голос, прокричал:
- Подобную картину узрели мои родичи, достигнув Хелкараксэ.
- Даже и не думай! - откликнулась Ондхон, - по залому нам не пролезть. В Хелкараксэ лед был сухой, а здесь мокрый. Шагу не ступишь! Спустимся к югу и перейдем через Бритиах.
- Ты думаешь, враги не стерегут единственный в этих местах брод? А здесь до другого берега рукой подать. Нужно попробовать!
- Нет! Посмотри внимательно - это сооружение еле держится, глыбы шатаются. Чуть качнешься и свалишься в реку, или между льдинами затрет - ноги переломаешь. До Бритиаха дойдем, посмотрим, если вражьи твари там околачиваются - южнее спустимся, возле самой Завесы Мелиан переправимся. Но я надеюсь, что там никого не будет. Что там охранять, Восточный тракт совсем одичал.
Воронвэ пожал плечами, но спорить не стал. Путешественники двинулись на юг вдоль реки. Рев порога затихал позади. Берега постепенно понижались, русло расширялось. Скалистая местность перешла в отлогую долину, по которой могучий Сирион плавно нес свои воды. По краям, у берегов, река замерзла, но злобное дыхание Севера так и не смогло одолеть главное русло. Погода менялась, в разрывах туч проглянуло бледное зимнее солнце. В его косых лучах река впереди вдруг засеребрилась, заискрилась, засверкала, разбрасывая во все стороны яркие блики. Туор прищурил глаза.
- Ну вот, почти дошли, - улыбнулась Ондхон, - чуешь кого-нибудь? - обратилась она к Воронвэ.
- Пока нет. Подойдем ближе.
Но вокруг незаметно было никакого движения, долина, наполненная солнечным блеском, дышала первозданной чистотой. Тишина нарушалась лишь звонким журчанием реки. Сирион, запруженный здесь множеством крупных валунов, разделялся на десятки проток и рукавов, которые растекались по долине широким веером. Южнее все протоки вновь собирались в одно русло, и река ныряла под покров густого леса, окутанного непроницаемым туманом.
- Надо все-таки дождаться ночи, - остановил друзей Воронвэ, но тут воспротивился Туор:
- Сколько можно скрываться по норам, как крысы?! Мы теряем время! Пока прячемся, появятся враги, или еще что-нибудь случится!
Нолдо хотел возразить, но Ондхон остановила пререкания:
- Нужно переходить сейчас, врагов не ощущается на много лиг, а ночью по камням прыгать опасно, они обледенелые, скользкие. Днем и то непросто будет. Пошли!
И они двинулись к броду. Сначала все шло хорошо, эльфы легко перелетали с камня на камень, да и человек не отставал, хоть и оскальзывался иногда и уже черпанул пару раз сапогом ледяную воду. Посматривая на Ондхон, Туор думал: "Хорошо ей босиком-то прыгать!" На Воронвэ сапоги были тонкие и легкие, плотно облегающие ноги, на эластичной подошве. Тяжелая, неуклюжая обувь в конце концов подвела человека. Трое друзей медленно приближались к восточному берегу, то по валунам, то по галечным отмелям, а кое-где приходилось брести по колено в холодной воде. Внезапно нога у Туора соскользнула с обледенелого камня, и он провалился в воду по пояс. Дернулся, было, выскочить, и вдруг вскрикнул от неожиданной боли: оказалось, ступня попала в щель между камнями и намертво застряла. Человек, тихо шипя от боли, попробовал достать до щели руками, но не получалось, камни стискивали его со всех сторон. Эльфы подскочили к нему. Воронвэ подхватил друга под мышки и попытался вытянуть наверх. Но Туор чуть не завыл в голос от нестерпимой боли. Каменный капкан держал крепко. Эльфы переглянулись. Медлить было опасно, могли появиться враги, да и оставаться в ледяной воде долго нельзя, тело застынет за несколько минут. Человек тихонько постанывал сквозь зубы, стараясь не шевелить зажатой ногой. Ондхон отцепила от пояса сумку, выбрала место поудобнее и нырнула с головой в щель между камнями. Туор не видел ее, но почувствовал, как тонкие пальцы ощупывают пострадавшую ногу, потом показалось, что огромный валун чуть качнулся. В тот же миг Воронвэ выдернул друга из воды. Туор не успел даже ахнуть. Нолдо осторожно усадил его на валун. Ондхон вынырнула, отряхиваясь, как собака, быстро отжала волосы.
- Ну и что тут у нас? - она наклонилась к пострадавшему, невесомо провела пальцами по ступне.
- Перелом? - Воронвэ присел рядом.
- Нет, слава Эру, просто вывих. Но вправлять лучше на твердой земле, - эльдалиэ оглянулась. До берега было совсем недалеко, но ступать на покалеченную ногу Туор не мог совсем.
- Уложим на плащи и донесем, - предложил Нолдо.
- Нет, я сам, - вскинулся Туор. Кровь прилила к щекам при мысли, что его понесет женщина.
- Помалкивай уж, "Сам!" - осадила его Ондхон и обратилась к эльфу, - нет, на плащах неудобно, давай вот так: - она ухватила ладони Воронвэ крест-накрест, получилось нечто вроде сидения. На эту конструкцию заставили сесть Туора, потом эльфы легко подняли человека и заскользили по валунам к берегу. Ему оставалось только наблюдать с удивлением и легкой завистью, как двое эльдар порхают по обледенелым камням, как бабочки, с таким грузом на руках. Вскоре все трое благополучно миновали последнюю протоку. Отойдя от реки, эльфы устроили своего подопечного в нагромождении камней. Ондхон принялась снова ощупывать и поглаживать пострадавшую ногу. Туор представил, что для вправления вывиха придется стаскивать сапог, при одной мысли об этом внутри все холодело, но он молчал, только сильнее стискивал зубы. Вдруг эльдалиэ ухватила его за ступню и резко, с поворотом дернула. От неожиданности человек громко вскрикнул.
- Тише! Все уже, - улыбнулась Ондхон, еще раз провела ладонями по ноге и тогда уже принялась осторожно стаскивать сапог. Воронвэ стоял, внимательно оглядывая окрестности. Туор с удивлением прислушался к себе: боли не было, в ступне лишь бегали мурашки, будто отсидел. Ондхон держала его босую ступню на коленях и что-то шептала, закрыв глаза. И друзьям вдруг показалось, что в воздухе повеяло весной, совсем ранней, когда земля только-только просыпается, листья еще не проклюнулись, а на тонких обнаженных ветвях тихонько покачиваются сережки, первые робкие цветы, приоткрыв нежные бутоны, осторожно выглядывают из бурой прошлогодней листвы...
