- Христос воскресе!

Девица поднимает на меня глаза.

- Воистину воскресе, - голос у генеральской дочки приятный.

Надо бы троекратно облобызаться. Замечательный обряд, позволяющий целовать чужих женщин вполне легально. Но что-то сдерживает меня. А вот и повод - мы даже незнакомы.

- Меня зовут Вячеслав, - представляюсь я.

Кому, как не мне, сделать это первым. Негоже девушке из приличной семьи начинать знакомиться самой. Она с интересом разглядывает меня и неожиданно произносит:

- Так вот ты какой Вячеслав.

- Какой? - не совсем понимаю я.

- Наш простой российский герой, - в голосе её ни грамма ёрничества, хотя слова вроде бы с подкавыкой.

- Уже наслышана? - догадываюсь, что ей известно о моих приключениях в Царёво.

- Все уши прожужжали. Самого спас!

"А про то как сутки после допрашивали тоже говорили?" Скорее всего - нет. Это всегда за кадром подвига. Неприятные воспоминания убивают желание покрасоваться перед девчонкой. Отвечаю скупо:

- Просто повезло, - и тут же пытаюсь увести разговор в другую сторону, - А как тебя зовут?

- Вероника, можно Ника, только не Вера. Это совсем другое имя. А что, тебе обо мне ничего не говорили? - делает глаза девушка.

- Нет, - улыбаюсь.

- Знать обманом молодца завезли. Что, так плохо?

- Ты это о чём? - слегка теряюсь я.

- Не о чём, а о ком, - поправляет девица.

- Ты о себе что ли? - доходит до меня, - Не комплексуй, всё нормально.

- Нормально - это уже хорошо. Остальное стерпится, слюбится.

Теперь уже я с интересом смотрю на неё.

- Конкретно и откровенно.

Девчонка нисколько не тушуется.

- А чего лицемерить? Ты не женат, мне тоже надо замуж. Так звёзды складываются. Мы - идеальная пара - генеральская дочка и генеральский сынок. У нас даже малыш родится с погонами майора.

- Расчётливо.

- Надёжно.

- И тебе всё равно?

- Мезальянс в моём случае недопустим. Я - заложница семьи, системы, социального положения. Мне по-другому заказано. Пробовала любить - запретили. Человек некоренной нации нежелателен в качестве зятя для моего отца.

- Это - раз, - начинаю отсчитывать я.

Не верится, что это единственная причина такого отношения к браку моей новой знакомой.

- Это всё. Дальнейшая жизнь только по обязательствам. Дочь военного должна стать женой военного и жить по правилам два "К" - кухен и киндер.

Поправляю её:

- Три "К", ещё и кирхен .

- В структуре отца бога не жалуют. Так, что остаётся два "К" кирхен-церковь отпадает.

- Совсем без надежды на чувства?

- Боюсь, да. Настоящая любовь ходит не по нашим с тобой дорожкам. Или мы по ним не ходим. А в сказки я не верю, а учиться на своих ошибках что-то нет желания. Я же не до конца дурочка, чтобы поверить в чувства какого-нибудь смазливого лейтенантика.

- Я лейтенант.

- Искьюз моа, к тебе это не относится.

- В смысле не смазлив?

- А хочется?

Вот язычок, как у нашей Люськи-придавщицы.

- Значит в любовь не веришь?

- При чём здесь веришь? Обмануться боюсь. Какое-то время тонуть в комплиментах и нежности, а потом...

- И что потом?

- А потом лейтенант быстренько станет капитаном, затем майором и подполковником. У него всё наладится, и я начну делить его с другими женщинами, хорошо, если с приличными. Хотя, надо оставаться честной до конца - разменивать меня он будет с профурсетками.

- Обязательно такой сценарий?

- Как правило. Это только наивные дурочки верят, что карьеристы способны хранить верность в браке.

Надо бы что-то ответить, а слов нет. Да, права она, как ни крути. Интересно, это её мысли или кто внушил? Мама? Сенека с высокой причёской? Не похожа. А, может, и сама до этого дошла. Дочь генерала не обязательно пробка. С такой тяжело и интересно, зато по пустякам и по глупостям доставать не будет.

- Чего молчишь? - Ника первой нарушает возникшую паузу.

- Думаю над твоими словами. Ты напоминаешь мне наших мудрецов из Царёва.

- Царёво, это что?

- Это Обитель Неудачников.

- Неудачников? - личико девушки кривится.

Легкий укол обиды за Царёво. Хотя, что она знает о нём, о его жителях? Снисходительно улыбаюсь:

- Это удивительное место. На его улочках, говорят, можно встретить Господа.

- А ты встречал?

- Не доводилось. Но мне кажется, его плащ уберёг меня от взрыва.

- Красиво. Присаживайся, - приглашает она к себе на скамейку, - расскажешь мне про своё Царёво. Может, и я когда-нибудь захочу поехать туда за своим счастьем. Присаживайся, не стесняйся. Пусть мамаши успокоятся и перестанут выглядывать в окно. Порадуй их.

Оглядываюсь на домик. В одном из окон колыхнулась занавеска. Похоже, и в самом деле за нами подглядывают. Хмыкаю и присаживаюсь к девушке на качели.

- Что за книжка? - спрашиваю у неё.

Она машинально закрывает её, чтобы я видел обложку.

- Пелевин, "Жизнь насекомых". Читал?

- Ага. И как тебе?

- Что-то бесперспективно.

Неожиданно радуюсь:

- И я это заметил. Как надо ненавидеть людей, чтобы писать такое...

Ближе к вечеру расстаёмся довольные друг другом. Родители, кажется, спелись. Ещё днём, сидя за общим столом на веранде, завели разговоры о нашем будущем. Нам с Никой пришлось уходить в дом, чтобы не слышать этого. Там, поверьте, между нами ничего такого не было, телевизор, болтовня, не более. Ника по образованию историк, с ней было интересно. Пусть искорки между нами не проскочило, зато расстались мы друзьями. Всё лучше, чем ничего или напряжение.

Прощание было долгим с "посошками" и загадыванием новых встреч. Как я и предполагал, машину пришлось вести мне.

НАПРЯГИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

С понедельника я вышел на новое место службы. Сбылась мечта. "...Идиота", - добавил бы доморощенный юморист. Ха-ха-ха! Идиотов в столицу на престижную работу не приглашают. Главное управление это вам не деревенский оперпункт. А ещё наш Катков-Авель говорил, будто мне всё равно, кто из больших гостей тогда к нам приезжал. Выходит, не всё равно, а тот, кто в состоянии меня из ссылки вернуть. Ошибался Царёвский Нострадамус, опять я в столице. И можно сказать, въехал на белом коне. На новом месте, в управлении, на меня смотрели как на везунка. По общему мнению, я просто оказался в нужное время, в нужном месте, чисто случайно предотвратил теракт, да ещё и жив остался. Свезло. К тому же слух о моём переходе в ФСО, имел место. Потому никто из начальников отделов не горел желанием на время взять меня к себе. Оно и понятно, в каждом коллективе свои устоявшиеся отношения, свои маленькие секреты, в которые ни к чему посвящать чужого. Я оказался в подвешенном состоянии, подчинялся лично помощнику одного из замов и использовался в качестве запасного. Кому в данный момент требовалось подкрепление, посылали меня последить, покараулить, отконвоировать. Брали разок на задержание, но и там я был на заднем плане, в прямом смысле, прикрывал тылы. Не сказать, что скучно, неопределённо как-то и оттого на душе маета. Это только сказка скоро сказывается, да не скоро проверка проводится, особенно в Федеральную Службу Охраны, даже если до этого проверен был. А, значит, томиться мне в неизвестности ещё какое-то время.

На службу без энтузиазма, домой, кстати, тоже. Какое уж тут удовольствие, если на дорогу в один конец больше часа затрачиваешь. Как-то я отвык от этого. У себя в Царёво я быстрей в райцентр попадал. А уж по самому посёлку в любой конец пешочком за десять минут добирался. Настоишься в пробках, поневоле начнёшь сравнивать город с деревней.

Вот никогда прежде не задумывался об этом. Нужды не было. С первого дня в Царёво меня захлестнула волна новых впечатлений, потом попривык к этому, прижился. Немного однообразный сельский быт нисколько не напрягал. Когда комфортно, не до самокопаний. А вот вернувшись домой я остро почувствовал эту разницу. В городе куда не пойди всюду толпа, жизненный ритм здесь интенсивней и сами люди жёстче. Кто смел, тот и съел - в основном городской принцип. Взять хотя бы парковки. Стоило годик не побыть дома, как твоё место во дворе оказывается занятым. Отцу забот до этого нет. За ним служебная машина приезжает. Подхватывает папаню у подъезда и вперёд. А мне свою BMW приходится ставить аж на улице и до дома ножками топать. Хотя, чего я ною? В Царёво всюду пешочком передвигался и ничего. То ж в Царёво... Там вообще понятия парковки не существовало. Я свой милицейский Урал ставил во дворе оперпункта или под окнами Семёновны и никому мой мотоцикл не мешал. А здесь... И, был бы захватчиком моего места какой-нибудь бычара на крутой тачке, пободался бы с ним за кусочек асфальта перед подъездом. Но не скандалить же с тонкой девицей в коробчонке лимонного цвета. Находятся же идиоты, что дарят таким вот машины. Ну, почему идиоты? Папа, например, чтобы дщерь (ух, как идёт ей это определение) не пользовалась общественным транспортом. А девочке, наоборот, в автобусе надо ездить. Глядишь, там, недоделок подобный ей, взгляд положит на неё, и познакомиться пожелает. А там свадьба и костями брям-брям, стук-стук.