Командир торжественно вручил ей торт "Сюрприз", каким-то чудом добытый в сельской кооперации, поздравил, галантно поцеловав Тане ручку.
— А мои трудовые мозоли? — съехидничала Зоя, томно протягивая свою узкую ладонь. — Разве не заслуживают?
— Вполне! — Галкин, вскочив с места, чмокнул протянутую руку.
Миронова-старшая, с кривой усмешкой принимавшая поздравления, буркнула, метнув вызывающий взгляд в сторону недобро притихших сокурсников: "Будет за что меня убивать". И, демонстративно выставив вперед коробку с тортом, прошествовала на место, рядом с Зоей.
Игорь Павлович оповестил отряд о задуманном еще в институте мероприятии:
— Товарищи, внимание! В нашем ССХО объявляется конкурс красоты. Он пройдет в несколько туров, заключительный совместно с институтом кинематографии: их ССХО тут по соседству. Предлагаемое название конкурса "Мисс Планета". Этим подчеркивается значение… так сказать, глобальность мероприятия. Ни возрастных, ни профессиональных, ни других ограничений для участия в нем нет. Дерзайте, состязайтесь! Но, — поднял указательный палец, — помимо принятых в мировой практике обязательных условий конкурса — обаяние, остроумие и знание иностранного языка, у нас будут учитываться и ваши трудовые показатели, особенно в первом туре.
— У-у, — разочарованно загудели студенты, — выходит, не "Мисс Планета", а "Мисс Картошка"?
— Обвал! Полный вперед!
— Зачем же конкурс? И так ясно, кто эта "Мисс".
Нефертити, словно не слыша намеков, невозмутимо разрезала "Сюрприз" на небольшие кусочки.
— Объявляется конкурс на главную роль в фильме "Королева полей", — продолжали острить студенты.
— Награда в первом туре — переходящий торт "Сюрприз"!
— А что, вполне вкусный торт, — Зоя демонстративно запихнула в рот отрезанный сестрой кусок. — Даже очень!
— Эй, все-то не слопай! А то в качестве приза предложат дополнительную порцию вермишелевого супа…
Игорь Павлович пытался обаять расшумевшихся студентов белозубой улыбкой, но на него не обращали внимания.
— Тише, товарищи, тише! Во-первых, ваши трудовые успехи — не единственное условие, а одно из… А во-вторых, будет несколько победительниц. Так что состязайтесь на здоровье!
Студенты, перебивая друг друга, стали обсуждать конкурс и его условия.
— Товарщи, не так бурно! Тише, — успокаивал их Игорь Павлович. Но в конце концов махнул рукой, пошел к выходу, всем видом выражая: никакой дисциплины!
Полина с Аней догнали Игоря Павловича на выходе из столовой:
— Здорово все придумали, Игорь Павлович!
— И очень вовремя — конкурс поднимет их настроение, будут лучше работать: есть стимул.
Аня игриво сняла с вешалки свой великолепный дождевик.
— Кстати, киношники и в самом деле могут кого-нибудь из наших пригласить на съемки. Скажем, Зою Миронову.
— Или вас, Анна Ивановна, — поддержал игру Игорь Павлович, помогая Ане надеть плащ.
— Или меня, — добавила в шутку Полина.
— А что, серьезно! Никаких ограничений нет, почему бы вам двоим не принять участие в конкурсе? — Игорь Павлович перевел взгляд с Ани на Полину и обратно. — Вполне серьезно!
Полина расхохоталась. Аня, стягивая на высокой груди дождевик, с веселой скромностью опустила глаза:
— Надо подумать, Игорь Павлович.
— Тут и думать нечего, — поддержал Игоря Павловича подошедший к ним комиссар. — Конкурс-то для всего отряда. Значит, для преподавателей — тоже. Вы вполне могли бы претендовать на…
— По трудовым показателям? — съязвила Полина.
Все четверо вышли во влажную, пряно пахнущую опавшими листьями черноту. Отсюда, из зябкой тьмы осенней ночи, наполненный неоновым светом кубик столовой казался празднично-ярким аквариумом, царством тепла.
Предоставленные самим себе студенты на всю катушку наслаждались свободой, заполняя оставшееся до дискотеки время кто как мог — одни устраивались у телевизора, у шахматной доски или отправлялись послушать сестер Мироновых: обе закончили музыкальную школу, Таня даже собиралась поступать в консерваторию, но в последнюю минуту раздумала, вслед за Зоей подала документы в педагогический. Здесь на стареньком полурассохшемся пианино они часто устраивали сольные концерты в четыре руки. К ним присоединялись "Блиц-гитары" Галкина и Беспутнова, и, когда дискотека по каким-нибудь причинам срывалась, для танцев годился и этот оркестр.
Преподаватели в это время тоже отдыхали, собираясь в штаб-квартире командира, — слушали музыку, обсуждали текущие дела, гоняли чаи, принося кто чем богат — печенье, сушки, варенье. Заканчивались эти "заседания" штаба одновременно с дискотекой: дисциплина есть дисциплина.
— Я тут новую кассету обнаружил. Сегодня послушаем, — объявил Игорь Павлович, вынимая из кармана ключи.
— Сегодня я не с вами, — сказала Полина, останавливаясь у корпуса. — Хочу подышать свежим воздухом.
— Кто не с нами, тот против нас, — вспомнила Аня. Но тут же разрешила: — Подышите, Полина Васильевна. Свежий воздух скоро тоже станет дефицитом.
Влажной аллеей, с добросовестно подстриженными пионерами кустами жимолости, Полина медленно пересекала лагерь. Тугие гроздья маслянисто блестели в тускло-желтом свете редких фонарей. Пахло сырыми листьями, пожухлой травой, грибами. Ночная прохлада стала проникать под куртку, неприятно щекотать позвоночник. Надо было бы поддеть что-то теплое, но возвращаться не хотелось. Полина ускорила шаг.
Дашка небось до сих пор в своей легкой куртке бегает. Нужно срочно написать Володе, чтобы достал ее осеннее пальто, сам ведь не догадается. И чтобы уроки у нее проверял: чем больше муж будет занят дочерью, тем меньше останется у него времени на всякие глупости. И еще…
— Ух, еле догнал! Куда вы так припустили?
Полина вздрогнула от неожиданности: Александр Витальевич, накидывая на ходу черный бушлат, зашагал рядом.
— Прохладные стали вечера, верно?
— Замерзли? — сухо поинтересовалась Полина, не собираясь прощать комиссару прерванные мысли о своем доме. — Тоже мне, сибиряк!
— Сибиряк, Полина Васильевна, не тот, кто не мерзнет, а тот, кто хорошо одевается. — Александр Витальевич демонстративно поправил бушлат на плечах.
Полина сдержанно улыбнулась шутке и продолжала молча шагать по аллее.
— Кстати, Полина Васильевна, тут такой деликатный вопрос. Нефер… то есть сестра Зои Мироновой, зачастила в наш корпус. По ночам. К кому ходит, не знаю, но… непорядок, Полина Васильевна.
— По-моему, она Галкину симпатизирует. А он — ее сестре, Зое. И нам, наверное, в их дела лучше не влезать. Сами разберутся.
— Пожалуй, вы правы. Таня, видимо, неплохой человек. Но какая-то резкая, грубая.
— Просто она еще девочка. Бунтующая против несправедливости природы-матушки.
Через боковую калитку вышли к реке. Внизу, под обрывом, дремал Фроськин омут, получивший свое название в незапамятные времена, когда здесь, если верить молве, утопилась из-за неразделенной любви местная красавица.
— Ну и крутизна! Чуть оступишься — и…
Полина отошла от обрыва, повернула к лагерю.
— Грибами пахнет, чувствуете?
— Угу, — отозвался комиссар. — Вам не холодно?
Сбросил с плеч бушлат, протянул ей. Полина отвела его руки: что вы, какой там холод!
Они подошли к калитке. Александр Витальевич поднес руку к разбухшей от дождей древесине, преградил дорогу:
— Торопитесь?
— Хочу почитать перед сном.
— А может, еще погуляем?
— Нет. — Полина покачала головой.
Он посмотрел на нее долгим печальным взглядом и толкнул калитку.
"И вы тоже, Александр Витальевич, — подумала Полина, подходя к своему корпусу. — По той же банальной схеме. Господи, до чего все примитивно!"
…Тихий курортный городок близ Азова. Прибранные улочки, аккуратные игрушечно-маленькие участки перед домами. Полина так радовалась, что удалось достать три путевки — в кои-то веки выбрались отдохнуть всей семьей. Современный многоэтажный корпус со всеми удобствами, вполне приличная еда, обслуга — отдыхай, не хочу! Правда, Дашка все время ныла: "Пусти в пионерлагерь! Ненавижу курорты". Ей, конечно, скучно — сверстников тут почти нет. А Володя выглядел вполне довольным: играл с Дашкой в настольный теннис, ходил с Полиной и дочерью по грибы-ягоды, рыбачил. Только купался мало. "Это море для меня слишком мелкое, — смеясь, объяснял причину собственной лени. — Пока дойдешь до места, где можно плавать, вся охота пропадает".
