Внезапно я был вырван из своего сна ревом моего звонящего будильника.

— Отключи эту проклятую штуку, детка, — застонала безымянная брюнетка, лежавшая рядом со мной. Она перекатилась на меня сверху, шлепнув своими огромными сиськами мне по лицу, и нажала кнопку выключения будильника. Она практически задушила меня, и мне пришлось открыть рот, чтобы сделать вдох.

— Ммм, детка. Так хорошо. Я люблю, как твой рот ощущается на мне. Хочешь по-быстрому перепихнуться перед занятиями?

Мой член был все еще твердым после сна о Хлое, но идея заняться сексом с другой девушкой, в то время как единственная, кого я хотел, была Хлоя, казалась неправильной. Убирая ее руки от себя, я произнес:

— Не сейчас. Профессор Билмен раздает задания в начале лекции. Я не могу опоздать.

Я попятился в душ, заперев за собой дверь, чтобы она не смогла последовать за мной. Не знаю, почему я позвал ее вчера вечером. Это была первая ночь, когда у меня было время, и первый раз, когда в доме братства ничего не происходило. Так что я был трезв. Мне даже удалось поймать Хлою. Я чувствовал себя дерьмом, слушая, через что она проходила, и ненавидел себя за то, что не был рядом, когда она звонила и писала. Я собирался сказать ей, что хочу навестить ее на этих выходных до начала финала. После развода моих родителей я вместе с мамой переехал в дом бабушки и дедушки в Вермонте и собирался провести зимние каникулы там, поэтому я не планировал вообще видеться с ней. Но когда я собрался приехать к ней, она напилась и переспала с каким-то парнем. Я никогда не думал, что она была той, кто напивается и спит со всеми подряд. Но, возможно, у нее была та же забава, что и у меня. Поэтому во время разговора с Хлоей я вспомнил о брюнетке, которая дала мне свой номер накануне вечером, и позвонил ей.

В какой-то момент, разговаривая с ней, у меня появилось желание сказать Хлое, что я чувствую к ней, что я люблю ее. Но я сдерживался точно так же, как все это долгое время. Я хотел, чтобы она знала, но когда пришло время сказать, я просто не смог признаться. Что, если она сказала бы, что не любит меня. Или, что еще хуже, сказала бы, что любит только как друга. Я не был уверен, что смог бы принять отказ. Плюс, как только бы она узнала, что я чувствую, в нашей дружбе возникло бы напряжение. В конечном итоге, эта неловкость могла бы отдалить ее от меня, и я остался бы даже без друга. Все это не стоило риска. Было лучше оставить все, как есть. По крайней мере, мы остались лучшими друзьями, и она все еще была в моей жизни. И по-прежнему существовал наш уговор. Когда нам обоим исполнится тридцать, она обещала, что выйдет за меня. Я не мог представить, что полюблю кого-нибудь еще. Я знал, что могу продержаться до тех пор, пока мне не исполнится тридцать. Я просто надеялся, что она тоже сможет.

Весна, 2005

Двадцать лет

— Было так здорово встретиться с тобой на этой неделе, Чарли, — я улыбалась, отходя от своей машины.

— Взаимно, малышка! Не могу поверить, что тебе необходимо работать на весенних каникулах.

Я подарила ему легкую улыбку.

— Я не против. Все равно ничего не запланировано на весенние каникулы.

— О? А что делает Джексон?

— Его весенние каникулы начались на прошлой неделе, и он вместе с братьями из братства рванул в поездку в Канкун.

Чарли удивленно приподнял брови.

— Как так получилось, что ты не проводишь сумасшедшие весенние каникулы?

— Работа, помнишь? — я равнодушно пожала плечами.

— Тебе следовало закончить все дела на неделю раньше и провести каникулы с Джексоном, — дразнил он. — Ты не должна просто из-за какой-то работы пропускать все веселье.

— Девушка, находящаяся вместе с парнями из братства в поездке в Канкун, — засмеялась я. — Я так не думаю. Совершенно уверена, что в поездке они собираются вытворять такое, что не должны видеть девичьи очи.

— Вероятно, ты права, — засмеялся Чарли. — Ах, вот бы снова стать молодым и беззаботным.

— Да, — я знала, что в колледже у меня не было нормальной студенческой жизни, какая была у Джексона. Я не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя молодой и беззаботной.

— Так как дела у вас с Джексоном? — он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела намек на беспокойство.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы, ребята, все еще лучшие друзья?

— Да. На первом курсе в нашей дружбе началась черная полоса, потому что мы не были на одной волне, когда уехали в разные университеты, но, я думаю, что с тех пор мы усвоили урок. Каждые пару недель мы пытаемся нагнать все, но очень трудно каждый день быть в жизни друг друга.

Он понимающе кивнул.

— Да, огромное расстояние только все усугубляет.

Я нахмурилась, задаваясь вопросом, говорил ли он о себе. Дядя Том упоминал, что его юридическая фирма в Чикаго позволила ему уйти, поскольку не было возможностей создать условий для работы на дому.

— Так или иначе, я свободно владею навыком помогать маме загружать посудомоечную машину.

— Ладно. Было так здорово встретиться с тобой на этой неделе, Чарли, — я остановилась возле него и обвила руками, крепко обнимая.

— Взаимно, Хлоя. Так, когда я увижу свою любимую кузину вновь?

— Может, через две недели? И для справки, я — твоя единственная кузина, но сочту это за комплимент, — я сморщила носик.

— Исправляюсь, — он не уступал мне в споре. — Ты моя единственная и неповторимая кузина. Но я должен тебя предупредить, у меня много дальних родственников, с которыми ты можешь посоревноваться за первенство. Поэтому не сильно обустраивайся на первом месте.

Я захихикала.

— Черт, это означает, что в следующий раз, когда увижу тебя, мне нужно продолжать быть милой с тобой? — поддразнила я его.

— Стоп, быть милой со мной? — его слова прозвучали с преувеличенным удивленным тоном.

— Ха, очень смешно, — с сарказмом ответила я. — Ну, скоро увидимся. И я надеюсь, что дома все будет хорошо.

Он пожал плечами.

— Не плохо. Жизнь довольно проста, особенно когда находишься в бессрочном отпуске.

Я улыбнулась ему, но внутри ощущала вину, которая постоянно жила там — в глубокой яме внутри меня. С момента несчастного случая прошло более года, и Чарли покинул больницу пять месяцев назад. С тех пор он проходит физиотерапию, приспосабливаясь к жизни в инвалидном кресле и вернувшись обратно в дом тети Бетти и дяди Тома.

После несчастного случая был период, когда Чарли не волновало его собственное состояние. В это время он был в глубокой депрессии. Он не хотел никого видеть и где-либо бывать. Это убивало тетю Бетти и дядю Тома — видеть его в таком состоянии, которое только усиливало вину, с которой я пыталась жить.

Но в какой-то момент он принял свою судьбу, и вернулся тот веселый и оптимистичный Чарли, с которым я росла. Он не сдавался, какие бы плохие вещи не происходили с ним. Тогда я была рада вновь видеть веселого Чарли, и его первые попытки сделать то-то полезное, несмотря на его состояние, только укрепили мое намерение продолжать свою работу в эскорте.

После того, как я попрощалась с Чарли и отогнала свой автомобиль с подъездной дорожки, я посмотрела на часы, чтобы проверить время. Я должна работать сегодня вечером в городе, и это новый клиент, поэтому я не хотела опоздать.

Прошел почти год с тех пор, как я стала официально работать в эскорте у мадам Селин. В то же время я не любила то, чем занималась, и после этого всегда нуждалась в горячем душе. Каждый раз, когда клиент уезжал, становилось все легче от осознания того, что я с ними делала. Самое важное, и я всегда буду себе это повторять, это то, что я делаю все это ради того, чтобы оплатить счета Чарли, сохранив при этом дом тети Бетти и дяди Тома. И то облегчение, которое я видела на их лицах, когда они получали ежемесячные почтовые переводы, заставляло меня двигаться дальше.