- Они умоются кровью. - Рядом с Та-Луо бесновался пузатый и абсолютно безобидный глава клана Леу.

- Убьем их мужчин, а их женщины пусть ублажают наших рабов. - Рычал слева всегда спокойный гун Ки-Ляо.

-Тихо. - Лишь одно слово Дзё-Лио успокоило собравшихся. - Сядьте достопочтенные гуны и послушаете наши предложения. - Тошнотворный запах усилился. Глаза ваньци Дзё потемнели, став маслянисто-черными. Та-Луо захотелось немедленно убежать, но его ноги, словно приросли к земле.

- Нам нужен человек, что возглавит нас. - Гун Ди-Лио взял за руку названного сына и поднял ее. - Тот, что поведет нас к грядущей победе. Но с начала, мы должны избавиться от предателей. Пусть мой сын скажет, кто они.

- Среди нас немало врагов. - Лицо Дзё-Лио выражало скорбь и горечь. - Они вредят нам, как могут, вносят в наши ряды сомнения и распри. Кто-то из них делает это из зависти, иные из-за корысти, на а кто-то готов переметнуться на сторону цянов из-за трусости. И, к сожалению, среди них немало перевертышей. - Пробежавший гул недоверия, ваньци остановил взмахом руки. - Они мутят воду, не желая нашей победы, строят козни и пытаются склонить верных нашему делу кланов к измене. - Его тяжелый вздох был слышен даже у дальних рядов. Недовольный ропот усилился.

- Я готов подтвердить все, что сейчас сказал уважаемый ваньцзи Дзё. - С места медленно встал Ба-Чхэ. - Нити заговора касаются многих перевертышей. На днях ко мне приходил данху Та-Луо и предлагал шпионить в пользу цянов. - В наступившей тишине неожиданно громко щелкнули агатовые шарики на четках. - Мне пришлось слушать все те ужасные вещи, что говорил этот молодой человек и не возроптать. - Седая голова горестно закачалась. - Наши перевертыши славятся дурным нравом и быстры на расправу.

Та-Луо слушал и не верил ушам. Перед глазами все туманилось. Спина отца, напряглась, а потом внезапно опала. Звериное нутро требовала растерзать гадину. Данху попытался встать, но суровый голос Фа-Луо его остановил. - Выслушай все до конца и не перебивай. - Юноша повиновался. А старый лжец продолжал поливать его змеиным ядом.

- Данху Та предложил мне тысячу серебряных лянов за то, чтобы я...

Это переполнило чашу его терпения. Вскочив, Та-Луо закричал: - Ты клевещешь негодяй. Как можно ему верить? - Юноша перевел взгляд на Дзё-Лио, чьи глаза напоминали раскаленные угли. Они кромсали душу на куски, давили и гнули ее. В горле снова запершило рвотой. Ноги подгибались. Грудь горела, словно ее сжимали раскаленные обручи. Однако неразрывная связь с родовым тотемом не позволяла чудовищной тьме подмять его под себя и полностью поработить. Та-Луо выпрямился и прохрипел. - Как вы собираетесь воевать с империей без перевертышей? Именно мы главная боевая сила кланов.

- Уже нет. - Смех ваньци звучал страшнее его речей. - Вас заменят мои милые зверушки.

•••

1315 г. от Прихода Триединых

Торния. Табар. Дворец Владык

"Я спрашивал сожженного в огне

Кто нас спасет, отринув вероломство?

Провел он черным пальцем по стене

И начертал: "Мое потомство...".

Реим Рухаб

"Тайные сказания Братства Смелых"

Император умирал. Последний месяц он не вставал с постели, с неохотой поглощая уже ненужную для него и от того безвкусную пищу. Когда-то большое, покрытое по бокам широкими пластами жира тело страшно исхудало. Дыхание вырывалось из его груди тяжелыми, хрипящими порциями. Часто он впадал в забытье и тогда, казалось, нить жизни, удерживалась в нем лишь чудом и титаническими усилиями Матриарха, проводившей рядом с умиравшим дни и ночи напролет.

- А ты похудела, - голос Рейна Голдуена был почти неслышен. - И видок у тебя еще тот. Краше в гроб кладут.

Матриарх как раз заканчивала обмывать его тело. Не отвечая, она продолжала водить мягкой губкой по выпиравшим ребрам.

- Милая, ты меня слышишь?

Клеменция в последний раз вытерла впалую грудь. Она накрыла усохшее, будто втянувшееся вовнутрь тело одеялом и со вздохом выпрямилась. - Разумеется, я тебя слышу. - Матриарх подошла к медному тазу и опустила в него губку. - Есть хочешь?

- Нет. Сегодня не хочу.

- Не только сегодня, но и вчера и позавчера, - Клеменция ласково погладила руки императора, покрытые обвисшей старческой кожей с редкими белесыми волосками. - Тебе нужно есть Рейн, иначе ты не встанешь.

- Я и так не встану, - император говорил спокойно и равнодушно. - Сколько мне осталось? День, два?

- На всё воля Триединых? - Матриарх отвела глаза. - Но если ты так будешь думать, - она попыталась улыбнуться, - то, в самом деле, долго не протянешь

- Ты ни когда не умела врать, Помнишь, когда я приносил булочки с корицей, ты говорила, что они тебе очень нравятся, хотя терпеть их не могла. Куксилась, но ела, полагая, что тем самым делаешь мне приятно.

- Тогда зачем приносил? Ты же знаешь, что я терпеть не могла корицу. - Клеменция присела на край кровати.

- Во-первых, я хотел позлить тебя, - слабая улыбка промелькнула на обветренных губах, - Во-вторых, мне было интересно узнать, когда ты не выдержишь и скажешь мне какую-нибудь гадость. - Наконец, они мне просто нравились.

- Что? Мои недовольные гримасы?

- Нет, булочки.

- Ох уж эти фиолетовые, - Матриарх поправила несуществующие складки на белоснежном одеяле. - И зачем было мучить ребенка? Ты же был намного старше.

- Меня как раз начали сильно интересовать девочки.

Матриарх нежно потрепала императора по щеке. - Интересно, а Норберу ты тоже носил булочки?

- Приносил, - император хотел кивнуть, но лишь едва заметно дернул головой, - но мой кузен сразу отказался их есть. А потом так на меня посмотрел, что я больше не рисковал ему что-либо предлагать. - Он прикрыл глаза. - Я уже тогда до жути его боялся. Пятнадцатилетний подросток, робел перед шестилетним ребенком. Кому скажи.

- Младших Владык боятся все, даже императоры Торнии.

- Он не был еще Владыкой, а я еще не стал императором.

- Это ни чего не меняло, - Матриарх укоризненно покачала головой. - Давай поговорим о чем-то другом?

- Не думаю, что у нас еще будет возможность вспомнить прошлое, - император страдальчески поморщился. - Я оплошал Клема. Даже нет, это был фатальный просчет, недопустимый для потомка Старшего. Я рвал бы на себе волосы, если бы у меня были силы.

- Там-то уже и рвать особо нечего, - Матриарх улыбнувшись, взглянула на заметно поредевшую макушку кузена.

Император укоризненно посмотрел на Клеменцию. - Время для шуток закончилось. Всё плохо милая. И, думаю, дальше будет только хуже.

- Не преувеличивай. Ты лучше поешь. Горячий бульон для тебя сейчас самое то, - Матриарх уже привстала, чтобы позвать прислугу, однако сухие пальцы успели ухватить ее за платье.