- Эй! Да стой же ты! – он схватил Уилла за плечи и встряхнул пару раз. – Очнись! Ты меня слышишь? Эй!

Голова у Уилла качнулась, рот безвольно распахнулся, а в блестящих светлых глазах не было и намека на разум.

- Ты же потом об этом пожалеешь!

А Уилл вдруг улыбнулся ему, потянулся навстречу и ласково коснулся губами подбородка, скользнул выше, пробуя на вкус дыхание, накрывая в жадном поцелуе рот.

Горячий язык скользнул по губам, оставил на них след слюны.

- Сумасшедший, - процедил Ганнибал, отвечая на ласку, осторожно стаскивая с носа Уилла очки и бросая их куда-то рядом с постелью.

Они целовались так, словно от этого зависели их жизни. Ганнибал скользнул руками по его плечам, спине, сжал круглые ягодицы, и Уилл низко застонал ему в рот.

- Давай на колени, - распорядился Ганнибал, развязывая узел пояса на фартуке и отбрасывая его в сторону.

Уилл послушно исполнил приказ.

У Ганнибала ещё никогда в жизни так послушно не брали в рот, не вылизывали по всей длине ствола, чтобы потом плотно сомкнуть губы вокруг головки. Уилл очень старался, постанывал и заглатывал так глубоко, что всякий раз утыкался носом в светлые паховые волоски.

- Давай легче, - прохрипел Лектер, который с вожделением наблюдал за этим безумием. Схватил Уилла за подбородок, заставляя выпустить его член изо рта. – Ничего не забудь.

Уилл глянул на него мутными глазами, кивнул, и, пройдясь носом по мокрому от собственной слюны и смазки члену, лизнул мошонку. Яйца он вылизывал тщательнее, старался не пропустить ни единой складочки, всасывал в рот по одному, надавливая языком, а потом вновь выпускал, чтобы начать сначала.

Пока Ганнибал руководил, Уилл успел пару раз спустить, перепачкав простынь. Но из-за этих кратковременных разрядок член у него не становился мягче, продолжал пульсировать болью.

- Хватит, - приказал Ганнибал. – Ложись на живот и задери задницу.

Уилл тут же встал в указанную позу, но ничего не последовало. Он повернул голову, прижавшись щекой к постельному белью, скосил взгляд.

- Лежи смирно, - процедил Ганнибал, которого самого простреливало возбуждением. Он отошел от постели, глянул ещё раз на послушную зверушку на закланье, а потом ушел в ванную.

Уилл застонал, и жалобы его едва не перешли в громкий крик, но Лектер вернулся меньше, чем через минуту, с тюбиком смазки в руках и лентой презервативов. Он даже одежду не скинул, зубами разорвал один из пакетиков, вытащил скользкую резинку и раскатал ее по члену. Плеснул щедро смазки себе на ладонь, растер между пальцами прозрачную жидкость.

- Тише, - успокаивающе шепнул Ганнибал, нависая сверху и щедро смазывая Уилла между ягодиц. – Ты меня слышишь?

Но вопрос был задан зря. Найденыша уже трясло от бешеного количества яда, просочившегося в его кровь. В паху все сводило от напряжения, в заднем проходе зудело, а сердце отбивало бешеный барабанный бой, заглушая любые звуки.

Уилл не мог выразить словами - он умолял стонами, криками и жалобным всхлипыванием помочь ему.

Ганнибал прошелся липкими пальцами между ягодиц Уилла, надавил на мышцы ануса, проникая внутрь.

Лектер шумно сглотнул, растягивая и расширяя подрагивающую дырку под себя. Уилл был невероятно горячим, невыносимо расслабленным и доступным. И Ганнибал не мог отказаться от подобного предложения. Он пытался все сделать осторожно и как можно менее болезненнее, но Уилл, почувствовав, как его заполняют, вдруг прижался грудью к постели, выгнулся и застонал сквозь закушенные губы.

Возможно, в этом был виновата отрава Айви, но Уилл принимал так сладко, так горячо, что Ганнибал с трудом себя сдерживал. Вот только изогнутая прекрасная спина, покрытая испариной пота, молила о том, чтобы её зацеловывали, а плечи хотели ярких красок укусов.

Лектер гневно зарычал.

Уилл чуть склонил голову на бок, доверительно открывая шею, и его вихры волос….

Испачканные в смазке пальцы сами потянулись к кудрявым волосам Уилла, схватили и сильно сжали, причиняя осознанную боль, вот только в ответ мучитель получил крик благодарности.

Кажется, он сорвался. Ганнибал не помнил, как склонился, накрывая собой Уилла и впиваясь зубами в его шею. Это ожерелье должно было украсить разгоряченную кожу, а на плечах следовало оставить такие глубокие укусы, чтобы в ранках засверкали одинокие капли рубинов.

Ганнибал жалил его своими поцелуями, вылизывал лопатки, и, утыкаясь носом в затылок, жадно вдыхал ни с чем несравнимый аромат.

Это был грязный секс, некрасивый и громкий, но Уилл так поскуливал, что Ганнибалу оставалось лишь продолжать двигаться, вбиваясь в манящее тело. Даже сквозь латекс резинки он чувствовал тугие внутренности своего случайного любовника, его узость и горячность. И из-за этого движения становились все резче, все быстрее.

Он кончил, перестав считать свои хриплые вздохи. Вытащив член, стащил резинку и, завязав ее узлом, хотел уже подняться с постели, чтобы выкинуть бесполезный латекс, но Уилл вдруг перевернулся на спину и взглянул ему в глаза.

Бедра и живот Грэма были запачканы в сперме, но член все равно стоял, наливаясь болезненным возбуждением.

Уилл просто приоткрыл рот и облизнул искусанные в кровь губы:

- Ещё.

Ганнибал хищно осклабился, бросая использованную резинку прямо на пол, и доставая новый квадратик фольги.

Это его первый некрасивый, громкий и очень грязный секс с мужчиной. И Ганнибала будоражила одна лишь мысль о том, что ему дозволено пачкать и мучить безумно прекрасное сильное тело Уилла Грэма.

Уилл пришел в себя через сутки. Проснувшись ранним утром и вспомнив все, что он творил, Грэм, сгорая от стыда, решил умереть.

Хуже всего было то, что он лежал на чистом свежем белье и сам был вымытым с головы до пяток.

Он громко застонал, вспоминая свое бесстыдство, которое не мог контролировать. Вместо того чтобы оттолкнуть, он, наоборот, крепче обнимал, а когда следовало убегать, он обхватывал ногами чужую талию.

- Черт возьми….

- Это яд Айви, если быть более точным, - протянули совсем рядом спокойным, чересчур будничным тоном, и матрас слегка прогнулся под весом чужого тела. – Нежели ты думал, что она поцеловала тебя просто так? Это же Плющ.

Уилл с минуту собирался со всеми силами и всей смелостью, что у него оставались, и осторожно высунулся из-под одеяла, покосился на Ганнибала, который сидел справа от него.

Тот принес в спальню поднос с завтраком, и подчеркнуто деловито оценивал сервировку.

- Ты меня помыл.

- Да, - согласился Ганнибал. – Ты был… сильно испачкан.

Уилл продолжал коситься на Лектера. Тот тоже выглядел изрядно помятым: под глазами залегли тени, а на шее красовались такие яркие засосы, что Уилла замутило.

- Я думаю, мне стоит извиниться, - придушенно прошептал Грэм, пытаясь задохнуться в подушке.

- Не тебе одному. Я тоже был слегка несдержан. Уилл, тебе следует позавтракать, а не страдать. Все люди занимаются сексом.

Уилл после этих слов хрюкнул в подушку, видимо, пытался сдержать нервный смешок:

- У меня все болит. Я шевелиться не могу.

- Полностью признаю свою вину.

Грэм слушал улыбку в голосе Ганнибала. Как бы ужасна ни была мысль о том, что он занимался сексом с мужчиной, но все же в теле была такая приятная истома, что тупую ноющую боль можно было и перетерпеть. Да и ароматы свежего завтрака с горячим кофе пробуждали аппетит.

- Я думал, что серьёзно переборщил, - Ганнибал наблюдал за тем, как Уилл уминал свежий круассан с джемом. – Но рана не открылась. В который раз поражаюсь твоему организму.

Уилл заметно расслабился, хмыкнул в чашку с кофе и едва не поперхнулся, когда Ганнибал продолжил:

- Обошлось без разрывов. Я проверил.

- Ты не мог бы опустить подробности? – прохрипел он, багровея ушами. – Я буду очень признателен.

Уилл видел, как плотоядно Ганнибал рассматривал его, как жадно поедал взглядом его тело, не обделяя вниманием ни единого аппетитного кусочка.