— Рубин считался символом королевского достоинства, страстной любви и жизненной силы. С древнейших времен его связывали с богом войны Аресом, а также божествами, которые управляли человеческими страстями, — проговорила Анна, поднося факел к стене.
— Жизненная сила — это кровь, но кому именно надо заплатить кровавую дань? — проговорил он, изучая расположение табличек.
— Ареса в римской мифологии называли Марсом. Вполне логично, что он будет собирать кровавую жатву. Я думаю, нам нужна эта табличка, — заключила Анна, указывая на четвертую скрижаль большего размера, символизирующую планету.
— Не совсем так, в древности существовала легенда о том, что на Олимпе Арес влюбляется в самую красивую и нежную богиню – Афродиту или Венеру, тогда безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого союза родились Деймос и Фобос, вечные спутники войн, — проговорил Дракула.
— Ужас и страх, — перевела Анна греческие названия.
— Я думаю, что именно они должны стать жнецами на кровавом поле. Они были рождены под крылом Венеры. Нам нужны эти таблички, — заключил он, осматривая две мелкие надписи, находящиеся подле той, на которую указала девушка.
— Но эти спутники были открыты лишь десять лет назад, откуда наш предок узнал о них?
— Галилей предсказал их существование столетия назад, возможно, кто-то из древних мыслителей также выдвигал эту гипотезу.
С этими словами Дракула поднес запястье к губам, и вскрыл зубами вену, ожидая, пока в ладони наберется достаточное количество крови, после чего поочередно коснулся каждой из плит, но ничего не произошло.
— «Лишь смерть от крови твоей укажет тебе путь сквозь мрак преисподней!» — проговорил он, опускаясь на каменные плиты. — Лишь смерть человека, рожденного от моей крови, сможет открыть эту дверь!
Только сейчас Анна поняла смысл этой строчки, бессильно опускаясь рядом с ним. Осознание этой истины, заставило ее тело колотиться мелкой дрожью.
— Чтобы обрести свободу, ты должен убить своего потомка, убить меня.
В ту секунду голос в его голове зазвучал так громко, как никогда, призывая его свершить то, что было предопределено столетия назад. Мужчина обхватил руками голову и обреченно склонился к плитам, пытаясь силой воли подавить эти мысли.
— Этого не будет, я поклялся тебе и сдержу свое слово, должен же я перед смертью совершить хотя бы один верный поступок. Если тебе суждена смерть, мне нет смысла жить, — проговорил он, сильнее сжав голову руками.
— Но почему? Ты знаешь, что иного выхода нет.
— Потому что люблю, — почти шепотом проговорил он. — Столетиями я думал, что оставил любовь в аду сгорать вместе с моей душой, но она нашла меня тогда, когда я был к этому совершенно не готов. Каким-то образом тебе удалось разбудить во мне эти чувства. Я просто не могу запятнать свои руки твоей кровью.
Анна опустилась на колени около него, обнимая со спины и зарываясь лицом в его волосы.
— Прости меня, если б я не дернула за этот рычаг…
— Я бы никогда не сказал тебе этих слов, — заключил он.
Какое-то время они сидели недвижно, склонившись под гнетом обреченности, но потом Анна подскочила, будто ошпаренная, и проговорила:
— А что если мы выдвинули верное предположение, но пришли не к тому выводу?
— Что ты имеешь в виду?
— В письме говорится о рождении Солнца и о кровавой дани, но кровавую дань при рождении платят женщины. Нужна моя кровь! К тому же, от союза войны и любви родились не только ужас и страх. По легенде у Ареса и Афродиты был еще один сын…
— Эрот, — продолжил он.
— Только он мог быть рожден под крылом Венеры, плод любви существ противоположных по своей природе. — «Как и мы с тобой» — подумала она, продолжая свою речь: — Купидон*, как его называли римляне. Один из спутников Урана.
Девушка нашла седьмую табличку, символизирующую планету, и остановилась на самой близкой к ней мелкой надписи, поднося запястье к губам.
— Ты раздерешь себе кожу и вены, зубы человека не приспособлены к этому. Позволь сделать это тому, кто сотни раз делал подобное.
Анна робко протянула руку вперед, моля Господа о том, чтобы вампир сумел во время остановиться. Легким движением он перехватил ее ладонь и впился в запястье. Как только теплая кровь коснулась его клыков, разум будто оставил его. Жажда крови заглушала все: мысли, здравый смысл, обещания. Голос в голове просто сводил с ума, заставляя его сделать глоток, нарушить свою клятву. Он чувствовал, как напряглась рука Анны в тот момент, когда девушка сделала попытку вырваться из его рук, но все было бесполезно. Каким-то чудом ему удалось собрать всю волю в кулак и отстраниться от принцессы, не сделав ни единого глотка.
Собрав немного крови в ладонь, девушка коснулась выбранной надписи. В этот момент случилось то, чего они так ждали: три таблички будто загорелись огнем, стекаясь по связующим дорожкам к основанию ствола символического древа, где скапливалась в небольшом сферическом отверстии у самого пола.
— Что это? — с надеждой в голосе спросила Анна.
— Это отверстие для медальона с драконом, который исполняет роль своеобразного ключа, — почти с отчаянием, проговорил он.
— Что с тобой? Мы почти разгадали эту тайну.
— Но, к сожалению, мы так и не сможем открыть дверь. У меня нет этого медальона. Четыре столетия назад я выкупил за него жизнь своего друга.
— И где сейчас этот медальон?
— Утерян безвозвратно, а перстень находится у человека, жизнь которого я выкупил за этот медальон.
— Ван Хелсинг, — прошептала Анна, не веря своим ушам.
— Вот она, ирония судьбы.
Уже который раз надежда, родившаяся в их сердцах, разбивалась об острые камни безысходности, заставляя их сгорать от отчаяния, злости и собственной беспомощности.
— Постой, смотри, — вскрикнула девушка, указывая на небольшую сферу, кровь из которой хлынула ниже, заливая небольшую надпись в самом низу. — Что здесь написано?
— «Пусть перст Господень укажет путь твоей душе!» — проговорил он.
— А вдруг это еще один знак?
— Перст Господень…
— Картина! — проговорили они в один голос, поворачиваясь к вырезанной в стене библейской сцене, где Иисус явился в мир людей, вознося руки к небесам.
— Надо смотреть на потолке, — проговорила Анна, но граф уже скользнул вверх, ощупывая каждый дюйм. — Смотри над правой рукой!
Найдя на потолке небольшую выпуклость, он, что было силы, надавил на нее, пока не раздался небольшой щелчок, открывающий тайник, в котором светился заветный медальон. С быстротой тигра он выхватил его и подлетел к каменной сфере.
— Но откуда он там?
— Это другой медальон. Подобные давали каждому члену ордена Дракона — при желании раздобыть дубликат не составит труда, утеря же оригинала считалась постыдной, — он перевернул находку тыльной стороной, прочитав надпись. — Видишь, он принадлежал другому рыцарю.
Легким движением мужчина вставил его в сферу и надавил, пока он не провалился вглубь стены, открывая потайную дверь.
— Мы сделали это! — радостно воскликнула Анна, собираясь кинуться в тоннель.
— Постой, удача — неверный напарник, я пойду вперед, — проговорил он, забирая у нее факел.
Тоннель был узкий и извилистый, за столетия покрывшийся паутиной и плесенью, но Дракула мысленно радовался тому, что путь не имел ответвлений. Вскоре появилась крутая лестница, что свидетельствовало об окончании дороги, и через несколько минут они увидели каменную кладку, обрывавшую их путь.
— Тупик? — воскликнула девушка, вцепившись в его руку.
— Не совсем. Я знаю эти камни, только одно сооружение в замке построено из этого материала. Мы находимся у основания фамильного склепа. Подержи, — проговорил он, передавая девушке факел.
Дракула с силой навалился на стену, пытаясь нащупать в ней слабое место. Вскоре кладка дала трещину там, где камни не были скреплены раствором. Беглецы принялись усердно разгребать камни, пока их взгляду не открылся ветхий гроб. Схватив медную ручку, вампир рывком вытянул его, скидывая на лестницу останки, после чего пролез в образовавшийся лаз, увлекая Анну за собой.
