— Не приписывай эту заслугу ему, он оставил нам еду, пусть послужит и дальше. Запах мертвечины отворотит ходячих от дома, — бросив тело в самом проходе, произнес Дэрил, закрывая дверь изнутри деревянной перекладиной.

— Чур, кровать моя, — скорчив озорную гримаску, проговорила Бет.

— Как угодно! — он попытался стащить с себя арбалет, едва сдержав стон боли, когда тот ударил ему в бок.

— Ты ранен? — подскакивая к нему, вскричала Бет.

— Пустяки! Царапина! Должно быть, напоролся на камень при падении. Заживет.

— Позволь взглянуть, — она попыталась приподнять окровавленную футболку, но Дэрил перехватил ее руку.

— Не стоит!

— Я латала твои рубашки, и тебя смогу заштопать, — спокойно произнесла девушка, давая понять, что от своего не отступится. В голову пришло еще одно высказывание Мерла: «Спорить с бабой все равно, что тушить огонь бензином» — святая истина, Дэрил улыбнулся уголком рта. Пожалуй, этот бой стоит сдать, к тому же, сил на споры все равно не осталось, а спорить с этим хрупким созданием можно было до бесконечности.

— Хорошо, — кивнул он. — Только избавь меня от лишних разговоров.

— Сними рубашку, нужно осмотреть рану.

— Полумрак, полуголый мужчина, адреналин в крови, и девушка, которая требует раздеться, — шутливым тоном протянул он. — Ты смотри, а то я и руки могу распустить. Так сказать, последняя шалость перед смертью.

— Такие, как ты не умирают в таких переделках, — отозвалась Бет. — В агонии погибну я, и все, кого ты знаешь, а тебя, по иронии судьбы, будет ждать спокойная смерть в старости или еще какая болезнь. — Это было сказано таким тоном, будто говорила она о сущей безделице, повседневной ерунде, и хоть смерть уже стала их постоянной спутницей, прозвучало это так обреченно, будто приговор или проклятие. У Дэрила вся охота отпала шутить. — Нужно наложить швы, — она подошла к кладовке, наугад перебирая маленькие коробочки, пока, наконец, не нашла среди кучи ненужного барахла иголку, нить, несколько бутылок с водой и полную флягу виски. А вот бинтов в аптечке не нашлось, впрочем, как и антибиотиков, а значит, действовать придется по старинке.

Распалив керосиновую горелку, Бет поставила на нее жестяную кружку, до краев наполненную виски, смочила водой изодранную в клочья простыню и стала медленно омывать рану под тонкой струйкой воды. Когда дело было сделано, она сняла с огня еще не закипевший алкоголь, в нерешительности взглянув на Дэрила.

— Если ты не собираешься дать мне выпить, лучше забудь об этом!

— Я думаю, тебе не стоит пить… сейчас, — увидев, что он немного отвлекся, Бет выплеснула подогретый алкоголь на рану.

— Мать твою, — до скрежета сжав зубы, прошипел он. Сильная судорога свела его тело, когда огненная струйка коснулась раны. Дэрил издал то ли рык, то ли стон, однако остался сидеть неподвижно, а потом почувствовал легкое дуновение, на время заглушившее боль, практически вплотную приблизившись к нему губами, Бет подула на рану. — Это зачем?

— Чтобы не щипало… Мама… она всегда так делала, — засмущавшись собственного импульсивного поступка, произнесла девушка.

— Заканчивай эти штучки, — произнес Дэрил, забирая из ее рук остатки виски, одним глотком осушив до дна.

— Осталось немного, — с ловкостью продев нить в ушко иголки, она принялась за работу. На удивление стежки получились ровные и аккуратные, хотя делала подобное Бет впервые. Все же не зря она столько рубашек перештопала в тюрьме, сейчас этот навык пришелся очень кстати. — Я же так и не поблагодарила тебя за то, что ты сделал, — не отрываясь, произнесла она. — Если бы не ты, я была бы мертва или того хуже, — при одной мысли об этом ее передернуло.

— Это лишнее…

— Нет, не лишнее. Ты думаешь, что я не понимаю. Для тебя я — обуза, только замедляю.

— Вот только не начинай разводить этот сентиментальный бред, — отмахнулся Дэрил. — Не переношу женских слез и соплей, — Бет сделала несколько последних стежков, оглядывая результаты своей работы. Бессознательно ее взгляд скользнул выше, по поджарому с кубиками животу, мускулистой груди, накаченным рукам, остановившись на ложбинке между ключицами. Да, сложением Дэрил явно отличался от ее ухажеров. При этой мысли краска смущения залила ее лицо, и девушка поспешно увела глаза в сторону, случайно встретившись с пронзительным мужским взглядом. Это-то она и упустила из виду. Пока она так бесстыдно пялилась на тело Дэрила, он исподлобья наблюдал за ней, догадался… обо всем догадался.

— Нужно наложить повязки, — засуетившись вокруг него, проговорила она. — Иначе может пойти инфекция.

— Оглянись вокруг, — равнодушно отозвался он, — тут тебе не больница. Хватит играть в эти игры.

— Я не играю, — разрывая простынь на тонкие длинные полоски, произнесла она. — Если не наложить тугую повязку, швы разойдутся, рана начнет кровоточить и скоро загноится. Не хочу, чтобы ты свел на нет результаты моей работы.

— Что ж, валяй! — он вновь наполнил кружку, предоставляя ей полную свободу. Рану ужасно саднило, может, действительно повязка поможет унять боль.

— Понимаю, что это сложно, но ране нужно обеспечить покой.

— В могиле отдохну, если, как ты говоришь, мне суждено сдохнуть в постели в луже собственной мочи, время у меня будет, — он усмехнулся, отхлебнув приличный глоток, да чуть не поперхнулся, увидев, что Бет потянулась к нему с поцелуем. Да только из-за его увертки получилось вовсе не то, чего ожидали они оба. Она в благодарность за спасение хотела поцеловать его в щеку, да только поцелуй пришелся в губы. Невинный, не подразумевавший за собой ничего, он всколыхнул их души, заставив сердца биться чаще.

Устыдившись своего порыва, Бет, испытав целую гамму противоречивых чувств, хотела было отстраниться, но руки Дэрила сомкнулись на ее талии, прижав девушку к себе. За какие-то секунды поцелуй этот превратился из нежного в обжигающе горячий. Их языки сплетались в причудливом танце, они будто пробовали друг друга на вкус, изучали с новой, сокрытой от остальных стороны. Но в тот момент, когда маленькие холодные пальчики Бет коснулись его груди, Дэрил застыл, будто каменная глыба, поспешно отстранившись.

— Достаточно! Поиграла и хватит. Будешь практиковаться на своих дружках!

— Дэрил, я не понимаю… я хотела… — она нервно подыскивала правильное слово, чтобы объяснить собственный поступок, — хотела… тебя поблагодарить. — Едва произнеся эти слова, она готова была провалиться сквозь землю, это ж надо было ляпнуть такую глупость.

— О, и многих членов нашей группы ты отблагодарила подобным образом? — отходя от нее, бросил он. — Видимо, ты забыла, к чему все это может привести? Или тебе все это кажется детской забавой со страниц романа?

— Детской?! — оскорбленно вскричала Бет. — Так вот кем ты меня считаешь? Ребенком? Вот почему ты относишься ко мне так? — на глазах у нее навернулись слезы, причем она сама не понимала, почему её так задели эти слова. Нет, это была не подростковая обида, то было чувство более глубокое, разом разрушившее ее надежды. — Может я и была ребенком, когда мы встретились, Дэрил, но сейчас все изменилось. Даже по меркам старого мира я… — она так и не смогла произнести слово «взрослая», но он и сам додумал по смыслу. — А теперь… теперь дети взрослеют быстро, один прожитый в этом кошмаре год идет за десять. Я в состоянии отвечать за собственные поступки и решения, поэтому перестань относиться ко мне, как к глупой девчонке.

— Тогда не веди себя, как последняя идиотка, — в раздражении произнес он. — Не надо делать того, о чем впоследствии пожалеешь!

Хотела она было сказать, что не пожалеет, да не получилось, поскольку сама не знала и не понимала причин случившегося. Может, это был просто импульсивный порыв, радость от спасения, а может, нечто большее — начало серьезного чувства. Она никогда не смотрела на Дэрила влюбленными глазами, да и последним на планете мужчиной он не был, а потому объяснить себе влечение к нему, Бет так не могла. Будто что-то в ее сердце перемкнуло и решилось без ее на то согласие. Но почему? Почему так?