========== Глава I ==========
В последнее время молчание стало для них единственным способом общения. Они научились понимать друг друга без слов, читать язык тела и жестов, с первого взгляда угадывать настроение, но практически не разговаривали. Иногда Бет даже думала, что во время очередной стычки с ходячими, Дэрил проглотил язык и просто не желал в этом признаваться. Казалось бы, после случая в заброшенном доме, который они, поддавшись импульсивному порыву, спалили дотла, товарищи по несчастью должны были найти точки соприкосновения, но все осталось по-прежнему.
Дэрил, как и всегда, надел на себя маску безразличия и подчеркнутой отстраненности, а в голосе его, в те редкие моменты, когда мужчина решался на разговор, звучал морозящий душу холод, от которого у Бет мурашки бежали по спине. Порой ей думалось, что с каждым днем ситуация становилась все хуже. Ведь если раньше ее спутник был пугающе молчалив, то теперь он даже не смотрел в ее сторону, воспринимая скорее, как ненужную обузу. Впрочем, до боевого соратника ей действительно было далеко.
Пожалуй, из всех выживших в тюрьме, она была единственной, кто так и не научился в полной мере владеть оружием и драться, а от этих умений сейчас зависела жизнь. Так что Дэрил вполне мог злиться на нее и проклинать судьбу за то, что определила ему такую бесполезную компаньонку, способную лишь нянчить детей, стирать тряпки, да распевать глупые песенки о счастье и надежде, которые давным-давно покинули этот треклятый мир.
Впрочем, мысли их на этот счет расходились, если Бет считала отстраненность Дэрила следствием глубокого презрения по отношению к ней, невыраженной болью и озлобленностью, сам он скорее видел в этом железную логику. Во-первых, потому, что все люди, с которыми ему приходилось сближаться, как верно отметила Бет, умирали у него на руках, бросив в его копилку воспоминаний горькую память о произошедшем; во-вторых, женщины у него не было с тех пор, как началась эта апокалиптическая заварушка, а потому он прекрасно понимал возможные последствия их сближения. Неосторожно брошенная улыбка здесь, необдуманное слово там — и вполне возможно девчонке придется защищаться не только от ходячих, но и от него самого. Ведь к святым праведникам он себя никогда не причислял, и не был одним из ее «тюремных ухажёров», с которыми можно было обойтись легким флиртом и невинными ласками. Тяготы пути, ужасы реальности, животные желания тела могли на время помутить рассудок, а быть очередной причиной, из-за которой дурёха решит вскрыть себе вены, не хотелось. Хватало на его совести других грехов и других причин для беспокойства.
Постоянные скитания, сон, а точнее бессонница, под открытым небом, скудная пища и опасность, подстерегавшая их на каждом шагу, даже его лишили сил, что уж говорить о хрупкой девчонке, которая хоть и не жаловалась на жизнь, едва держалась на ногах. В довершение ко всему, погода не оставляла причин для радости. Голые деревья, развалины домов, встречавшиеся на пути, низкое серое небо и нестерпимая жара наводили смертельную тоску. Казалось, сама природа ополчилась против них, отбирая надежду.
Последние несколько дней они бродили по окрестным дорогам и лесам, пытаясь найти хоть какие-то припасы, но находили лишь новые и новые неприятности в лице ходячих мертвяков, загнавших их вглубь ельника, который покинули все его обитатели: ни белок, ни зайцев, никаких ползучих гадов на мили вокруг, даже солнечный свет не проникал через густые ветви.
— Все будет хорошо! — проговорила Бет, бросив в костер несколько сухих веток. — Завтра мы обязательно найдем еду. Надо верить! Верить в то, что Бог не оставит нас; в то, что остались в этом мире еще добрые люди, способные помочь. Знаешь, мой отец бывало говорил, что удаление от света — есть тьма, а отчуждение от Бога — есть лишение всех благ, какие есть у Него. Возможно, поэтому все произошло! Люди отвернулись от Него, и Он наказал нас за неверение.., но Бог милостив, когда-нибудь это закончится. Я в это верю, — она перевела взгляд на Дэрила, который не повел даже ухом в ее сторону, будто и не было ее вовсе, — хочу верить, — уже менее уверенным тоном добавила она, сглотнув от обиды. — И тогда мы найдем наших друзей, они не могли погибнуть после того, через что мы сумели пройти; найдем новый дом. В этом мире еще можно жить. Когда-нибудь все это будет вспоминаться, как страшный сон. Ведь если это болезнь, от нее можно найти лекарство, научились же люди бороться с чумой и холерой, победили оспу…
Дэрил молчал, глядя на извивающиеся языки пламени. Всю жизнь он был отважен и верил в свою способность победить в любых условиях, но сейчас его будущее виделось в пугающе черных тонах, он с ледяной невозмутимой ясностью осознал: злой рок толкнул его на дорогу смерти, и вела она к одному и тому же исходу. Пожалуй, единственное, что ему теперь оставалось — это встретить скорбную участь с таким мужеством, чтобы ему позавидовали и более везучие. Правда, таковых по его убеждению было немного: все либо скитались по лесам, голодая и пытаясь найти хоть что-то съестное, либо с пулей в голове гнили на обочине жизни или того хуже — обратились в ходячих, и теперь вместе со смердящим стадом рыскали кругом в поисках несчастных жертв. Нет! У него не было оптимизма и надежд Бет. Он знал — это никогда не кончится, а точнее кончится тогда, когда последний живой превратится в ходячего мертвяка. Никто их не спасет! И Бог им не поможет! Ведь даже если он и существовал, то явно не проявлял интереса к жизни своих подопечных.
— Знаешь, в детстве, когда мама делала горячий шоколад, я всегда воротила нос из-за противной молочной пенки, — произнесла Бет, делая очередную обреченную на неудачу попытку завязать разговор. — Сколько бы сейчас я отдала, чтобы попробовать его хотя бы раз…
— Не болтай, — произнес Дэрил, не удостоив ее даже взглядом. — Лучше спи. Завтра будет тяжелый день.
— Каждый день тяжелый, но это еще не повод замыкаться. Я знаю, ты не такой…
— Ты понятия не имеешь о том, какой я! — нетерпеливо оборвал ее Дэрил.
— Так расскажи… ты не сможешь скрываться ото всех за этой маской. Ты не плохой человек, Дэрил, я знаю это. Ты столько раз рисковал ради нас…
— Замолчи, — тоном, не терпящим возражений, прошипел он. — Иначе на твой крик сбегутся ходячие со всей округи. Ты больше не за тюремными стенами, и тебя не защищают десятки вооруженных людей. Думаешь, что справишься с ними? Пора уже повзрослеть и выбросить из головы эти глупые мысли и детские надежды.
Бет от обиды закусила губу, пытаясь сдержать слезы, выступившие на глазах. Похоже, Дэрил и сам не замечал, каким мерзавцем порой бывал. Можно подумать, это она выбрала его себе в спутники. Да будь ее воля, она бы пошла с кем угодно: Рик, Гленн, Саша, Тайриз, Мэгги, Кэрол… Только не этот угрюмый придурок, но, как ни обидно было это признавать, сейчас от него зависела ее жизнь, а потому спорить с ним было глупо. Стараясь не показывать ему своих слез, девушка расстелила на земле плед, который они нашли накануне в одной из машин, и легла спиной к своему обидчику.
— Так-то лучше, — прижавшись спиной к дереву и положив на колени арбалет, произнес Дэрил. Еще долго в угасающем свете костра он видел ее подрагивающие от немых рыданий плечи, но так и не сказал ей ни слова утешения. Вскоре усталость взяла свое, и он отключился.
Ночь была темной и пугающе безмолвной, и тишина эта не нарушалась ни шумом ветра, ни криками ночных птиц, а потому приближающееся булькающее шипение и возня где-то неподалеку особенно четко врывались в сознание, заставляя сердце в страхе остановиться. А потом Бет почувствовала, как чья-то сильная рука схватила ее за шиворот и притянула к себе, заткнув мозолистой ладонью её рот.
— Молчи! Ни звука! Иначе мы покойники! — склонившись к ее уху, произнес Дэрил, обжигая своим дыханием. Не до конца очнувшись от сна, она было попыталась оказать сопротивление, но мужчина заломал ей руку, прижав ее спину к своей груди. И тут удар, такой отчетливый, а за ним еще один и еще. Такой сильный, что Бет смогла его почувствовать. Это был трепет напуганного сердца. Как оказалось у Дэрила, несмотря на внешнее спокойствие, оно тоже было, и сейчас он был напуган не меньше, чем она. — Тише…
