Признаться, Анна и сама поразилась тому, сколь возросла ее сила за эти дни. Будучи человеком, она едва ли смогла бы поднять этот меч, не говоря уже о том, чтобы бросаться с ним в битву. Теперь же она всем своим существом ощущала то, что меч буквально сроднился с рукой, став ее продолжением.
— Серьезно? Ты хочешь попытаться убить меня? — с ехидной ухмылкой, которую она так ненавидела, процедил граф. — И что ты чувствуешь сейчас? О чем поет тебе этот меч?
— Я не понимаю, — сильнее уперев острие в его грудь, ответила она.
— А ты послушай! Говорят, что если клинок признает своего владельца, он обязательно ответит на его зов! Меч — это не просто оружие, это твой верный друг, с которым ты делишь победу или поражение!
Анна слышала эти легенды, но никогда не задумывалась над тем, что они могут быть правдивы. Закрыв глаза, девушка стала слушать тишину, пытаясь уловить хотя бы какое-то изменение в окружающем ее мире, но лишь молчание стало ей ответом.
— Я ничего не слышу, — отозвалась она.
— Может быть, тогда не стоило брать в свои руки клинок, который тебя не признаёт, — коснувшись кончиком пальца острия, граф осторожно провел им вдоль лезвия, заливая сталь алой кровью и медленно подходя к принцессе. В ту же секунду Анна почувствовала, что руны на лезвии начали светиться холодным светом, а рукоять раскаляться, обжигая ее руки, клинок с грохотом, способным поднять мертвых из могилы, ударился о каменные плиты.
— Что это было?
— Верный меч никогда не прольет кровь своего хозяина! Он будет сопротивляться, защищаться до последнего, — коротко заметил вампир. — В чужих руках он коварен и лжив, он затаится и будет ждать, когда настанет удобный момент для предательства, а то и для убийства своего нового хозяина. Не стоит с ним играть — поранишься, — с некоторой брезгливостью заметил он. — А теперь мне пора идти.
— Нет, — прошипела она, глотая от обиды слезы. После всего того, что граф с ней сделал, он не смеет еще и пренебрегать ею. — Я вполне могу за себя постоять! Я больше не смертная и моя сила может быть равной силе других вампиров, ведь во мне твоя кровь, а она, как ты сам недавно заметил — уникальна!
Граф уже собирался ей возразить, но тут в его сознание ворвались туманные видения, слепые по своей природе, но устрашающие по сути. Он не видел ни единого образа, но чувствовал боль, безысходность и обреченность, понять которые был не в состоянии. В этот миг он чувствовал, что раскаленные тиски схватили его сердце, испепеляя изнутри. Вцепившись дрожащей рукой в собственную грудь, он попытался упорядочить обуявшие его мрачные мысли и усмирить внутренние голоса, но они превратились в наваждение, которое он не мог от себя отогнать.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Анна, подойдя ближе к нему.
— Судя по ощущениям, что-то непоправимое! Я должен идти, — смирив себя, бросил он.
— Нет, — ухватив его за рукав, не унималась принцесса.
Граф понимал, что спорить с женщиной было равносильно попыткам муравья сдвинуть с места гору, а потому, устав от долгих препирательств и выяснения отношений, отнимавших драгоценное время, он молча опустил дорожную суму на пол и, молниеносно подскочив к ней, сшиб с ног.
— Захотелось поучаствовать в настоящей битве? А что ты знаешь о ней? Запомни, в ней нет ничего благородного и возвышенного, нет великих подвигов, воспетых в романах — это лишь кровавое месиво и смерть. Хочешь драться — защищайся.
— Я не была готова… — со злостью прошипела она, поднимаясь с каменных плит. Подол платья запутался в ногах, стесняя каждое движение, поэтому, что было сил, девушка рванула шелковую ткань, обнажив стройные ножки чуть выше колена, ловя на себе его насмешливый взгляд.
— Там никто не будет ждать, пока ты приготовишься к нападению, никто не побрезгует ударить в спину. Хочешь сражаться — бери меч и докажи, что ты умеешь это делать! — проговорил граф, кивком указывая в сторону лежащего на полу оружия. Анна подхватила клинок, сделав несколько широких взмахов, тем самым отгоняя от себя противника. Дракула отскочил на несколько шагов, но продолжил кружить вокруг нее, постепенно сокращая расстояние.
— А меч для тебя? — поинтересовалась принцесса.
— Он мне нужен. Иначе это будет неравный бой! — усмехнулся вампир. Это ехидное замечание, обращенное к ней, всколыхнуло в ее сердце злобу. Граф считал ее слабой девчонкой, представляющей угрозу лишь для самой себя. Он откровенно насмехался над ней и ее способностями, хотя принцесса была намного лучшим фехтовальщиком, чем ее отец или брат. Да, она была женщиной, но заслуживала уважения, а не насмешек. Рассекая клинком воздух, Анна изо всех сил пыталась загнать соперника в угол, но он, каким-то одному ему ведомым образом, всегда оказывался на шаг впереди. Несмотря на то, что ее движения стали смертоносней и быстрее, Дракула превосходил ее навыки во всем, ибо для нее это было сражением за собственную честь, а для него — лишь развлечение. На лету перехватив руку девушки, вампир буквально вырвал у нее рукоять меча и, проскочив под плечом, локтем ударил между лопаток. Острая, парализующая боль пронзила все ее тело, и принцесса рухнула на каменный пол, скуля, как побитая собака. В то же мгновение острие меча с лязгом вошло в стык между плитами в дюйме от ее щеки. Всем своим естеством она чувствовала леденящий холод стали, краем глаза видя в зеркальной глади лезвия отражение собственного поражения и унижения, оттого мучительная горечь подступила к горлу, а кровавые слезы выступили на глазах. Граф даже не пытался удержать свою силу, как это бывало в те минуты, когда он пытался преподать ей урок. Вампир разил наповал, чтобы навсегда отбить желание ему прекословить или же просто срывал на ней злобу от собственной неудачи. Как бы то ни было, он победил и упивался этой победой, возвышаясь над своим противником, подобно горе. Изо всех сил Анна пыталась подняться, наградить его презрительным взглядом, но нескончаемая боль сковала тело, заставляя ее буквально лежать у его ног.
— Ты трижды уже могла умереть! — проговорил граф. — Перестань воображать себя героиней древних легенд и занимайся тем, что у женщин получается лучше всего. Читай книги, пой, танцуй. Ты была лишена этого в своем захолустье — пора наверстывать упущенное.
Еще никогда Анна не чувствовала себя такой униженной и оскорбленной, как в это мгновение. Шли минуты в молчании, в страдании, еще больше усиливая ее злость от собственного бессилия. Сейчас в ее памяти всплывали все слова, которые она с презрением бросала вампиру все это время, но никогда он не был с ней так жесток, как в этот момент. Сейчас принцесса четко видела разницу: одно дело оскорбления, которые наносит она, а другое дело — получать за это сдачи… Никто не смеет давать ей сдачи безнаказанно. Никто. С таким поворотом событий она смириться никак не могла. Одно дело быстрая смерть и совсем другое — вечная жизнь с клеймом позора, оставленным злейшим врагом.
— Я ненавижу тебя! — прошипела она, поражаясь тому, что и в бессмертии была ничуть не меньше уязвима. — Будь ты проклят.
— Нет, дорогая, мы прокляты вместе! Ненавидь меня, если тебе от этого станет легче, но живи.
Только с этой фразой до нее дошла вся глубина его поступка, но ущемленное самолюбие отказывалось признавать эту нехитрую истину. Поэтому, задыхаясь от боли, девушка продолжала призывать проклятия на голову вампира, надеясь, что кара небес заставит его ответить за содеянное. Накинув на плечи плащ, граф распахнул окно, впуская в комнату ледяной ветер.
— Ты обещал! — практически пропищала Анна, вставая под изумленным взглядом синих, как океан глаз, опираясь на меч Дракулы. — Ты обещал, что я смогу отомстить Виктору за то, что он со мной сделал. И ты не смеешь отрицать, что при всей опасности, более подходящий момент мне вряд ли представится.
Это была последняя стрела у нее в колчане и, судя по выражению лица графа, она попала точно в цель. Он был расчетлив, жесток, самонадеян, но, несмотря на внешнюю порочность, для него существовало и нечто святое — верность своему слову. Он не мог забрать назад данное обещание, а взывать к ее пониманию не имело смысла. Однажды вбив себе что-то в голову, Анна шла до конца, не задумываясь о последствиях, уповая лишь на предательницу-удачу, которая в последнее время явно не баловала ее своим вниманием.
