Я слегка покраснела и отвела глаза.

— Ничего, — пробормотала я.

— Обморок — это не «ничего» — давил он. — Ты больна или что-то еще?

Мне было неловко. Вопрос вышел суровым и обличающим. В его тоне не было ни капли озабоченности или сочувствия, но потом я посмотрела на его лицо. Он был полон беспокойства, или, может быть, парень просто очень хорошо притворялся.

Я не знала, должна ли признаться ему. Это сделает меня слабой в его глазах и слишком уязвимой. Тогда я подумала, что это могло бы пойти мне на пользу. Каким-то больным, образом, но он бы хотел услышать все о случившемся, симулируя участие, пока убеждал бы меня в своей обеспокоенности. Теперь я не знала, как он использует эту информацию в будущем.

— У меня бывают приступы паники время от времени, — призналась я.

Он молчал, и я мялась в нерешительности на своем месте.

— Из-за чего? — спросил он.

— У меня тяжелый случай клаустрофобии, — объяснила я. — И да, знаю, я была в коридоре. Не в шкафу и тому подобное. Но у меня случился приступ. Я на самом деле не знаю, что послужило тому причиной.

Это была ложь. Я сходила с ума ото всех милых, напуганных девушек, которых видела. Или представляла. Я не могла вспомнить. Я просто знала, что что-то молчаливое и злое происходило в этой школе, и мое тело отключилось из-за этого, защищаясь.

Кэл выдохнул.

— Полагаю, ты не занимаешься всей этой «заниматься-сексом-в-машине» фигней.

Я уставилась на него, потрясенная.

— О Боже, я просто пошутил, — сказал он быстро. — Это задумывалась как шутка.

Я не знала, что сказать, поэтому просто ответила:

— Я пойду, возьму себе попить.

Он поймал меня за руку, когда я встала.

— Брук, я сожалею. Это, правда, была дерьмовая шутка.

Я проигнорировал его извинение, сосредоточив внимание на том факте, что он назвал меня «Брук». Впервые. Он обращался ко мне десятки раз в коридоре. Всегда «Бруклин». Теперь я была просто «Брук». Он знал, что все испортил, и ему пришлось ускорить свои планы. В течение короткого периода, я думала, что больше никаких игр не будет. Больше он не заставит меня трудиться, чтобы попасть в его небольшой клуб. Он не хотел упускать возможность обладать мной, особенно если он мог стать свидетелем панической атаки как результата.

— Все нормально, — сказала я. — Но я действительно хочу пить.

Кэл вскочил и сунул фотоаппарат в мои руки.

— Я схожу. Ты останешься здесь, — сказал он. — Что тебе принести?

— Просто воды, — ответила я, глядя на камеру. Я надеялась, что он не ожидает, что я стану фотографировать пока его не будет. Я даже не знаю, как пользоваться этой монстрообразной штукой.

— Хорошо, — кивнул он и поспешил к палатке.

Я прижала к лицу камеру, предварительно посмотрев в объектив. Я попробовала нажать на кнопку с правой стороны и сделала фотографию пола в спортзале. Я опустила камеру, чтобы проверить свой снимок. Он оказался размытым пятном желтого цвета. Я попробовала снова, прижав лицо к камере, и перемещала ее вверх и вниз по трибуне. Не могу поверить, какая толпа пришла посмотреть волейбольную игру. Не такая большая, какая приходит на баскетбольную игру, но все еще приличное количество. Команда девушек должна гордиться, думала я.

Я почти убрала камеру, когда заметила Райана, сидящего в верхнем углу трибуны. Он наблюдал, как я смотрела на него сквозь объектив, его брови были нахмурены. Он не выглядел счастливым. Я попыталась сфокусироваться на объективе, и мне удалось улучшить резкость. Его волосы были в сексуальном взъерошенном беспорядке, будто такой стиль 1960-х был сейчас популярен. Я рада, что челка не закрывала его пронзительные глаза. Ничто не должно скрывать эти глаза.

Его челюсть была стиснута, и я задалась вопросом, почему он был зол. Я подумала, что он злится на меня, и не могла понять, что я сделала не так. Я стояла парализованная, не в состоянии отвести от него камеру. Он отказывался отвести взгляд. Я подумала, что он пытается мне что-то сказать, но я была слишком глупа, чтобы понять, что именно.

— Что ты делаешь? — это был Кэл, обращающийся ко мне, стоя позади.

Я развернулась к нему лицом, выглядывая из-за камеры.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Кэл посмотрел на меня, потом перевел взгляд снова на трибуны.

— Ты не захочешь иметь ничего общего с этим парнем, — предупредил он. — Он один из тех сумасшедших одиночек. Думаю, он на лекарствах или что-то типа того. Тикающая бомба.

Я опустила камеру.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответила я. — Я просто фотографировала болельщиков.

Кэл схватил камеру и просмотрел недавние фотографии.

— Ах, неужели? — спросил он, не найдя фотографий вообще.

Мое лицо вспыхнуло снова.

— Ну, я пыталась во всяком случае.

— Я серьезно, Брук, — Кэл протянул мне воду в бутылке. — Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я сделала глоток, думая, что «безопасно» не имело с этим ничего общего. Что я действительно слышала под за предупреждением Кэла, это «Свяжешься с этим парнем, и можешь забыть обо мне». Я попала в другую неловкую ситуацию. Может быть, это Карма в наказание за мои прошлые ошибки. Меня, несомненно, привлекал Райан. И также с его стороны я ощущала влечение. Но ничего не могла поделать с этим. Я даже не могла поговорить с парнем, по крайней мере, не в школе. Не могла рисковать, чтобы Кэл увидел меня.

— Ты слышала меня? — спросил Кэл. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Брук.

Я кивнула, глядя на него снизу вверх. Он смотрел на меня с глубочайшим беспокойством, и я забыла, что он был плохим парнем. Он не похож на него в данный момент. Он вроде бы хотел защитить меня, заботиться обо мне, и я почти поверила ему.

Почти.

ГЛАВА 5

Лестница в конце коридора «Д» спускалась спиралью вниз, так что было невозможно стоять сверху и видеть, кто идет снизу. Даже если свеситься через перила и напрячь шею. Лестница видна лишь от двери сверху и снизу. Я представляла парочки, которые в уединении целовались между уроками. Лестничная клетка выглядит жуткой, если находишься там в одиночестве, она всегда немного темнее, чем остальная школа, будто уборщица скрывает низкое качество работы под слабыми лампочками в этой части здания.

Я была на последней ступеньке, направлялась на первый этаж, когда услышала, как хлопнула дверь на верхнем этаже и раздался хор голосов, говорящих шепотом. Мой инстинкт велел мне двигаться быстро и бесшумно по лестнице, что я и сделала.

Я услышала глубокий мужской голос.

— Кто здесь?

Я молчала.

После короткой паузы разговор возобновился.

— Чувак, мы можем полностью доверять ему. Он хочет этого, — произнес тот же глубокий мужской голос.

— Как он вообще узнал? — спросил другой. — Я ему не рассказывал. Ты разболтал?

— Нет, мужик. Он обнаружил бумажку с твоим именем.

— Какого черта? Я же говорил тебе, что мы не используем имена в школе.

Я не могла разобрать, сколько парней там было, но по звукам я определила три голоса. Возможно, даже четыре.

— Чувак, это было удобно. Никто не может встречаться за пределами школы, — произнес первый парень.

Вступил новый голос.

— Когда ты отправишь нам список оценок?

— К черту список оценок. Мы здесь говорим не об оценках. Я хочу знать, что знает Арон, — добавил второй парень.

— Я только сказал ему, что это — секретный клуб, и что мы должны обсудить его инициирование, — ответил первый.

— Ну, если он так сильно этого хочет, пусть трахнет девственницу-второкурсницу из команды поддержки. Тогда мы поговорим.

Кто-то захихикал.

— Чувак, ее попка настолько круглая и идеальная, что она выглядит горячее остальных.

— Как ты узнал, что она девственница?

— У меня есть шпион. В любом случае, я должен подумать об этом. Я не знаю насчет Арона. В нем есть, что-то неправильное.

— Может быть, тот факт, что он плавает в разы лучше, чем ты?