Сделав долгий, глубокий вдох я выдохнула медленно, неторопливо, и увидела того самого красивого парня. Я снова глубоко вдохнула, чувствуя, как мое сердце сжимается, испытывая боль из-за стыда за свое поведение.

Мне вовсе не нужен Финн, чтобы ощущать себя редкостным дерьмом. Благодаря этому парню я чувствовала себя именно так.

Я уставилась на него, сосредоточившись на своем чувстве вины, снова и снова молча извиняясь перед девушкой, лежащей прямо передо мной в деревянном ящике.

« Прости меня, Бэт. Мне так жаль. Пожалуйста, не надо меня ненавидеть » .

В моих глазах застыли слезы, когда священник занял свое место рядом с гробом.

ГЛАВА 2

— Что за черт, Брук? — произнесла Грэтхен — Ты встретила его на похоронах Бэт?

Я хмыкнула в трубку.

— На похоронах! — подчеркнула она.

— Я понимаю, ясно!? — ответила я. — Я дерьмовая подруга.

— Ты так считаешь?

— Я не могла ничего сделать, он врезался в меня, — возразила я.

— Бог ты мой, — произнесла Грэтхен. — Это же, как сцена из сериала «Секс в большом городе».

Ну вот, полагаю, мы опять вернулись к этому. У Грэтхен есть раздражающая привычка сравнивать весь мой жизненный опыт с эпизодами из «Секса в большом городе». Я наперед знала момент, который она хотела описать, прежде чем она даже начала, потому что когда-то она заставила меня просмотреть с ней все серии. Множество раз.

— И шляпка Шарлотты улетела на надгробие жены парня, — услышала я, как говорит Грэтхен.

— Знаю. Я помню этот момент.

— И очень жаль, что ты не можешь встречаться с ним, — добавила Грэтхен.

— Я не встречаюсь с ним. Мы даже почти не разговаривали, — отвечаю я. — Мы в какой-то степени просто смотрели друг на друга с минуту, — я скривилась, думая об этом.

— Вы смотрели друг на друга?

— Хм, ну да, — призналась я.

— Окей, это странно.

— Это произошло, смирись, — защищалась я.

Я сидела на кровати в окружении коробок, забитых моими вещами. Через несколько часов они будут погружены в машину и отвезены в дом моего отца. В моё новое жилище.

— Ты и правда сука, — произнесла Грэтхен.

— Какого черта?

— Ты бросаешь меня в мой выпускной год и затем цепляешь парня на похоронах Бэт.

— Погоди секунду. У меня не было выбора, когда я тебя оставила. Я не могла ничего поделать с тем, что мама переезжает на другой конец страны. Ты представляешь меня, живущей в Калифорнии?

Грэтхен надулась на том конце линии.

— Почему твой папа не может переехать в этот округ?

— Он живет в том доме уже тринадцать лет. И ты понятия не имеешь, что происходит прямо сейчас на рынке недвижимости? Думаешь, он может продать свой дом? — от мысли о желтом линолеуме на кухонном полу и цветочных обоях мне стало дурно. Дом нуждался в полном внутреннем преображении.

— Ох, заткнись Брук. Как будто ты все знаешь. Ты всегда строишь из себя умную.

— Без разницы. Я умна. И, вообще-то, новости я смотрю, — ответила я и затем добавила своим лучшим акцентом деревенской девушки. — Я абсолютно точно чертовски умная.

Грэтхен захихикала. Затем захихикала и я, потому что невозможно было не хихикать, когда это делала Грэтхен. Я наслаждалась звуками, пока мое сердце не сжалось, подавая сигнал о неподобающем поведении вскоре после смерти Бэт.

— И не говори, что я пыталась подцепить парня на похоронах Бэт, хорошо? Просто это неправильно, — произнесла я тихо.

Грэтхен помолчала немного.

— Я должна была пойти с тобой, — наконец, сказала она. — Я просто не могла. Я слабачка. Что я могу сказать? Ты ненавидишь меня?

Я покачала головой, но ничего не ответила, мгновенно ощутив ком в горле. Он появился из ниоткуда, болезненно пульсируя, особенно когда я попыталась сглотнуть.

— Ты здесь? — спросила Грэтхен.

Я кивнула, чувствуя первые горячие слезы, преодолевшие нижнее веко и повисшие на ресницах.

— Бруки, — произнесла Грэтхен. Это прозвучало отчаянно, мягко и сладко.

Всхлип взорвался быстро и сильно в моей груди, громче, чем я ожидала, по телу пробежала жестокая дрожь, которую я не могла подавить. Я застонала, зная, что могу звучать настолько сумасшедше и ужасно, насколько хочу, и Грэтхен не будет возражать.

— Что со мной не так? — еще рыдания. На этот раз громче.

— С тобой все в порядке, — прошептала подруга.

— Почему я так себя вела? Почему пыталась флиртовать с тем парнем? — плакала я. — Я такая жалкая.

Слезы потекли вниз по щекам, намочив телефон.

— Ты не жалкая, Брук, — ответила Грэтхен и затем добавила. — Ты не можешь все время плакать, или нам придется называть тебя Доротеей Дикс (Прим. Доротея Линда Дикс (англ. Dorothea Lynde Dix, 4 апреля 1802 — 17 июля 1887) — американская активистка, боровшаяся за права душевнобольных).

— Это в прошлом, — ответил я, всхлипывая и вытирая нос тыльной стороной ладони.

— Ну, не важно, — произнесла Грэтхен, продолжая давить на меня.

— Смысл в том, что ты продолжаешь давить на себя, Брук, и это плохо.

— Моя лучшая подруга повесилась! — крикнула я в трубку.

— И это не твоя вина, — ответила Грэтхен. — Как ты думаешь, из-за чего она сделала это?

— Ее парень изменял ей со мной, Грэтхен. Ты забыла об этом? — не могла успокоиться я.

— И это делает тебя убийцей?

Вопрос шокировал меня. Я открыла рот, чтобы ответить, но ничего не смогла придумать. Почему я думала, что мое предательство привело Бэт к суициду? Я знала настоящую причину случившегося. Но все же вина тяжело томилась в моем сердце, и я не могла стряхнуть ее.

— Ты нормальный человек, Брук. Ты не можешь плакать вечно. Ты должна жить дальше, как и все мы.

— Ты имеешь в виду, флиртовать с парнем на похоронах Бэт — значит жить дальше? Это не нормально, это отстой.

— Я почти ничего не знаю о психологии, но могу поспорить, многие доктора сказали бы, что это нормально.

Я фыркнула.

— Нет, я серьезно. Люди совершают сумасшедшие вещи, когда находятся в стрессовом состоянии.

Я пожала плечами.

— Прекрати винить себя, Брук, — сказала Грэтхен. — Финн подобного не испытывает.

— Остановись, — перебила я. — Во-первых, не упоминай его имя снова.

— Извини.

— Во-вторых, перестань пытаться заставить меня чувствовать себя лучше от того, что я вела себя как настоящая идиотка на похоронах моей лучшей подруги.

— Я не пытаюсь заставить тебя почувствовать себя лучше. Я просто называю вещи своими именами. Ты заперлась на несколько дней. Ты плакала больше, чем кто-либо другой. Ты отдала Бэт каждую крупицу своего страдания. Ты должна двигаться дальше, — добавила Грэтхен.

— Двигаться дальше? — тупо переспросила я, словно не понимая, о чем идет речь.

— Я не имею в виду, что ты должна забыть ее, — мягко произнесла Грэтхен. — Я говорю о том, чтобы ты перестала причинять себе боль. Эй, может быть, этот парень на похоронах может помочь. Он ходит в твою новую школу?

— О, Боже мой, — сказала я. — Откуда мне знать? И разве не ты говорила только что, что я не могу быть с ним, потому что это будет совершенно неправильно. Не говоря уже о неуместности?

Грэтхен проигнорировала мой вопрос.

— Он был на похоронах Бэт. Откуда он ее знает? Были ли они друзьями?

— Я не знаю, — я схватила салфетку с ночного столика и высморкалась.

— Гадость. Убирай телефон от лица, когда делаешь это, — попросила Грэтхен.

Я рассмеялась, не смотря на свою боль.

А затем я услышала знакомое хныканье. То же самое хныканье Грэтхен использовала для своего отца, когда хотела новые наряды. Это было раздражающе, но мило.

— Бруки, станет легче!

Я снова засмеялась. Ничего не могла с этим поделать.

Грэтхен была самым бесхитростным и одновременно сбивающим с толку другом, что у меня когда-либо был. Она думала, что может повлиять на события одной лишь силой мысли. Усилие было основополагающим фактором в достижении ее целей.