Мы, мальчишки, наизусть знали имена наших прославленных летчиков – Валерия Чкалова, Владимира Коккинаки, Михаила Громова, Николая Каманина и многих, многих других. Возникла целая плеяда авиаконструкторов: Туполев, Микоян, Яковлев.

Рекорды авиаторов особенно всех поражали. Рядом со Строгином находился Тушинский аэродром, поэтому мы часто были свидетелями авиационных праздников-парадов. Сталин любил авиацию, заботился о ее развитии и сам приезжал на все авиационные праздники.

Однажды – это было в году 1937-м – решили показать мастерство советских летчиков. Зная, что Сталин после полетов может встретиться с пилотами, им всем выдали новую форму и новые хромовые сапоги на хорошей кожаной подошве. Полеты успешно завершались, когда один из летчиков, опытный ас и мастер парашютного спорта Машковский, при посадке не справился с управлением. Его самолет «клюнул» носом и сел на воду около пляжа.

Мы с другой стороны Москвы-реки наблюдали за этими полетами и увидели, как к берегу подъехала машина, из которой вышел Иосиф Виссарионович. К счастью, летчик не пострадал. Он поприветствовал Сталина, и они стали активно беседовать. Позднее я узнал содержание их диалога. На вопрос Сталина, что случилось, пилот ответил:

– Извините, товарищ Сталин. Обул новые сапоги, а подошва скользкая – соскочила с педали, но мне все же удалось выправить самолет и благополучно посадить его, хотя и в воду.

Ежегодные авиационные праздники на аэродроме в Тушине стали по-настоящему народными. Какие они были красивые! В Строгино в эти дни приезжало несметное количество людей! Берег у нас высокий, перед нами тушинское поле – все видно как на ладони.

Любили смотреть на полеты Владимира Коккинаки – он, помню, на двухмоторных бомбардировщиках СБ-3 мертвые петли крутил! Заберется высоко-высоко и, спускаясь оттуда, такое выделывал в небе – у всех дух захватывало! А по радио из репродукторов сообщалось, какие фигуры высшего пилотажа делает этот прославленный летчик-испытатель. Возможно, эти наблюдения предопределили мою тягу к технике.

Незадолго до войны появился в небе красавец самолет «Максим Горький» – огромнейший восьмимоторный гигант. Самолет «Максим Горький» входил в состав агитэскадрильи. На нем установили аппаратуру, которая позволяла с борта самолета передавать песни, концерты. И вот мы слышали, как с неба льется песня на всю округу! Сказка! Полеты его завораживали. Около этого самолета всегда летели два истребителя – для сравнения. На поле – буря восторга!

И вот однажды случилась трагедия. «Максим Горький» поднялся с аэродрома с членами семей Министерства авиационной промышленности – была обычная прогулка. Рядом с ним, как всегда, летели два истребителя. И неизвестно почему летчику одного истребителя захотелось через крыло сделать «мертвую петлю», но он не рассчитал и врезался в крыло двигающегося гиганта. Погибли все до единого человека. Я видел этот самолет за полчаса до его гибели.

Видел я там и знаменитый туполевский самолет АНТ-25, на котором легендарный Валерий Чкалов со своими товарищами Г. Ф. Байдуковым и А. В. Беляковым совершили в 1937 году свой перелет в Америку через Северный полюс.

Чкалов был неординарной личностью – талантливый летчик, патриот, умница. И за словом в карман не лез. Когда он приземлился в Ванкувере, американцы-прагматики, для которых деньги – прежде всего, его спрашивают:

– Господин Чкалов, а вы богатый человек?

– У меня сто семьдесят миллионов.

– Чего – рублей или долларов?!

– Сто семьдесят миллионов советских людей, которые работают на меня, а я на них, – ответил советский пилот…

Интересно, как бы ответили теперешние летчики в сегодняшней ситуации, когда в стране, продающей нефтепродукты за границу, им не хватает бензина на нужное число вылетов, чтобы подготовить классных пилотов, в которых так нуждается наша страна…

Так получилось, что к концу обучения в средней школе почти каждый преподаватель считал, что я должен пойти по его направлению. Но я выбрал технический вуз. Тогда профессия инженера была очень актуальной.

Сначала я решил пойти в Военно-морское инженерное училище в Ленинграде, но не прошел медкомиссию: у меня правый глаз был немного близоруким. Тогда я выбрал МВТУ им. Н. Э. Баумана (до войны он назывался Московский механико-машиностроительный институт им. Н. Э. Баумана).

В какой-то мере на этот выбор повлияло знакомство со студентом этого института, отдыхавшим в нашей деревне. На зависть деревенским ребятам студент хорошо плавал стилем и научил этому меня. Иногда он интересно рассказывал о своих занятиях в институте. Словом, это был образец хорошего парня, достойный подражания.

22 мая 1938 года я поехал в МВТУ на день открытых дверей. После знакомства с училищем, где все мне очень понравилось, я окончательно утвердился в своем выборе.

Сейчас, когда я вижу, как совсем юные парни и девушки и даже просто мальчишки и девчонки не выпускают сигареты изо рта, пьют пиво из горлышка бутылки, сквернословят, не стесняясь присутствия взрослых, стоящих рядом женщин, я с благодарностью вспоминаю свою юность, свою школу. Никто у нас в классе не курил, и до выпускного класса мы спиртного в рот не брали. Даже на выпускном вечере была одна бутылка вина на всех, а водки – ни капли…

Да, мы были бедны, довольно скромно, но аккуратно и чисто одеты. Мать и сестры шили и стирали мою одежду, гладили, зашивали, когда надо. Если я надевал белые парусиновые туфли, то перед выходом обязательно чистил их и освежал зубным порошком. Уважали человека не за одежду. Меня, например, уважали за то, что я хорошо учился и был одним из первых в спорте…

Мои первые воспоминания о Московском высшем техническом училище им. Н. Э. Баумана относятся к предвоенным 1938–1941 годам.

Аттестат отличника давал мне право поступить в любой вуз без экзамена. С этим аттестатом я пришел в приемную комиссию. На мне легкая спортивная маечка, дешевые брюки и белые парусиновые туфли. В кармане пятьдесят копеек на обратную дорогу в Строгино.

На всю жизнь я запомнил эту картину! Обстановка торжественная. Меня приглашают в актовый зал. За столом сидят и тихо беседуют солидные люди. Очень серьезный мужчина принял от меня заявление с просьбой о зачислении на факультет двигателей внутреннего сгорания. Он внимательно прочитал мое заявление и сказал:

– Да, специальность, которую вы выбрали, очень интересная. Я понимаю, почему вы туда стремитесь. Но у нас сейчас организуются три оборонных факультета. Нам нужны способные люди. Вы отличник. Поэтому мы вас очень просим поступить на только что открытый бронетанковый факультет.

Это меня-то, в моей маечке, с пятьюдесятью копейками в кармане, просит такой солидный человек?! Конечно, я согласился:

– Раз нужно – я согласен!

Он меня спрашивает:

– Какие у вас к нам вопросы и пожелания?

Я сказал, что мне нужна стипендия и общежитие, так как ездить из Строгина далековато. Все это мне было обещано.

С 1 сентября 1938 года началась моя совсем другая жизнь…

И вот я – бауманец! Более близкое знакомство с училищем вселяло гордость за причастность к нашему вузу.

Свою историю училище ведет со второй четверти девятнадцатого столетия, от Московского ремесленного учебного заведения (МРУЗ), преобразованного позднее в Императорское техническое училище (ИМТУ). Оно выпускало механиков-строителей, инженеров-механиков и инженеров-технологов.

Свое название – Московское высшее техническое училище (МВТУ) им. Н. Э. Баумана – училище получило в 1917 году.

МВТУ – это не только уникальная библиотека, прекрасные аудитории, но и замечательные лаборатории и кабинеты, оснащенные новейшими станками, приборами, исследовательской аппаратурой. Здесь была сосредоточена техника будущего, та, которую еще предстояло внедрить в производство. Именно тут студенты получали практические знания по своим будущим профессиям. Тут и литейный миницех, и лаборатория новейших методов обработки металла, и многое другое. Во дворе училища стояли паровоз, тепловоз, танки, артиллерийские системы, на которых студенты изучали все связанное с машинами и системами.