Всё же, пожалуй, я не влюблюсь, в Дона-Жуана-книжного-магазина!
В половину первого не имелось больше ни одного экземпляра романа, который он мог бы подписать. Продавец книг извиняется перед разочарованными фанатами. Давид пробирается через толпу, где поклонники хотят задать ему сто вопросов и подходит ко мне.
— Нам пора пойти обедать!
Я киваю и следую за ним. Я должна была думать о том, что многие его страстные поклонники отдадут многое за то, чтобы быть на моём месте. Мы садимся в "Ягуар" и едем в элегантный ресторан, который до сих пор был мне незнаком.
— Мне не понравилось, как вчера в офисе Адель обошлась с вами перед Кристофом Лароком.
— Это было причиной вашего плохого настроения?
— Я выглядел так, как будто у меня было плохое настроение?
— Да.
Он улыбается мне, и я расслабляюсь. Может быть, я смогу это сделать – говорить с ним без того, чтобы заупрямиться или покраснеть в неподходящее время.
— Это всё правда меня очень рассердило. Я не люблю, когда с кем-то пренебрежительно обходятся.
— Вы хотите скрывать свои чувства и поэтому всегда носите эти тёмные очки?
Выражение лица Фултона сразу темнеет. Такая огромная тема для расслабляющего разговора.
— Нет, я ношу… по другим причинам. Медицинские причины. Фотофобия. Пора заказывать!
После того, как мы делаем наш заказ, он направляет свой взгляд на улицу, полностью погружаясь в свои мысли. У меня всё ещё есть впечатление, что я произнесла что-то, что не должна была говорить. Когда мы едим всё время молча, это становится очень неприятным.
— Я на шестой главе "Мирины", — говорю я, чтобы ослабить напряжение.
— И как вы его находите?
— Интригует… Но, откуда вы берёте идеи для этой истории с этими амазонками в Атлантиде, которые борются против атлантов? Мне представляется очень… странным.
— Это было не моей идеей. Она изначально происходит от Диодора из Сицилии, античного историка, который сообщает об этой экспедиции. Так как при этом совершенно ясно, что ранее событие исходило из легенды, чем из настоящего исторического события. В принципе, я не изобрёл ничего нового, а оформил, нашёл точки соприкосновения между различными элементами. Это настоящая задача автора романа.
Я киваю. Пока мы едим, он говорит об амазонках, но кажется при этом неестественно отсутствующим. На короткое мгновение у меня появляется чувство, что мы были близки, а теперь он говорит со мной как с Адель. Я всё испортила.
Во второй половине дня мы едем в книжный магазин в 15-ом округе. Там также нас уже ожидает множество влюблённых почитательниц, с его романом в руке. Он подходит очень профессионально, почти любезно, но остаётся прохладным. Я не понимаю. Всё же это не хорошо умещается в историю с тёмными очками?
Когда мы покидаем книжный магазин, Фултон предлагает мне поужинать с ним в "Мерисе". То, что здесь происходит, не нормально. Вторую половину дня он показывает мне холодный приём, и сейчас приглашает поесть! Впрочем, ужин для меня не то же, что совместный обед. Это уже почти свидание. Однако я должна отказаться, что, конечно, мне совершенно подходит. Для сегодняшних событий я получила достаточно холодного душа.
— У меня уже есть договорённость.
— С вашим другом? – спрашивает он и делает при этом акцент на слове друг.
— С моим экс-другом. Мы больше не вместе.
Почему я чувствую, что должна оправдываться? Этот мужчина для меня ничего не значит… Давид холодно кивает.
— Кто закончил отношения? Вы или он?
— Боюсь, вас это не касается!
— Наверное, это так. И договорённость нельзя отменить?
— Мы давно уже больше не видимся и эту встречу запланировали заранее.
— Ну, в таком случае, дальше не настаиваю.
В его голосе ощущается раздражение. Тем лучше, по крайней мере, позиции выяснены. Это деловой контакт, не более.
Едва я прихожу домой, раздаётся звонок в дверь. Снаружи стоит Барбара, моя соседка с шестого этажа. Симпатичная женщина лет тридцати, с коротко постриженными каштановыми волосами, милыми веснушками, у неё вид элегантного хиппи, открытая и подвижная, всегда в хорошем настроении…
— Приветствую тебя, Лулу. Всё в порядке?
Я инстинктивно киваю.
— Можешь сегодня вечером присмотреть за Зое?
Зое – это дочь Барбары и Жюльена. Три года, совершенно сладкий мышонок с рыжими кудряшками, которые за ушами величиной с кулак. Так как я в настоящее время живу как монахиня, то часто присматриваю за Зое, чтобы сделать Барбаре одолжение – заработать немного карманных денег и не в последнюю очередь, также потому, что я расположена к Барбаре и Зое.
— К сожалению, не могу сегодня вечером. Я договорилась с Оливером. Завтра я бы смогла, если хочешь…
— Всё в порядке. Но, ты уверена, что всё в порядке? Выглядишь какой-то уставшей.
— Нет, всё в порядке… Это только работа.
— Адель снова вымещает своё плохое настроение на тебе?
— Нет, с Аделью в настоящее время вообще всё в порядке, я не видела её целый день. Это один из наших авторов. Я должна сопровождать романиста на авторские чтения его недавнего романа, и он ведёт себя по отношению ко мне как-то своеобразно.
— Например?
— Иногда у меня впечатление, что он мной заинтересован, и в следующий миг парень снова холоден.
— Кто это?
— Не знаю, знаешь ли ты. Его зовут Давид Фултон.
— Что? Этот красотуля Давид Фултон заигрывает с тобой? — кричит она, совершенно вне себя.
— Нет, он не заигрывает со мной. Если быть честной, то я, правда, не знаю, к чему он стремится... думаю, что хочет со мной поиграть.
— И ты с удовольствием прикидываешь, как эта игра закончится в кровати...
— Я? Ты шутишь? Даже не думаю об этом.
Я плохо умею врать, и Барбара недоверчиво улыбается.
— Окей. Хорошо, тогда ты присмотришь за Зое завтра вечером? Жюльен и я планируем маленький романтический ужин вдвоем.
— Никаких проблем. Завтра вечером у меня есть время.
— И ты мне всё расскажешь?
— Что я должна тебе рассказать?
— Ты увидишь его снова, твоего Давида Фултона, да?
— Да, он ещё несколько дней останется в Париже. Но там ничего не происходит. Только странная маленькая игра.
Барбара прощается с уверенной улыбкой на губах, которая так меня нервирует.
Я встречаюсь с Оливером в "Rue de Rennes". Мы хотим что-нибудь поесть и потом пойти в кино. В прокате фильм "На ярком солнце" с Аленом Делоном в главной роли. Парень ожидает меня на одной из красных скамеек кафе "Le Vieux Colombier". Едва он меня видит, как тут же поднимается, улыбается и целует в обе щеки. Кажется, Оливер радуется тому, что видит меня. Я сажусь рядом с ним на скамейку. Юноша берёт мою руку и целует. Я быстро её убираю.
— Прекрати это!
— Но, Лу, ты так сногсшибательно выглядишь. Я не могу сопротивляться тебе.
— У меня был довольно утомительный день, поэтому, пожалуйста, сделай одолжение, и не делай всё ещё хуже...
— У тебя трудности с твоей практикой?
— Это немного сложно...
Я не решаюсь рассказывать ему о Давиде Фултоне. В его голове фильм проходит всегда одинаково. Оливер принадлежит к редкому виду мужчин, которые охотно идут в кино. Он – фанат кино. Я познакомилась с ним в первый год учебы в университете. Юноша соблазнил меня своими разговорами об эстетике Гас Ван Сента [5] . Парень большой, очень нервный, с короткими белокурыми волосами и выразительным подбородком. Физически он никогда не был моим случаем. И интеллектуально Оливер очень быстро мне надоел своей болтовнёй. Как все кинематографисты он разбирает каждый фильм на отдельные кадры. Наши отношения пробежали за шесть месяцев, шесть месяцев, в которые парень упрекал меня, что я его не люблю – что впрочем было правдой; шесть месяцев, в которые я утверждала, что получаю удовольствие в постели, чего не случалось. Незадолго до экзамена в мае, я закончила эти отношения. Мы остались друзьями; я из-за чувства вины, что оставила его, и он потому, что ещё надеется, что я вернусь обратно к нему.
