— Эм… ну, думаю, я всё нашёл, — пробормотал я.

— Молодец. Можешь идти, я не возражаю, — улыбнулась Рин. — Я всё равно собиралась вздремнуть. Тебе ведь нужно делать с этими вещами то, что собирался? Или, — теперь в её голосе звучало искреннее любопытство, — может быть, тебе нравится наблюдать за спящими девушками?

— Ээ… — Я не был уверен, как это следует понимать, но Рин выглядела серьёзной. — Даже если бы и нравилось, думаю, мне пора. Ещё… Ещё увидимся, Тэдзука.

— Можешь звать меня Рин. Думаю, на данном этапе наших отношений я могу тебе такое позволить, великодушно разрешила девушка.

Я уже собирался уйти, но поддался внезапно нахлынувшему на меня желанию сказать что-то ещё. Хотя бы отплатить ей тем же.

— Хорошо, тогда я — Хисао.

— Тогда да, — согласилась девушка.

Рин смотрела на меня прямо в упор, но угрожающего чувства, которое обычно бывает в таких ситуациях, не возникало. Будто она на меня вовсе и не смотрела. Она пару раз моргнула, и я не смог понять, почему между нами внезапно повисла пауза.

— До встречи, Хисао.

Кажется, на её лице мелькнула тень улыбки.

Я тихо попятился вон из комнаты. Закрыв перед лицом дверь, я прошептал:

— Какая загадочная девушка…

Из класса приглушённо, нараспев послышалось:

— А я слышала!

Блин! Это я громко шептал или у неё слух острый?

— Что она слышала? — раздался у меня за спиной голос Миши.

Я вздрогнул от неожиданного появления одноклассницы, чьего приближения я не услышал, несмотря на тишину, царившую в коридоре. Каким-то образом она подобралась ко мне на расстояние прыжка, не издав ни звука. Аж мурашки от неё по коже. На мгновение я вспомнил про сумасбродную теорию Кэндзи о всемирном тайном обществе феминисток, но тут же отбросил эту мысль подальше. Сидзунэ, стоящая чуть поодаль от Миши, выглядела отчуждённо, поскольку не могла услышать замечания, привлёкшего внимания Миши, но Миша явно была возбуждена.

А что они тут делают? Я думал, что они будут ждать меня в кабинете Школьного совета?

— Нет, постой, важнее, кто там? Сегодня в кружке нет занятий, — Миша попыталась с любопытством выглянуть из-за меня, несмотря на то, что закрытая дверь всё равно не дала бы ей ничего увидеть.

— Что вы здесь делаете?

— Тебя так долго не было, что нам пришлось прийти и проверить, что случилось. Нехорошо, Хиттян. — Она погрозила мне пальцем. — Я нашла фанеру, но остального до сих пор не хватает, потому что ты — копуша.

Миша картинно надула губки.

— А, прости. Э… я всё нашёл, как раз собирался принести.

— Думаю, ты нас малость подвёл, Хиттян! — огорчённо сообщила мне розововолосая. — Интересно, кто это там с тобой был…

Миша что-то быстро сказала Сидзунэ, пару раз указав на своё ухо. Сидзунэ тут же протиснулась мимо меня к двери и распахнула её. Я мог только представить тот шок, который она сейчас испытает. С её трудолюбием и жизненными принципами ей не под силу было вынести дерзость, с которой некто осмелился портить школьно имущество, используя его в качестве поверхности для сна.

И действительно, она смотрела на Рин, застыв на месте, и только её плечи едва заметно дрожали, как мне показалось из-за подавляемой ярости. Вместо того чтобы взорваться, Сидзунэ, сделав несколько глубоких вздохов, поправив очки и с шумом захлопнув дверь, принялась неистово жестикулировать Мише. Может быть, она и взорвалась, только я этого не понял. На меня она тоже бросила тяжёлый взгляд, будто я был каким-то образов виноват в том, что Рин спит на одном из столов. Надеюсь, у неё не возникло никаких сомнительных идей насчёт причин моей задержки. А то с этой парочки станется…

— Эй, — Голос Рин донёсся из-за закрытой двери, и через пару мгновений я понял, что для неё может быть проблематично открыть её. Я открыл дверь, Рин стояла прямо за ней и глядела на нас полузаинтересованно-полусонно.

— Привет.

Появление Тэдзуки нисколько не успокоило председателя Школьного совета.

— Тэдзука-сан, что это вы вытворяете? У вас нет абсолютно никакого права использовать школьное имущество для таких… ээ, постыдных? Занятий! — возмущённо озвучила Миша.

— Как внезапно народу-то прибыло. Не знала, что я так популярна, — Рин смотрела на нас с нескрываемым интересом.

Сложно сказать, была довольна она таким поворотом событий или нет. Во всяком случае, она игнорировала выговор Сидзунэ/Миши чуть более, чем полностью, так что им ничего не оставалось, кроме как оставить эту тему.

Сидзунэ постучала Мишу по плечу, указала ей на Рин и сделала несколько быстрых жестов.

— Неважно, насколько вы популярны, пожалуйста, больше так не делайте, — послушно повторила Миша. — Кстати, как продвигается ваш проект? К фестивалю всё будет готово?

Невзирая на давление, оказываемое ледяным взглядом Сидзунэ, Рин смотрела на них вполне непринуждённо и вообще безучастно.

— Я тоже постоянно над этим размышляю, — протянула Рин.

У меня создалось такое впечатление, что Тэдзука совершенно не помнила о существовании вышеупомянутого проекта, пока ей не напомнили.

— И? — поторопила её Миша.

— Задумаюсь над этим серьёзнее.

Когда Сидзунэ получила ответ Рин от Миши, то неудовлетворённо нахмурилась и сделала несколько резких жестов.

— Тэдзука-сан, пожалуйста, попытайтесь подойти к этому ответственнее. Будет катастрофой, если стена будет выглядеть так, будто кто-то швырнул в неё свой обед.

Стена? Какая ещё стена? С этим связан проект Рин?

Рин утвердительно кивнула:

— Обязательно задумаюсь серьёзнее.

Миша в ответ хихикнула, но Сидзунэ и не подумала этого делать даже после перевода. Она только покачала головой, забрала у меня материалы и ушла в сопровождении Миши. Да, серьёзный человек Хакамити. Иногда даже чересчур серьёзный, как мне кажется.

Рин задумчиво хмурилась, наблюдая за удаляющимся дуэтом Школьного совета.

— Как грубо. Однако это правда. Мне надо закончить проект до выходных. Если не закончу, последствия будут печальными. Конец того мира, который мы знаем. Как конец недели, только ещё печальнее. Гора-аздо печальнее. Наверное, отложу свой сон. На необозримое будущее.

Я уже собрался спросить, над каким проектом она работает и что за апокалипсические последствия грозят не только ей, но и целому миру, но она успела уйти обратно в кабинет. Заинтригованный, я последовал за девушкой.

— Не мог бы ты мне помочь, раз ничем не занят? Банка с краской не влезает в мою сумку, но она мне нужна, — она легонько пнула огромную банку краски, лежащую на полу рядом со столом, на котором она сидела и спала. Та в ответ издала глухой звон.

Будучи джентльменом, я, естественно, поднял её. Тяжёлая. Килограмм пять будет, не меньше, а то и все восемь.

— Да, конечно. Куда её нужно отнести?

— В другое место, — равнодушно сообщила Рин.

С этими словами она вышла в коридор, и мы с банкой последовали за ней, поскольку особого выбора у нас не было. Теперь, когда Сидзунэ и Миша ушли, коридор был тих и пуст, и мы тоже направились к лестнице на другом его конце.

Каждые десять, или пятнадцать, или двадцать шагов мне приходилось перекладывать банку из одной руки в другую, потому что её тонкая дужка больно врезалась мне в ладонь. Ну, хоть руки благодаря этому меньше уставали.

Рин шла передо мной неровной походкой, под которую было трудно подстроиться, или, может быть, это я шёл странно из-за лишнего веса. Казалось, что кто-то из нас постоянно шёл то ли слишком медленно, то ли слишком быстро, и я не мог понять, кто именно.

Через два лестничных пролёта откуда ни возьмись, появилась проблема в виде фельдшера с его лисьей ухмылкой.

— О, Накай, какое совпадение! И Тэдзука, конечно, — приветствовал нас Судзуки-сан.

Он любезно кивнул Рин, которая не ответила на его приветствие, и повернулся ко мне, потому что явно хотел поговорить именно со мной.

— Я кое-что забыл упомянуть в понедельник.

Я кивнул в свою очередь и невозмутимо ждал его слов, потому что мне и в голову не приходило, чего бы он мог там забыть. Однако врезающаяся всё глубже в кожу дужка также не добавляла мне энтузиазма и позитива.