— Мм… привет. Меня попросили забрать отсюда кое-что. Для фестивальных киосков, в смысле. Я не думал, что тут кто-то есть, — кое-как выдавил из себя я. За пару дней в «Ямаку» я уже успел слегка привыкнуть к видимым увечьям ребят, но к такому зрелищу оказался не готов.

— Никого нет. Именно поэтому я тоже пришла сюда, — девушка наколола на вилку следующую порцию.

— Тогда разве это не значит, что здесь есть ты? — я задумчиво потёр подбородок.

Она приподняла брови, как бы сомневаясь в верности моего замечания.

— А ты наблюдательный. Полагаю, что так, — согласилась незнакомка. — А ты кто?

Прямолинейная девушка, не правда ли? Но в самом деле, я едва не забыл о манерах.

— Меня зовут Накай. Хисао Накай. Я только в понедельник перевёлся, — слегка поклонился я.

— А меня — Рин. Тэдзука Рин. Рин Тэдзука. Руку я тебе не пожму, но теперь мы хотя бы знаем, кто есть кто. Это здорово.

По её серьёзной манере разговора трудно было определить, шутила ли она насчёт рукопожатия. Шутки на эту тему показались совсем неуместными, и меня это обеспокоило. Пока я пытался выяснить, что уместно, а что нет, девушка потеряла ко мне интерес и перевела голодный взгляд на еду.

— Могу я продолжить ланч? Если ты не против моего присутствия, я не против твоего. Если тебе нужно что-то взять, всё хранится в конце класса. — еда Тэдзуку в этот момент явно интересовала гораздо больше моей скромной персоны.

— Конечно, продолжай. Но… ланч? Учебный день уже кончился, — я слегка растерялся от того, что она вообще задала мне этот вопрос. Как-никак вторженец и вообще новичок тут я.

— Тогда как бы ты это назвал? Нет специального слова для приёма пищи между ланчем и обедом, ведь так? Меня это тоже беспокоит, но я не знаю, какое слово подобрать.

— Не думаю, что между ланчем и обедом следует что-то есть, — я пожал плечами.

— Но я голодная, и иначе мою восхитительную еду пришлось бы выбросить, — возразила Рин, кинув голодный взгляд уже на меня. Я поёжился. — У меня тут карри. Очень вкусное.

Решительным движением Рин снова подняла зажатую между пальцами ноги вилку и, по меньшей мере, неучтиво, указывает её прямо на меня.

— Так что, Накай, какими судьбами ты здесь оказался?

— Как я уже сказал, мне поручили поискать некоторые вещи, я же всего как пару минут озвучил цель своего визита, разве нет?

— Нет, в школе, — мотнула головой Рин. — Судя по внешнему виду, ты, вроде, здоров. Проблема где-то внутри?

Я оказался в полнейшем замешательстве и не мог ничего из себя выдавить. Вот так вот, в лоб. О причинах моего появления в «Ямаку» ещё никто не спрашивал, и я надеялся, что и не спросят.

— Я…

— Попробую угадать. Я хорошо угадываю, лучше, чем большинство людей. — Рин прервала меня прежде, чем я успел ответить на вопрос или как-то его обойти. Не знаю, что бы я выбрал. Я снова оказался перед этой проблемой. Я ещё никому не рассказывал здесь о своём недуге. Впрочем, возможно лишь потому, что об этом никто меня не спрашивал. У меня сложилось впечатление, что игнорирование таких вопросов было частью здешних общественных норм, как сказал учитель. Интересно, могут ли люди здесь найти общий язык? Наверное, не легче, чем любые обычные люди. Я не мог понять условия, в которых находились Сидзунэ или Лилли.

Разумеется, пока я об этом размышлял, Рин с глубокомысленным выражением лица продолжала обдумывать, что со мной не так. Она поместила вилку в рот и откинулась назад, устремив взгляд в потолок, как если бы там был написан ответ. Луч света из окна освещал её лицо, создавая на другой его половине маску тени.

— Вряд ли дело в твоей голове, а какая-нибудь кишечная проблема была бы банально-скучной, как мой обед. Да вдобавок, пресной. Должно быть, проблема у тебя в штанах! — внезапно заключила она.

Такое утверждение в духе пьяного Шерлока Холмса, а также полное отсутствие такта, с которым оно преподносилось, застало меня врасплох. Наверное, я неосознанно отстранился, потому что глаза Рин расширились от изумления и восторга.

— Так значит, я права! У тебя что-то не в порядке с причиндалами?

Это что, её обрадовало, что ли?! Всё ещё в шоке, но сознавая необходимость как-то отреагировать, я выдал первое, что пришло мне в голову.

— Нет! Ничего подобного! У меня проблемы с сердцем. Аритмия.

Я произнёс это. Скорее, конечно, выпалил, но всё же сказал вслух. То самое слово, которое сам избегал применять едва ли не с того самого момента, как впервые понял, что его относят ко мне.

Девушка скривила губки и сердито на меня посмотрела, будучи явно очень расстроенной.

— Как скучно. Проблема в штанах была бы куда более позорной.

Что это за реакция? Я едва не оскорбился, но был слишком шокирован для этого и не слишком хорошо понимал, чего она от меня хотела.

— Извини, что подвёл, — сказал я, возможно, несколько более ядовито, чем было бы прилично.

— Я тебя прощаю. Просто я коллекционирую людей, и иметь человека с… ну, знаешь, такой проблемой, было бы очень здорово, — голос девушки приобрёл мечтательные нотки.

— Коллекционируешь людей? — повторил я следом за ней.

— Людей с разными проблемами, — невозмутимо уточнила Рин.

— Так ты что, просто… типа, ходишь и спрашиваешь у них, что с ними не так? — выпалил я самое дикое предположение, которое только могло приди мне на ум в тот момент и, как выяснилось, угадал.

— Именно так, — согласилась Рин.

— Понятно.

Говорить было больше не о чем, и Рин возобновила обед, а я продолжал думать над тем, что она сказала. Я впервые рассказал кому-то о своём недуге. Все остальные либо уже знали, либо слышали об этом от кого-то ещё. Или же им до настоящего момента необязательно было знать об этом, как и всем прочим ученикам этой школы.

Мне следует об этом упоминать при знакомстве? От меня этого ожидают? «Привет, меня зовут Хисао. У меня серьёзные проблемы с сердцем». Так мне теперь представляться людям? Как будто наши болезни характеризуют нас. Что за мерзкая идея? Или, может быть, у этой Тэдзуки просто странный интерес к подобным вещам?

Когда я пошёл в конец кабинета за вещами из Мишиного списка, мне представился шанс понаблюдать за Рин краем глаза. У неё были светло-каштановые, почти рыжие, коротко стриженые волосы. Без рук с длинными волосами было бы, наверно, трудно управиться. Из-за мужской школьной формы и отсутствия рук она выглядела очень худой, почти тощей. Она не отличалась особой привлекательность, выделяясь разве только темно-зелёными глазами, которыми она беспрестанно моргала из-под короткой чёлки даже когда ела. Из-за теней и расстояния создавалось такое впечатление, что они вообще не отражали свет, а, наоборот, поглощали его полностью, как глубокие колодцы. Движения её ног были столь же ловки, как и движения рук обычных людей, однако, когда ты смотришь на это, тебе может стать не по себе, особенно когда ногами едят. Во всяком случае, я себя почувствовал немного неловко. Я старался не думать о слове «неестественный», но уже поздно, да?

Я продолжал шарить по ящикам и полкам, но со временем молчание стало слишком неудобным, поэтому я попробовал разговорить эту странную девушку.

— Ты всегда ешь одна и так поздно? Или сюда заходят случайные посетители?

— Посетители… — Тэдзука задумалась. — Наверное, ты — мой первый случайный посетитель. Но я не всегда ем одна. Иногда я ем с определённым человеком на крыше, если она не носится где-нибудь.

— Носится? — я невольно потёр грудь, вспомнив вчерашнее столкновение. Стоп, это получается. Вчера я столкнулся с её подругой или бегающих по коридорам девушек две и, следовательно, опасность для меня возрастает вдвое?

— Она увлекается спортом, — уточнила Рин.

— Аа. — это всё, что пришло мне в голову в качестве ответа.

Мы снова погрузились в молчание, пока Рин доедала остатки своего обеда. Я посмотрел на свою поклажу, сверяясь с Мишиным списком. Похоже, я достал всё, за исключением фанеры.