— Слышь ты, шмара, не что, а кого!
Бедные. Они же не знали, что Михаил, среди своих просто Мишка- тиски, в медработниках не числился и хамов на дух не переносил.
— Эй, — он поднял исполинское тело с дивана, — ты кого сейчас шмарой назвал? А ну-ка, пойди извинись.
— Разбежался, — сыронизировал грубиян-родственник и вместе с собратом совершил следующую глупость: двинулся на тяжеловеса Мишу. Санитарка отвернулась. Медсестра поджала ноги. Ирка просто закрыла глаза. Подобная картина, возможно, знакома тебе, о, уважаемый читатель. Это когда какой-нибудь олень опрометчиво выбегает на железнодорожные пути. Тормозить уже поздно, и машинист с помощником поступают на манер медработников: отворачиваются, закрывают глаза и жмут ноги. Олень летит и, грузно падая на землю, судорожно дёргает копытом, пока многотонный состав не плющит несчастного окончательно. В нашем случае оленей было два. Но здесь всё одно как с поездом. Через три секунды случился неравный бой. Хотя нет. Боем подобное столкновение трудно назвать. Скорее авария. Или даже несчастный случай. Иркин супруг расквитался с наглецами, как с котятами, хоть за всю жизнь даже мышеловок не ставил. В конечном счёте (ещё две секунды) оба брата-«акробата» лежали под диваном и о чём-то своём там мычали.
— Может, в изолятор запрём? — предложил Мишка.
— Вот ещё, изолятор на них тратить, — заключила медсестра. — Сейчас милицию вызовем, пущай разбираются. Нам и своих больных хватает.
Через двадцать минут состоялась торжественная передача «пациентов» от медработников к ментработникам. Занавес.
Всё же скандальные родственники у нас тоже есть. Не стоит об этом забывать.
Вызов № 57 ДОСТОЙНАЯ ЗАМЕНА
Чиновники создают работу друг для друга.
Из законов Паркинсона
Кстати, раз уж заговорили про родственников, сотрудников и общие заболевания личности. Хочу вам напомнить, что в больничке тоже прилично больного люду работает. Я, кажется, ранее писал, что за медицинское жалованье нормальный человек вкалывать не станет. Однако, как показала вездесущая практика, зарплатный фактор не показатель здоровой головы. Встречались у нас кадры, которые даже при добротном окладе и отсутствии прямого контакта с пациентами всё одно тяжело страдали на голову. Как вы догадываетесь, сидели эти кадры в руководстве.
Не забылись ещё времена, как наш экономист Елена Борисовна Степашундра, среди своих просто ЕБ, гордо доказала своё «высокое» развитие. Сотрудники приёмника и реанимации, а в последующем и других отделений старались не пересекаться с истерической персоной. Но некоторые коллеги с годами потеряли бдительность, позабыв, что и у стен есть уши.
Однажды в простой светской беседе завстатистикой назвала ЕБ тупой. В принципе, сей факт и без того многим медработникам был давно и бесповоротно известен. Но добрые коллеги поспешили данное высказывание донести туда, наверх. В экономический отдел. Степашундра брызнула слюной и истерично решила сгноить грубиянку. Грубым способом сгноить. Дождавшись подходящего случая, она воплотила свой дерзкий план в реальность. В один не шибко прекрасный день ЕБ позвонила заведующей статистикой и деловито приказала:
— Надежда Валентиновна, срочно давайте отчёт.
— Так я же в отпуске, Елена Борисовна, — озвучила та известную практически всем информацию.
— А меня не волнует, — по-военному фыркнула ЕБэша. — Или завтра я вижу грёбаный отчёт, или послезавтра вы получаете свою трудовую книжку.
Разумеется, обескураженная подчинённая, отдыхавшая в тот момент на море, выбрала второй вариант. Только, конечно, не послезавтра, а сразу по возвращении из отпуска. К трудовой прилагался расчёт и приказ об увольнении.
Для руководителей высшего звена стоит заметить, что мстительная ликвидация сотрудников, кроме эгоистического удовлетворения, имеет и негативную сторону. А именно: работа, рутинный ежедневный труд, вдруг перестаёт делаться. Раз и всё. Ни отчётов, ни деталей, ни чистых полов (если вы уборщицу уволили), ничего. Найти же нужного и, что более ценно, грамотного работника, как оказывается, не так-то и просто. Ведь в любом деле хочется видеть профессионалов: безответственные кадры никому не нужны. Именно данное утверждение и доказывает упомянутая история с Еленой Борисовной.
Итак, статисты остались без начальника. Но, о, чудо! Освободившееся место Надежды Валентиновны упорно не хотело заниматься. Никем. Единственная подчинённая отказалась идти на повышение, мотивируя, что ей и здесь хорошо. Делать нечего. Пошли, так сказать, на параллельный производственный рост. Заведующей отделом статистики поставили сестру-хозяйку одного из отделений. Грамотная работа с персоналом, ничего не скажешь. Как итог: квартальный отчёт сдавали девять раз, но так и не сдали. Профессионалы.
Разумеется, когда зашла речь о планировании, ЕБ уже не стала беспокоить новую завстатистикой. Понадеялась, так сказать, на свои силы. Спустя буквально недельку бессонных ночей месячный план тяжёлым грузом лёг на полку в злополучной статистике.
Не успела Степашундра расслабленно развалиться в своём кожаном кресле, как на столе заплясал служебный телефон.
— Елена Борисовна, — в трубке зазвучал тревожный голос настоящей сотрудницы статистики. — Вы тут нам планы прислали, но они ни в какие ворота не лезут.
— В смысле? — озадачилась экономист.
— Ну, в смысле туши свет, караул и обморок.
— Выражайтесь яснее. В чём проблемка?
— Проблемка? Да я бы сказала проблемище! У вас почему-то получается, что девятьсот больных используют в нашем стационаре всего двадцать пять койко-дней. Так не бывает.
— С чего это вдруг не бывает? — «Кадровичке» трудно давалась арифметика, тем более по телефону.
— Ну, сами подумайте, — словно младшей дочери, сотрудница пыталась объяснить азы. — Если они пролежат хоть одни сутки, то выйдет как минимум девятьсот дней, а меньше недели у нас мало госпитализаций.
— Да? — Казалось, что ЕБэша задумалась.
— Разумеется. Никуда такие выводы не годятся.
— Ну, раз вы опровергли мой отчёт, — сказала она, — вот тогда сами и занимайтесь планированием.
И не дожидаясь встречных возражений, старший экономист резво повесила трубку. Ещё через секунду она выдернула из розетки шнур. «Эх, как же тяжело с непонятливым персоналом, — думала усталая ЕБ. — Ни отчётов, ни планов, ничего не могут».
Вызов № 58 КУДА БЫ ВАМ… ТОГО?
Больной заявил, что мочеиспускание у него в последнее время
сопровождается нестерпимым удовольствием.
Конечно, то, что ЕБ Степашундра оказалась, мягко говоря, не сильна в документации, никак не повлияло на проведение комбинаций с собственным обогащением. На пару с Дуровцевой за тройку лет совместной работы экономист «заработала» на две трёхкомнатные квартиры и парочку импортных автомобилей. Благо, схем для допкапитала существовало порядочно. Чего не скажешь о самих схемах (это я сейчас про порядочность). Ведь премии сотрудникам, субсидии от правительства, ремонт больнички и иные госденежки — всё шло в карман к блестящей ЕБ (блестящей, так как от хорошей жизни она растолстела и блестела на солнце, точно кусочек сала). И даже спонтанно родившуюся возможность урвать ЕБ никогда не пропускала.
Разумеется, скептический читатель, избитый нашим Здравоохренением человек, поспешит открыто заявить: мол, у вас там все гребут. Ведь частенько возникают слухи о вымогательстве в стане врачей. Некоторые докторишки, например, прямо озвучивают суммы, а некоторые сыплют недвусложными намёками, как из рога изобилия, настолько умело, что прямо диву даёшься. Так что не надо поносить здесь начальство (в слове «поносить» ударение оставляется на выбор читателя. — Примеч. авт.). Ну что ж, подобная позиция имеет право на существование. Агрессивно спорить не стану. Действительно, в наши дни встречаются алчные медики. Но именно в этом месте хочется вам ответить словами из известной песни: «Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика». Так и у нас в больничке. Ни денег, ни намёков пациентам не представлялось (хирурги, попавшие под оброк главврачихи, не в счёт). И слава богу. Да какие там взятки. Я расскажу вам даже больше. В итоге длительных отношений с больными пациенты с нас сами денежку поимели. Причём немалую денежку. Пусть и случилось это косвенно, да и разбогатеть они толком не сумели.
