— Кладите девушку на хирургию.
— А аппендицит-то есть? — поинтересовалась любопытная Ирка.
Александр Константинович задумался.
— Да хрен его знает, — пожал он плечами и тихо стал подниматься на отделение.
В одиночестве.
Без техники.
Наслаждаясь ступеньками и перилами.
Вызов № 55 КОТ
У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба.
Х/ф «Гараж»
Разумеется, в условиях стационара не всегда легко поставить правильный и окончательный диагноз, хоть подобное действо для врача — обязательство. Таковы правила. В этом плане коллегам из «скорой помощи» повезло больше. Написал усреднённо «острый живот» и в стационар. Пущай разбираются. Или по классике — знак вопроса в конце заключения, тоже разрешённый вариант. Однако и на «скоряшников» нет-нет да находится управа, когда пациенты их в такой тупик ставят, что не только диагноз, а обычные-то слова найти сложно. И с каждым годом число подобных пациентов растёт. Уж поверьте.
Жила на свете не одинокая старушка. У неё была целая семья: и брат, и сват, и дочь, и внук. И все в одном лице. В лице серого помойного кота. Старушка животное любила и даже на ночь читала ему сказки Корнея Ивановича. Кот чувствовал свою власть над хозяйкой, и когда ему что-то требовалось получить, он просто подходил сзади и дёргал бабульку за рейтузы. Последняя всё бросала, давала коту отборного мяса, наливала свежайшего молока и делала лечебный массаж. В общем, как говорится, «Чем бы старушка ни тешилась, лишь бы не плакалась».
Однако бабулька вскоре всё же стала жаловаться. Снимет трубку, наберёт «03» и скрипит в динамик:
— Але, скорая? Что-то мне с сердцем плохо. Давит.
Сердешный вызов запрещено не принимать. Высылается бригада. Мигалки, сирена, все дела. Сегодня быстро. Десять вечера — основные пробки уже рассосались. Пятнадцать минут, и врач звонил в потерпевшую дверь. Но не успев ступить на порог, медработник сознавал, что проблемы у бабушки вовсе не с сердечной мышцей.
— Доктор, что-то у меня коту плохо, посмотрите.
Доктор плевался, отвечал: «совсем уже охренели» и убегал к настоящим больным. Он ещё не знал, что именно это начало того, что называют концом. Однако первые вызовы фанатки пушистого животного носили редкий характер и беды не предвещали. На свои же пожелания по поводу осмотра родного зверя бабулька получала односложные ответы вроде: «Я не ветеринар», «Смотрите сами», «Идите.» или просто «Дура». В итоге к концу второй недели старуха достала всех. Особенно дежуривших в ночные часы. Как-то раз утром на подстанции за неё даже заволновались.
— Ну как, сегодня к мяукающему чудовищу много вызывали? — обыденно спросил заведующий.
— Два раза, — откликнулся фельдшер Сергуня. — В четыре утра. Я чуть не придушил эту скотину!
Все замерли, представив, как двухметровый Сержик гоняется по квартире за бабкой. А затем её душит. Упоительное зрелище.
— Ка-кую скотину? — опешив, уточнил заведующий.
— Да сволочь эту бабкину, четвероногое животное!
Раздался всеобщий хохот, и кто-то упал со стула.
— Слава богу, — выдохнул начальник. — Я уж думал, бабку. А почему скотина-то? Животное же не виновато, что хозяйка с приветом.
— Нет яблока — нет раздора, — кратко заключил фельдшер. — Да и за убийство кошки в тюрьму не посадят.
— Кота, — поправил кто-то.
— Какая разница? Особенно в четыре утра.
Все молча согласились, что разницы нет, и плавно разошлись по местам. Жизнь продолжалась, и медики пытались добросовестно выполнять свой эскулапий долг. Честно скажу, что если бы не старушка с котом, «скорая помощь» на районе действительно претендовала на звание идеальной. Однако бабка за «семью» волновалась и заветный телефончик теребила регулярно. Вот где-нибудь за границей её уже куда-нибудь обязательно бы упекли, а у нас гуманизьм. Будь он неладен. Полный гуманизм, только на медработников не распространяющийся.
Но конец приходит всему. И терпению. И желаниям. И, даже как ни печально, коту. Не выдержала бедная скотинка (и я опять не про бабку говорю). Она забралась на подоконник, посмотрела в глубь квартиры грустным взглядом и сделала шаг в никуда. Дальше — без вариантов. Седьмой этаж, асфальт и ни одной ветки. Скорее всего, именно таковы оказались последние минуты Пушистика. Свидетелей гибели кота автор не нашёл. Зато он может рассказать про праздник. Большой праздник на «скорой». Точнее, поминки: животное же не виновато, что хозяйка с приветом. Поминали четвероногого три ближайшие подстанции. Всё как положено на поминках: крепкий алкоголь, песни под гармонь и в самом конце танцы. Версий трагической кончины хвостатого на языках вертелось множество. И случайность, и ссора с бабкой, и вмешательство высших сил, и даже несчастная любовь. На самом же деле очевидно: кот тупо не выдержал такого издевательства, что его регулярно смотрят не профессиональные ветеринары, а обычные рядовые доктора. Доктора из бесплатной службы «03». И как назло в телеящике показали кино «Операция Ы». Коту больше других врезалась фраза: «Тренируйтесь вон на кошках», и он всё понял.
Вызов № 56 ЧТО ВЕЗЁМ?
Он поскользнулся, и его ноги разъехались, по всей вероятности, в противоположные стороны.
Из истории болезни
Разумеется, врачебного и прочего терпения, как правило, хватает, поскольку многие наши больные — больные. Скидка среди медработников на данный факт присутствует непременно, но вот когда начинают истерить родственники пациентов, то здесь уже совсем туго. Только ангелы способны спокойно и без замечаний переносить дополнительную клинику. Ну а что делать, если и у медиков какие- нибудь близкие с агрессией попадутся? Тут уж главное не нарываться и язычок свой говорливый попридержать.
Обычный вечер. Стандартное дежурство. Классический просмотр телепередач в приёмнике. Санитарка, медсестра и регистратор. К последней пришёл супруг и по случаю отсутствия поступающих расположился с краюшку, на диванчике.
Поскольку в данной истории ключевыми моментами явились именно супруг и диван, остановлюсь подробнее на их описании.
Итак, супруг. Крепкий мужчина по имени Михаил. Основная работа — металлопрокат. Причём не с помощью каких-нибудь станков или доменных печей, а посредством самых обычных рук. Когда его спрашивали, не болгаркой ли он режет железо, Миша, улыбаясь, отвечал: «Нет. Руками рву». Как сами понимаете, с ним даже приветственное рукопожатие травмоопасно, не говоря уже про спор какой или наезд без причины.
Второй участник — диван. Стандартная дерматиновая мебель, с четырьмя ножками, сидушкой и спинкой. Однако в нашем случае принципиальным свойством дивана можно считать просвет между нижним краем сиденья и полом. Вот именно этот просвет или, с вашего позволения сказать, щель оказалась в районе тридцати сантиметров либо, если измерять размер головой, то уши категорически не влезали.
Теперь продолжаем. Медики и Мишка оккупировали скамейку, изучая зомбоящик. В смотровых тишина, и лишь бактерицидная лампа с треском разбрасывается ультрафиолетом. На отделениях пытаются пристроиться к подушкам и уснуть. Единичные больные продолжают ходить в гальюн, шаркая уже не молодыми ногами. Достигнув унитаза, они пытаются освободить фекалосодержащие ёмкости, дабы ночью не очутиться в неловкой ситуации: сфинктеры-то далеко не те. И даже в реанимации тишь да гладь. В общем, как штиль перед бурей: всё готово к приёму маразматиков.
Синие маячки заплясали на пандусе аккурат после полуночи. Спустя полминуты взору медиков-телезрителей представилась бабушка, которую под ручку вела фельдшер «скорой помощи». Сзади, наподобие свиты, плелись двое слегка подвыпивших, мужчин, очевидно родственники. Едва больная переступила проекцию дверного проёма, медрегистратор Ирка озвучила главный вопрос поступления:
— Что везём?
Разумеется, регистратора всегда интересует именно диагноз, а не сам пациент (для врачей всё наоборот), поскольку она должна чётко представлять, кому в столь поздний час придётся активно поработать. Но не успели «скоряшники» открыть рот и осыпать коллег самыми смелыми нозологиями, как бабушкина «свита» громко и бесповоротно наехала на дочку вождя.
