— Хватит. — Я прикрыла его рот рукой, крепко сжав свои ноги. Мои трусики находились в безобразном состоянии. Он сделал меня мокрой и жаждущей, даже не прикоснувшись ниже талии. Этот парень находился под влиянием сексуального возбуждения, не подвластного контролю. А может, и я, сложно сказать. Как бы то ни было, ему пора завязывать. — Кто-нибудь может услышать.

Он освободил рот от моей руки. На его лице появились ямочки.

— Никто не услышит. Здесь прекрасная звукоизоляция. Как ты думаешь, Дэйв и Эв умудряются трахаться во время вечеринок? Всё из-за толстых стен. Не волнуйся.

— Мало ли.

Он прищурил глаза.

— Ты уже намокла, Лена? Твоя хорошая киска готова к моему рту? Я чертовски голоден. Этим вечером ты кончишь не один раз.

Моё лицо пылало ярче, чем дрова на гриле, а между ног пульсировало.

— Так и знал. Тебе нравятся мои грязные разговоры, — сказал он, покусывая мою ключицу, а затем лизнув её. Взрослое животное.

— Ничего подобного. Не выдумывай.

— Тебя чуть ли не трясёт от возбуждения. Ты это обожаешь. — Его смех был зловещим, а дыхание отдавалось жаром на коей коже. — Эх, Лена. Есть у меня парочка непристойностей, в которые нужно тебя посвятить.

Я уткнулась в его шею и несколько раз хорошенько укусила его. Чёрт, какой же приятной была его кожа на вкус, такой солёной и теплой, в этом был весь Джимми. А пах он ещё лучше. Его пальцы вцепились в мою попу, крепко удерживая на месте. Его налитый член заявлял о своей готовности, упираясь в мой живот. Если он нальётся ещё больше, то ему может быть больно.

— Скажи-ка мне, Лена, насколько мокрые твои трусики?

Я бы призналась в этом только через мой труп. Ну, или после лёгкой эротической борьбы. Пожалуй, второй вариант мне ближе. Но стоит отметить, в эту игру могли играть двое, а дурачиться с ним было ещё как весело. Может, сейчас он проявлял инициативу, но и я не отставала.

— Твой дружок кажется таким твёрдым, Джимми.

— Неужели? — спросил он, слегка потянув меня за волосы. Чего хватило, чтобы кожа на голове покрылась мурашками.

Я вздохнула.

— Обожаю звуки, которые ты издаёшь, — сказал он. — Интересно, какой будет звук, когда я укушу твою сладкую попку. Она так и манит меня, Лена. И, разумеется, когда я доберусь до неё, то не забуду войти в твою киску пальцем. Не хочу, чтобы она чувствовала себя брошенной.

— Как мило с твоей стороны. — Я просунула между нами руку, чтобы взяться за его огромный член. — Хочешь, чтобы я лизнула его, Джимми? Естественно я с удовольствием могу заняться и минетом.

— Это предложение?

— Мы этим ещё не занимались.

Он прижался лбом к моему.

— Нет, не занимались. И у тебя прекрасный рот.

Я прижала руку к животу и оттолкнула его. Он выпустил меня из объятий.

— Прямо сейчас? — спросил он.

— Что может быть романтичнее? — улыбнулась я.

Его улыбка стала шире.

— Я ни хрена не смыслю в романтике. Но буду тем ещё идиотом, если откажусь от твоего предложения. Но ты уверена?

— Да.

На поручне висели плотные, пушистые полотенца белого цвета. Я взяла одно из них и бросила ему под ноги.

Его взгляд метался с меня на полотенце, и обратно.

— Точно-точно уверена?

— А то.

Я взяла ещё одно полотенце и положила его поверх первого.

Затем опустилась на колени.

Казалось, его зрачки увечились вдвое.

— Лена.

— Да?

Я провела руками вверх, к его упругим бёдрам. Затем расстегнула его ремень, пуговицу на джинсах и потянула за молнию.

— Забыл, что хотел сказать...

— Ничего страшного. Я рада, что на тебе нет нижнего белья.

Я взяла его член в руку. Боже, он был таким горячим, невероятно тёплым. Кожа была столь же мягкой как бархат, а головка стала красной. Он здорово ощущался в моей руке.

Он сжал кулаки.

— И мне на самом деле нравится твой член, Джимми.

— Боже.

— Правда, серьёзно нравится. — Я провела пальцем по головке его члена, немного поддразнивая. От этого у него дёрнулись мышцы на бёдрах. — Но весь ты мне нравишься даже больше.

Он напрягся.

— Спасибо.

— В любое время, — улыбнулась я. — Ты хочешь, чтобы я сделала это в очках или без?

— В очках, — мгновенно ответил он.

— Хорошо, но не кончай на очки, это не прикольно. Понял?

Мышца не его челюсти дернулась.

— Тогда хорошо.

Я провела языком по головке его члена, собирая капельку его солёной смазки. Вкуснятина. Мне нужно больше. Обычно из-за спермы мой мир не начинал пылать в огне, но я смаковала каждую частичку Джимми, что бы это ни было.

Настолько безумной была к нему моя любовь.

Я хотела заставить его почувствовать такое же обожание и желание, как чувствовала я. Прогнать сомнение из его глаз и дать ему только наслаждение.

Я взяла его в рот, посасывая, перед тем как облизать языком. Всё моё внимание было уделено этому сладкому местечку. Я водила по нему кончиком языка до тех пор, пока он не начал ругаться весьма много, а его бёдра выгибались вперёд. Свободной рукой я обхватила его яйца, нежно покручивая; их кожа такая мягкая и нежная. Его твёрдая плоть растянула мою челюсть, заполнила мой рот, а его мускусный запах был всем, что я чувствовала. Я взяла его так глубоко, как могла, работая языком, зубами и губами. Рукой я гладила его везде. Так чтобы не зацепить его зубами я отпрянула, потом снова подалась вперёд.

— Чёрт, Лена. — Его тяжёлые яйца натянулись. — Так чертовски мило.

И он сказал мне то слово, в котором я сомневалась. Его член выскользнул из моего рта с легким хлопком.

— Мило? — спросила я, улыбаясь опухшими губами.

Он посмотрел на меня сквозь прикрытые веки.

— Очень мило.

Я ещё раз обхватила его головку, посасывая жёстче. Его бёдра в ответ дёрнулись.

Пришло время его добить. Мышцы его живота напряглись, ноги выпрямились. Я сосала изо всех сил, втягивая щеки и заглатывая глубже.

— Чёрт побери, Лена.

Различные звуки, такие как рычание и урчание, доносились до меня. Он был таким животным.

Горячая горько-солёная сперма заполнила мой рот и горло. Я быстро глотала её. Мне даже никогда в голову не приходило сплюнуть... это же был Джимми. Он кончил в то время, как я нежно поглаживала его член и потирала яйца, заботясь о нём. Всё его тело расслабилось, и он хватал ртом воздух. Я закончила с ним. Мужчина был уничтожен.

— Помоги встать, — сказала я, дёргая его за джинсы. Он моргнул, медленно открыв глаза, и протянул мне руку. Я ухватилась за неё, позволяю ему поднять меня на ноги. — Спасибо.

Он выбросил руку, обнимая меня за шею и притягивая к себе. Он весь дрожал.

— Ты в порядке? — спросила я.

Кивок.

— Чувствуешь себя немного на взводе, да? — Я погладила его по голове. — Всё хорошо. Это всё чувственный минет.

Он фыркнул.

Я прижалась к нему.

— Рада, что тебе понравилось.

— Лена, я чист, — сказал он, уткнувшись в мою шею. — Я проходил обследование, оно показало отрицательные результаты, так что всё в порядке.

— А, правда? — Я сглотнула, даже не задумываясь об этом.

Его руки, державшие меня в стальной хватке, не дрогнули.

— Мне понравилось, что ты так сделала.

Тёплые, влажные губы прикоснулись к моей шее. Какой нежный жест с его стороны, даже не думала, что ему такое по душе. Моя голова кружилась от радости, и самые тревожные слова поднимались из сердца, пока не застряли в горле. Но всё-таки они проталкивались наружу с идиотским намерением. Я пыталась остановить их, потому знала, что лучше для меня, а что нет. Но они выплеснулись из моей измученной влюблённой души, в то время как рассудок наблюдал за всем этим в полнейшем ужасе.

— Я люблю тебя, Джимми.

И тишина.

Абсолютная, мёртвая тишина.

Парень в моих руках замер на месте, у него даже перехватило дыхание.

— Знаешь, это вовсе не так уж и важно. — Мой поганый рот, я хотела придушить себя всевозможными долгими, мучительными способам. Мы были в хорошем месте, в хорошее время, и вот нужно было мне всё испортить, надавив на него. — Тебе не нужно ничего отвечать. Вообще-то, ты и не обязан, будет лучше, если ты промолчишь, и мы продолжим то, на чём остановились, делая вид, что ничего не было, ладно? У нас ведь всё было отлично, просто замечательно, и я действительно не хочу ничего менять.