Я направила взгляд на ряд бутылок за барной стойкой. Экран телевизора за ними привлёк моё внимание, и я опустила камеру. На экране было до боли знакомое лицо. Кровь застыла у меня в жилах.

— О, нет.

Лицо было размытым, но это точно была она, мать Джимми и Дэвида. Её обычно болезненно-белая кожа была скрыта ярким макияжем. Эта сучка была похожа на мандарин с кораллово-розовыми прорезями вместо губ и с достаточным количеством противного дерьма в голубых глазах. Далее была серия фотографий Джимми, входящим в реабилитационный центр, на следующих он явно под кайфом. Потом змея собственной персоной сидит на диване, изливая свою душу перед камерой, как будто слезы в ее глазах могли бы быть доказательством. Бегущая строка с текстом была в нижней части экрана, и это было хорошо. Из-за музыки ничего не было слышно.

— Я бездомная. Живу на улице, в то время как они живут в особняках. Они повернулись ко мне спинами, потому что у них есть деньги и слава. Они стыдятся своей простой любящей семьи. Это предательство. Мое сердце разбито, я не знаю, что ещё могу сказать.

Большая крупная слеза скатилась по ее лицу, оставляя след на макияже. Такая же разодетая блондинка репортёр прошла вперёд, взяла её за руку и предлагая утешение.

— Дерьмо, — пробормотала я.

— Лена? — Дин схватил меня за руку. — Что не так?

— Я должна идти. Мне жаль. Мне нужно идти.

Я сбросила его руку и ушла не оборачиваясь.

Он что-то выкрикнул, но я не остановилась. Пока-пока байкерский бар. Из-за каблуков я не могла попасть домой достаточно быстро, поэтому они должны исчезнуть. Я прыгала на одной ноге, срывая по очереди то одну, то другую туфлю, избавляясь от обеих. Резкий холод от бетона обжег мои ступни, грязь и гравий прилипли к моей коже. Всё, что имело значение, — это добраться домой.

Джимми.

Пожалуйста, пусть с ним всё будет в порядке. Он не воспримет это хорошо, никто не смог бы, когда твоя собственная чёртовая мать продаёт тебя. Женщина была чистым злом. Моё сердце колотилось, и пот выступил на лбу. Люди, лучше уйдите с моего пути.

— Где эти чёртовы ключи? — бушевала я, разыскивая в сумке ключи, полностью забыв, что Мерс откроется даже когда они просто рядом. Спасибо гребаным технологиям.

Я запрыгнула в машину, при этом хлопнув дверью. Двигатель включён, и я уже в пути, прорываясь через ночное движение. Кто-то преградил мне путь, и я объехала его, сигналя. Парень показал мне средний палец, как будто меня это волновало. Хотя если бы коп увидел, как я еду, мне был бы конец.

Казалось, что путь домой занял вечность, и когда я была на месте, каждая лампа в доме сияла, как некий зловещий маяк в тумане. Даже в фильме ужасов не было так страшно. Я въехала на подъездную дорожку, визжа шинами. Один из официантов испуганно выглянул из задней части белого фургона, в котором упаковывал вещи.

Я вбежала в дом.

— Джимми.

Эв появилась на верхней ступеньке.

— Сюда, Лена.

У меня, наверное, лопнуло одно или даже два легких где-то по пути, потому что всё, на что я была способна, — это пыхтеть. Я была на месте, и это всё, что имело значение.

Все слонялись возле двери комнаты Джимми, включая Лив. Ее пригласили до или после того как я решила не присутствовать? Это не имеет значения.

Напряжение и боль отражались на лице Дэвида.

— Эй, Лена. Он закрылся и отказывается говорить с кем-либо из нас. Она здорово подпортила его репутацию, добралась до него наихудшим образом.

— Могу себе представить. — Учитывая то, что она сосредоточила свою атаку на него в Айдахо, это имеет смысл.

— Можешь дать нам минуту?

Вокруг было множество встревоженных взглядов. Мал и Бен ждали, что скажет Дэвид.

— Пожалуйста, — сказала я.

В конце концов Дэвид кивнул, и группа медленно направилась вниз, Энн слегка подтолкнула Лив локтем. Не важно, как часто Лив оборачивалась, я не встречалась с ней взглядом. Один катаклизм за раз и хватит. Я дождалась пока последний из них уйдет, мои ноги замерзли. Потом я постучала в дверь.

— Джимми?

Ответа нет.

— Джимми, это я. Открой дверь, пожалуйста. — Я снова постучала, затем подергала ручку. Конечно же, она была закрыта. — Джимми.

Ничего.

Я положила ладони на гладкую деревянную поверхность двери в мольбе.

— Я знаю, что ты расстроен и хочешь побыть один, но я никуда не уйду, пока мы не поговорим. Ты должен меня впустить, мне нужно убедиться, что ты в порядке. Открой дверь, пожалуйста.

Тишина заполнила коридор.

— Джимми?

Ничего.

— Так или иначе, но я войду.

Я облокотилась лбом о дверь, разочарование грызло меня изнутри. По крайней мере, не было слышно ни звуков ударов, ничего не крушилось, только страшная тишина. Идея, о том, где были его мысли сейчас, пугала меня. Ненавижу чувствовать себя беспомощно. Его вспышка гнева в тот вечер, когда я закрылась от него, дает повод для размышления. Боже, мы облажались. Вот тебе и просто работа ассистентом.

— Джеймс Дилан Феррис, открой эту чёртову дверь. — Я ударила ладонью по двери, ожидая и надеясь, хотя на самом деле и не рассчитывала, что он ответит. Упрямый идиот. — Хорошо. Потом не говори, что я не предупреждала.

Если смог он, смогу и я.

— Ты не будешь держать меня на расстоянии.

Ну, на самом деле, насколько тяжело выбить дверь? Люди постоянно это делают в фильмах. В последнее время я бегаю трусцой и была в лучшей форме, чем когда-либо, несмотря на то, что пот покрывал сейчас мою спину. Иногда девушка просто должна сделать то, что должна. И я должна добраться до Джимми. Он не открыл дверь своей семье, и привлекать их к этому не имело смысла. Я постараюсь всё сделать сама. Всё, что я знала, так это то, что он мог снова плакать, и если я позволю Дэвиду и компании увидеть его таким, это будет плохо. У этого мужчины есть гордость.

Я сделала несколько шагов назад, согнула руку и врезалась в дверь. Приложилась на всю силу.

Бам!

И твою мать, ауч.

Дверь затрещала, и мою руку от плеча до локтя охватила резкая боль. Моя плечевая кость обезумела, заставляя меня вздрогнуть. Хорошо, это было сложнее, чем казалось. Время испробовать что-то другое.

Я подняла ногу, и, глубоко вдохнув, собралась с силами. Некогда взвешивать «за» и «против». Да, я смогу и сделаю задуманное, ведь я женщина. Внимайте же мой рык.

Но вместо рыка получился вой.

Мою ногу после соприкосновения с дверью накрыло не просто волной боли, а их бесконечной чередой.

— Твою ж налево! — Я шлёпнулась на пол (добавим задницу к числу пострадавших частей), на глаза навернулись слёзы. — Ай.

Дверь открылась.

— Лена?

— Ага.

Из-за слезящихся глаз, образ Джимми проплыл передо мной.

— Привет.

— Что, чёрт побери, ты сделала?

— Я пыталась выбить твою дверь. Не получилось. — Мой голос был тихим, жалким и унылым. Я не хныкала. Вместо этого я крепко держалась за поврежденную лодыжку, бормоча проклятия из-за приступов боли. — Мне кажется, я вывихнула её.

Множество шагов послышалось на лестнице.

— Она в порядке?

Вроде, это был Бен.

— Принесите лёд, — поручил Джимми, опускаясь на колени возле меня. — Лена, о чём, чёрт возьми, ты думала? Ты недостаточно сильна для того, чтобы выбить дверь, чёрт тебя дери.

— Ладно, я не знала этого, — икнула я, быстро моргая, стараясь остановить позорные слезы, которые текли по моему лицу, реки ублюдков. К счастью, Джимми стоял между мной и остальными. Иногда прятаться было самой лучшей реакцией, если ты надеешься, что на утро у тебя останется хоть какая-то гордость.

— Дай я посмотрю. — Он убрал мою руку, осторожно ощупывая лодыжку. — Пошевели пальцами.

Я так и сделала.

— Возможно, хотя бы не сломана.

— Нет.

Нежно он очистил мои ступни.

— Почему твои ноги такие грязные.

— Новости вышли в эфир, когда я была в баре. Ты когда-нибудь пытался бегать на каблуках?

— Окей, успокойся.

Без предупреждения он просунул руку под мои колени. Вторая рука направилась за мою спинку и вверх. Вау, этот мужчина был сильным. Не было слышно ни скрипа в коленях, не было жалоб на боли в спине. Должно быть, окупился весь вес, который он поднимает на тренировках. Он внес меня в комнату и положил на свою постель, в то время как я смаргивала слёзы с глаз. Моя лодыжка, казалось, превратилась в горячее пульсирующее месиво.