Выяснилось, что Мерседес давно вышла за Фернана, хотя его совсем не любит, а тот сделал успешную военную карьеру, как и подобает тупому солдафону. Данглар, невзирая на проблемы с арифметикой, стал успешным банкиром. А Кадрусс почти спился - бедняга стал занимать самому себе и брать за это с себя же проценты...

Расправа новоиспеченного графа над непутевыми друзьями была короткой и жесткой. Подкравшись как-то ночью к спящему Фернану, он сделал ему "козью морду", отчего храбрый полковник, перекувыркнувшись и упав на подсвечник, едва не дал дубу и потом долго заикался.

Когда Фернан очнулся, то, узнав Дантеса, первым делом отказался от всех притязаний на трон... то есть, на Мерседес: мол, хотя они и были женаты, но это ничего не значит, она всегда даже во сне звала "с-своего Эдмона!". Для справедливости еще немного попинав Фернана ногами и плюнув на сломанную переносицу, Дантес великодушно простил его. И попросил быть шафером - на его свадьбе с Мерседес.

На Данглара изобретательный граф Монте-Кристо, не мудрствуя лукаво, натравил комиссию фискалов, которая вмиг поняла, что он путает даже "2" и "8", не говоря о других цифрах и суммах, поступающих на его личный счет. Банк Данглара рухнул. Бедный бухгалтер "Фараона" сперва завыл, как зверь, потом заплакал, как дитя - и во всем повинился, признав в мрачно хохочущей над ним фигуре графа в темном плаще былого товарища Дантеса.

Тогда добродушный Эдмон ограничился парой зуботычин вкупе с легкой поркой неудачливого финансиста и выкупил банк Данглара, назначив его своим управляющим. При этом он взял с Данглара сразу два обещания: никогда в жизни не писать доносов - даже на соседей. И, наконец, научиться считать. Хотя бы до трех.

Также разбогатевший Дантес вернул все потери по грузам постаревшему и нервному господину Моррелю. В благодарность за это, Моррель, наконец, назначил Дантеса (или графа Монте-Кристо) капитаном "Фараона".

Не забыл Дантес и потасканного забулдыгу Кадрусса, которого отправил на принудительное лечение к минеральному источнику. Тот вернулся злой, но основательно встряхнувшийся и оздоровившийся. Тогда четверо друзей, наконец, обнялись и спели свою коронную песенку: "Все злодеи - водопийцы, что доказано Потопом!".

Все становилось на свои места. Единственное, что Эдмон никак не мог исправить - это судьбу бедного капитана Леклера. Ну, не больно-то и хотелось, говоря по правде... Может, где-то там на небе эта, вне всякого сомнения, достойная личность станет "покровителем грузов" или "защитником моряков", поддувающей в паруса только легкого попутного ветра.

А потом была свадьба Дантеса и Мерседес. И я там был, и мед там пил, который почему-то клейко стекал по усам, не попадая в положенное место назначения.

Как раз на свадьбу приехал и сам аббат Фариа. Живой, здоровехонький! Поначалу его явление очень перепугало Дантеса, который кричал "свят, свят" и обильно крестился, прикрываясь красавицей Мерседес как живым щитом. Но потом признал старого проказника. И они обнялись - теснее, чем в старом пыльном мешке, летящем в море. Оказывается, аббат все-таки притворился, а не умер. А в куче коровьего навоза долго лежал лишь потому, что "задумался о жизни". Что тоже иногда, согласитесь, надо.

И понял аббат Фариа, что хочется ему пожить еще немного на белом свете. Лет может 500-600. А там будет видно. И на радостях испустил праздничную трель.

После свадьбы все они поднялись на борт славного "Фараона", одной дружной большой семьей, и, подняв паруса, поплыли прямиком в настоящий рай на Земле - чудесный замок Иф, где узникам живется лучше, чем королях в их дворцах. Там они жили долго и счастливо, чего и всем нам желают. Так или примерно так и случилась эта история - на самом-то деле. Без выдумок и домыслов, при всем огромном уважении к господину Дюма. Разве могут быть еще какие-то сомнения?!