Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Она не выдумывала тогда?..

– Нет.

Дарья побледнела, вцепилась в мужа, доставляя ему заметную боль. Но Генрих лишь приобнял жену, давая понять, что она может рассчитывать на его поддержку.

Я продолжил рассказ:

– Вы не поверили ей. Разозлились. Яна вспылила в ответ. Я уверен, вы не желали ей плохого. Случайно толкнули, так что она налетела на комод и ударилась головой о подставку для книг. Упала. Она дышала, но вы все равно испугались. Подумали, что если вызовите скорую, вам придется отвечать по всей строгости закона. А вы ведь были беременны.

Дарья кивнула.

– Но и не оказать сестре помощи вы не могли. Тогда вы позвонили старому школьному другу, который к тому же имел отношение к медицине.

– Когда Марк приехал, Яна уже была мертва, – всхлипывая, продолжила Дарья. – Я перепугалась еще сильнее, мне стало плохо: заболел живот. Марк дал мне какую-то таблетку. Потребовал, чтобы я взяла себя в руки. Пообещал, что устроит все так, что никто не заподозрит меня в убийстве. Он перенес Яну в кухню, положил на пакет, чтобы на полу не осталось крови. Промыл комод, собрал журналы. Подставку для книг он тоже хотел выкинуть. Сказал, что если ее увидит следователь, то это может породить сомнения. Я не позволила выбросить. Это была память об отце и о деде. Он сказал, что это память об убийстве, и я не смогу ее воспринимать иначе. Я все равно была против. У меня снова прихватило живот. И тогда он пообещал, что отмоет подставку и возьмет на работу.

– Ведь там вы не бываете. Да и никому не придет в голову искать улику в кабинете судмедэксперта, – закончил я.

Девушка кивнула. Отерла с лица слезы, продолжая стоять лишь благодаря поддержке супруга. Генрих смотрел на нее с жалостью. Ни упрека, ни осуждения.

– Я не хотела ее убивать. Даже когда она совсем доставала меня своими выходками, я не желала ей смерти. Я надеюсь, что она простит меня.

Я сглотнул неприятный комок в горле. Пришел момент самой неприятной части нашего разговора.

– Вашей сестре не за что вас прощать, Дарья, – проговорил я. – Вы не убивали ее. Яна погибла здесь. Упав с этого моста на лед, сковавший реку.

– То есть как это? – озвучил их общее непонимание Генрих.

– Я хорошо помню то утро, когда здесь работала следственная группа. Я шел в школу, но, разумеется, остановился, увидев милицейское оцепление. Яна лежала на снегу на спине. У нее были многочисленные переломы, судя по положению тела. А вокруг головы растеклась огромная лужа крови. Так много крови могло натечь только из свежей раны еще живого человека. Да и милиционеры обратили бы внимание, если бы крови вокруг разбитой головы было мало, так что не считайте мой вывод основанным на детском преувеличении. Таким образом, она совершенно точно была еще жива, когда ее скинули с этого моста.

Дарья решительно замотала головой.

– Этого не может быть. Марк сказал…

Девушка побледнела, понимая, какой вывод напрашивается сам собой.

– Марк соврал вам. И убил вашу сестру, – озвучил я чудовищную правду.

Она вскрикнула. Залилась слезами, как и прежде продолжая оставаться на ногах лишь благодаря поддержке мужа.

– Но почему? Зачем?

Дарья вздрогнула вновь, перестав всхлипывать и устремив взгляд вдаль через мое плечо. Догадываясь, кто стоит там, я повернул голову.

– Потому что она Яна была обузой для вас, – проговорил я, обращаясь к Дарье, но не сводя при этом с Марка пристального взгляда. – Она словно вампир выпивала из вас все соки, отнимала у вас все время и силы. После смерти отца, души в ней не чаявшего, ей остро не хватало внимания. Вы же – по природе своей человек очень добрый и отзывчивый – не могли ей отказать ни в чем. Да, кричали на нее, ругали. Но так ведь поступают порой все матери, желающие счастья своим детям?

Я замолчал, и тогда слово взял Марк.

– А потом Дашка ко мне приходила и часами рыдала, – сквозь зубы процедил Марк. – У нее из-за Яны никакой личной жизни не было. Янка требовала, чтобы сестра только с ней возилась. Она когда про свадьбу услышала, посерела вся от страха. Димка ведь сразу заявил, что жить с другими родственниками, кроме жены и детей не будет. То есть Янка бы совсем без опеки осталась. Вот она и попыталась свадьбу расстроить. Выдумала, что сама влюблена, стала Дашу уговаривать уступить ей жениха.

– Марк, не надо…

– Нет, надо! Пора уже признать, пора раскрыть глаза на то, кем была твоя неблагодарная сестренка. Она ведь никого, кроме себя, вокруг не замечала. Даже не пыталась понять, что ты чувствуешь… Что ты тоже что-то чувствуешь!

Марк смачно сплюнул на землю, выругался, после чего продолжил:

– Когда Рогов помер, Янка успокоилась немного. Стала играть роль несчастной влюбленной. Ее жалели. Ей нравилось. Но Даше посчастливилось встретить Генриха. Я познакомил их. И сразу понял, что это знакомство перерастет во что-то большее. Если, конечно, Янка не помешает.

Судмедэксперт вздохнул.

– Я понимал, что Даша будет плакать. Но упустить такого случая не мог. Сил больше не было видеть, ее слезы, видеть, как ее жизнь катится псу под хвост! Младшей сестры было слишком много. Для старшей уже почти не оставалось места.

Он замолчал, видимо не считая нужным продолжать. Я же молчать не мог. Наверное, отчасти во мне играла гордость за себя. Ведь я сумел раскрыть дело, которое не раскусил опытный милицейский следователь. Но с другой стороны мне просто хотелось завершить дело раз и навсегда, не оставив в этой истории белых пятен.

– От Дарьи вы узнали про попытку Яны покончить с собой на этом мосту. Привезли сюда Подорожную-младшую и максимально осторожно скинули вниз. Вы знали, как сделать это, чтобы милиционеры при беглом осмотре не заметили посторонней помощи. Что же до расследования?.. Дарья не была заинтересована в нем, потому что считала виновной себя. Следователя вы легко ввели в заблуждение, предоставив протокол вскрытия «классического» самоубийцы. Так что дело очень быстро прикрыли.

Помолчав немного, мужчина прошептал:

– Я хотел, как лучше…

– Лучше? Марк, ты убил мою сестру! – закричала Даша. Она хотела наброситься на него, но Генрих удержал супругу.

– Вы чудовище, Марк, – прорычал он с презрением.

– Так уж получается, что кто-то должен был сыграть эту роль. Ради твоего будущего, Даша.

– Вы любили Дарью? – хриплым от напряжения голосом спросил я.

– А разве только возлюбленным можно желать счастья? – обронил Марк в ответ.

Солнце уже закатилось. Взглянув на алеющее на западе небо, мужчина молча развернулся и побрел прочь. Смотря на его опущенные плечи, прислушиваясь к рыданиям Дарьи Баум и тихому бормотанию ее мужа-иностранца, я почувствовал себя подлецом. После стольких лет молчания, зачем я взялся за расследования этого дела? Кому от правды стало лучше?

С трудом сглотнув вновь образовавшийся в горле комок, я подошел к Генриху и Дарье. Протянул бумаги, которые могли пригодиться мне для написания статьи. Никакую статью, разумеется, я писать уже не собирался.

– Простите, – прошептал я.

Дарья посмотрела на меня: красное лицо, опухшие от слез глаза, дрожащие губы. Трясущейся рукой взяла документы.

– Прощайте, – прошептал я.

Уже спустившись с моста, я обернулся, надеясь увидеть, что Генрих уводит супругу прочь. Однако они никуда не шли. Дарья и Генрих стояли возле перил. Обнявшись.

А над покрытой рябью водой реки танцевали свой последний танец белые бумажные птицы.

Английский сувенир

Звонок будильника, остывший кофе, переполненный автобус, кипа документов на рабочем столе, просьба потрудиться допоздна на благо родной конторы…

День выдался на редкость скучным и нервным. Именно таким, какие бывают в конце календарного года, когда срочно нужны отчеты, сведенные дебеты с кредитами, утвержденные планы на год предстоящий. В такие дни мои коллеги не вылезают из-за своих столов, не отрывают взглядов от мониторов, не ходят на обед, в лучшем случае ограничиваясь каким-нибудь бургером из забегаловки на первом этаже. И кажется, никто даже не подозревает, что вот-вот наступит самая волшебная ночь в году!

6
{"b":"563758","o":1}