Плоть, которую брюнетка ласкала кончиками пальцев, покрылась гусиной кожей от этих прикосновений, заставляя тянуться к блондинке, сокращая разрыв, что так долго разделял их.

Реджина вздохнула от прикосновений Эммы, прикрыв глаза, чтобы чувствовать, как ногти аккуратно скребут кожу, как рука сжимает чуть сильнее, боясь отпустить.

- Что если ты не сможешь вернуться?

- Я правда сейчас не хочу думать о Сторибруке, Реджина, - мягко произнесла Эмма, и её пальцы ползут по руке брюнетки, пока ладонь не достигает основания шеи.

Реджина тоже не смогла удержаться, её свободная рука схватила Эмму за талию, скомкав рубашку блондинки в кулаке, прежде чем пробраться ладонью под хлопок и пройтись вдоль позвоночника Эммы.

- Ты на самом деле здесь.

Блондинка кивнула, излучая радость, и поднесла пальцы Реджины к губам, целуя каждую косточку, прежде чем раскрыть её ладонь, целуя её линию жизни и спускаясь всё ниже по венам. С каждым поцелуем Эмма всё больше чувствовала, как Реджина давит другой ладонью на её спину, желая, чтобы Эмма была ещё ближе.

Их тела до сих пор были разделены сантиметрами простыни к тому времени, как Эмма завершила свою дорожку поцелуев на лице Реджины, оставив последний на уголке её губ. Она почувствовала короткий вздох Реджины прямо в губы, понимая, что на самом деле чувствует дыхание этой женщины, а не движение ветра. С минуту Эмма ничего не делала, смотря в упор, и Реджина твёрдым движением склонила её голову, словно приглашая.

Их губы встретились.

Губы Реджины были пухлыми и мягкими по сравнению с губами Эммы, такими сладкими, что Свон могла поклясться, что они слаще любого лакомства, и целовать их было привилегией. Они одновременно двинулись вперёд, когда разрыв между ними был окончательно уничтожен, и Эмма углубила поцелуй, проведя языком по нижней губе брюнетки в молчаливой мольбе впустить её. Реджина не разочаровала и скоро почувствовала, как язык Эммы борется с её языком. Она не могла понять, как смогла так долго прожить, ни разу не почувствовав вкус этих губ.

Они разорвали поцелуй, но Эмма не отпускала губы брюнетки. Но затем она рассмеялась:

- Разве это было не здорово?

Реджина ухмыльнулась, притянув Эмму для нового поцелуя, прижав к себе, и перевернулась, оказавшись верхом на блондинке. Она почувствовала, как Эмма резко выдохнула, не ожидав такой инициативы, и ухмыльнулась ей в губы, прежде чем углубить поцелуй:

- Ты что-то сказала?

Эмма улыбнулась возвышающейся над ней брюнетке. Пальцы блондинки сами потянулись к тёмной пряди, чтобы заправить её за ухо, и рука задержалась на смуглой щеке Реджины. Эмма закусила губу, смотря на трепещущие ресницы брюнетки, когда ладонь блондинки заставила её прикрыть глаза от нежности.

Мэр покраснела, чувствуя пристальный взгляд зелёных глаз:

- Я могу чувствовать тебя.

Эмма села, всё ещё держа женщину на своих коленях, заботясь о том, чтобы они были как можно ближе, и прижала свои ладони к её щекам, чуть приблизив её лицо к своему:

- Где ты хочешь меня чувствовать?

- Везде.

***

Реджине было не в новинку спать с кем-то. Когда она была королевой, мужчины были готовы на всё, лишь бы только поймать её взгляд, но с Эммой всё было совсем не так. Это были не простые «хотелки», а настоящее чувство, скребущее сердце. Быть с Эммой всё равно что дышать. Жизненно необходимо.

Одежда была снята и отброшена в сторону, намеренно медленно, чтобы ни один дюйм кожи не остался без внимания. Губы не отрывались от чужого тела. Плоть к плоти, ногти впились в бёдра. Губы, зубы и язык делают всё, чтобы отметить каждый дюйм кожи другой женщины.

Они не торопились, не было нужды спешить, чтобы показать свои чувства в момент страсти. Они обе прекрасно знали, что чувствовали. Они знали, что, не появись Эмма в этой квартире, брюнетка продолжала бы ежедневные поездки к границе. Но она не должна была делать этого, потому что Эмма была здесь, над ней, под ней, в ней, любящая её с каждым моментом мерцания глаз и мягкой ласки губ. Она здесь, напротив Реджины, покрасневшая и переполняемая желанием. Реджина чувствует её дыхание.

Брюнетка снова приходит в себя, её пальцы пробираются через светлые кудри и тянут за них, чтобы женщина подняла голову и вернулась к поцелую, а их ноги запутались в простыни, пока её рука поглаживает Эмму выше живота, дразня стонущую и умоляющую блондинку.

Они привели друг друга к новым высотам, страсть в них бушует, а тела двигаются так плавно, как будто они любят друг друга много лет. Эта мысль заставила Эмму задохнуться от понимания того, что она с удовольствием бы коротала дни в лесу, сидя у разветвляющейся дороги в ожидании Реджины, но осознание того, что эта женщина рядом, заставило изо всех сил прижать её к себе и отпустить лишь в обмен на клятву, что это был не последний раз.

Звук её стона прямо в ухо сработал как сигнал к освобождению Эммы, и женщины вцепились друг в друга, отказываясь разделиться хоть на секунду. Эмма чувствовала, как грудь Реджины вздымается и опускается вместе с её собственной, пока она осыпает поцелуями ее ключицы так страстно, как будто её страсть неисчерпаема. Она усмехнулась, когда почувствовала, что мэр зарылась пальцами в её волосы, уже зная, что сейчас придётся поднимать голову для поцелуя в опухшие губы.

Эмма с уверенностью могла назвать себя странником, но теперь, целуя прижимающую её к себе Реджину, блондинка вдруг осознала, что куда бы она ни пошла, здесь всегда будет её дом.

***

Реджина лежала на боку, завернувшись в тонкое хлопковое одеяло, переполненная безмерным счастьем, когда она почувствовала, как сзади перемещается тяжесть отдыхающей блондинки. Она улыбнулась и протянула руку, чтобы посмотреть на их фигуры с эскиза, лежащего на её тумбочке. Всё было точно так, как она изобразила.

Реджина стала острее ощущать каждое движение Эммы. Она снова улыбнулась, почувствовав небольшой сдвиг к её спине, поняв, что блондинка проснулась. Её догадка подтвердилась, когда она почувствовала поцелуй в плечо и руки, касающиеся её шеи. Она прищурилась, когда поняла, что Эмма защёлкивает застёжку ожерелья.

- С Рождеством, - она поцеловала брюнетку в плечо, а её руки обернулись вокруг талии Реджины, словно защищая. - С Днём рождения, - поцелуй пришёлся на точку пульса. - С Днём Святого Валентина, - поцелуй чуть ниже уха.

Реджина была в её руках, тёмные глаза сияли от счастья, когда она прижалась губами к губам блондинки:

- Ты всегда забываешь нашу годовщину.

Эмма рассмеялась, прижимая к себе Реджину:

- Я сделаю это для тебя.

- И как же?

- Мы заберём Генри, вернёмся сюда, и будем обедать вместе, как одна семья, - ответила Эмма, как нечто очевидное.

Реджина не смогла справиться с появившемся от радости румянцем на щеках, когда Эмма упомянула семью. У неё, наконец, есть семья, её “счастливый конец”. Она кивнула, закусив губу, чтобы побороть, наконец, свои эмоции:

- Это моя самая большая мечта.

***

Эмма снизила скорость Крузера, приблизившись к Сторибруку. Её рука держала Реджину всю дорогу, но женщина не жаловалась, понимая необходимость физического контакта. Эмма резко сжала руку брюнетки, чтобы выйти из патрульной машины и подать ей руку, когда будет выходить она. Женщины приблизились к границе. Реджина с беспокойством смотрела на неё, боясь, что Эмма не сможет вернуться и останется с Генри на другой стороне.

Эмма ответила ей ободряющей, но нерешительной улыбкой. Она больше не могла оттягивать этот момент. Эмма закрыла глаза и переступила черту.

Реджина удивлённо выдохнула, когда, осмотревшись, узнала Сторибрук.

- Он исчез, - счастливая Эмма развернулась к брюнетке. - Его нет.

Эмма не позволила Реджине что-то сказать, она схватила обеими руками её лицо и едва ощутимо поцеловала. Она была слишком взволнованна, чтобы ясно мыслить. Эмма схватила Реджину за руку и побежала обратно в патрульную машину, чтобы медленно пересечь границу на Крузере.