- То есть, твои чувства серьёзнее гнева?

Эмма ухмыльнулась, готовясь выпустить из кончиков пальцев тонкую защитную полоску светлой магии:

- Ты заставила меня остановиться.

Реджина ловко спрятала покрасневшее лицо за своевременным кашлем.

- Может, нет худа без добра, - мягко проговорила брюнетка.

- Это про невидимый электрический забор? – недоверчиво спросила Эмма.

Реджина покачала головой:

- Может быть слишком интересно, что на другой стороне.

Блондинка смутилась, не совсем понимая, что брюнетка имеет ввиду.

Реджина усмехнулась:

- В самом деле, Эмма. «Трава всегда зеленее на другой стороне»?

- А, - глаза Эммы засияли, когда она, наконец, поняла смысл.

- Вот так, дорогая, - дразнила брюнетка.

- Мы, наверное, могли бы ещё поговорить, - голос Эммы был полон надежды. Она подняла руки, защищаясь, когда Реджина одарила её вопросительным взглядом. – Возможно, после того, как отправим друг друга в больницу.

Реджина мягко усмехнулась, заставляя Эмму выдержать паузу перед вкрадчивым шёпотом:

- В таком случае, слава Богу за эту границу.

***

Эмма и Генри сидели на капоте Крузера под звёздным небом. Блондинка была несколько подавлена тем, что Реджина не приезжает, хотя брюнетка позвонила заранее и предупредила, что её машина отправилась на ремонт. То обстоятельство, что Бенц последние два года совершал четырёхчасовую поездку, впечатляло само по себе, но в голосах обеих женщин теперь звучало разочарование.

Вместо того, чтобы дуться дома, Эмма отправилась дуться к границе, а Генри увязался за ней, когда она стала создавать много шума.

- Ну и когда же я научусь водить?

Блондинка засмеялась:

- Твоя мама убила бы меня.

- Она может не узнать.

- Она всё знает, - напомнила ему Эмма. – Я научу тебя, когда твой голос перестанет ломаться.

Генри посмотрел на блондинку, определённо напоминая ей кареглазую красавицу, по которой она так соскучилась.

Эмма усмехнулась, откидываясь на локти, прежде чем торжественно продолжить:

- Да что с тобой такое?

- Гормоны?

Она подтолкнула его локтём:

- Разве ты не скучаешь по маме?

- Ага, - ясно ответил он.

- И тебя даже не волнует, что ты не можешь обнять её, ну и всё такое?

- Не так, как это волнует тебя.

Глаза Эммы расширились, а сын поднял руки, защищаясь.

- Я не слепой, Эмма, - он ухмыльнулся, увидев, что мать покраснела. – Ещё я слышал как бабушка разглагольствовала с дедом. А ты пришла домой вся побитая, и я понял, что это не Лерой, и Пейдж сказала мне, что ты сделала с её отцом.

- Это было не так очевидно, - она подтолкнула его плечом.

- Красивое ожерелье, - подразнил он, бросая камень, пролетевший через границу.

Рука Эммы поползла к шее, где лежало ожерелье Реджины, спускаясь к груди.

- Ты не возражаешь?

Он соскользнул с капота, перебираясь на пассажирское сиденье:

- А то стал бы я покрывать вас, когда бабушка проверяет телефонные звонки?

- Она делает это? – поражённо спросила Эмма, занимая место водителя.

- Она закопает тебя, - дразнил мальчик, намекая матери, что пора бы разворачиваться и ехать в город.

Было ещё не так поздно, когда Эмма и Генри вернулись. Они легли спать, но Эмма вскочила и села на кровать, обливаясь холодным потом.

Генри бросил камень через границу.

Она поспешила одеться, параллельно собирая тёплые вещи, прихватив ближайшую пару джинс, которую смогла найти. Она догадалась оставить записку на холодильнике для Генри, которую он увидит, когда проснётся, и побежала из дома, перелетая через несколько ступенек.

Двадцать минут езды превратились в десять, когда шериф нарушила все правила движения и превысила скорость там, где были ограничения.

Её сердце забилось в несколько раз быстрее, когда она достигла границы. Она видела это, правда, правда ведь? Она знала, что камень Генри не вернётся, она знала это! Остановив Крузер в двадцати футах от границы, Эмма вышла, уставившись на оранжевую полосу, отчего-то решив, что сейчас появится кирпичная стена, которая её остановит.

Она подобрала маленький камешек, валявшийся на дороге, покрутила между пальцами и вложила в кусочек известняка всю свою надежду. Поднеся к губам для поцелуя на удачу, она колебалась всего момент, а затем, задержав дыхание, бросила камень, рассекавший воздух, чтобы он упал на другой стороне.

Он прошёл через барьер.

Вместо того чтобы успокоиться, её сердце забилось ещё быстрее. Она сглотнула, прежде чем вернуться в машину, и её нога остановилась у самой педали газа. Она мысленно приготовилась сделать это.

Если не сработает, Эмма не просто поранится, она потеряет гораздо больше. «Тут будет больше, чем пара царапин», - подумала она про себя.

Она почувствовала, как давит ожерелье Реджины, - это был знак действовать, последний сигнал.

Она нажала на газ.

***

Реджина проснулась с ощущением нарастающего недовольства оттого, что её автомобиль был всё ещё в ремонтной мастерской. Она хотела забрать его прошлой ночью, но механик сказал, что требуются новые двигатель и глушитель, а на их заказ уйдёт не менее двух недель. Если это действительно займёт такой невероятный срок, Реджина просто купит новую машину.

Её типичное утро шло строго по расписанию. Сначала завтрак – омлет, шпинат и фета – с кофе, чтение газеты в процессе, а после – душ, прихорашивание и дневная одежда. Она установила мольберт к окну, садясь на подоконник и включая радио. Как только успокаивающий голос Эниа донёсся до её сознания, она забылась в рисовании.

С каждым мазком кисти лес на полотне оживал, в середине появился пень с трещиной, а на нём – ваза с цветами.

Она не обращала внимания на звуки толпы под окнами с высоты третьего этажа, сигналящие машины не могли оторвать её от работы, на полицейскую сирену она тоже не обратила никакого внимания, слушая только радио и птиц. Реджина до того сфокусировалась на картине, на каждом цветке в вазе, что оживление внизу совсем не волновало её.

И всё бы ничего, но вскоре послышался стук в дверь. Нахмурившись нежданному утреннему гостю, она оставила палитру, сняла халат и,убавив музыку, пошла открывать тому, кто так настойчиво стучался.

Она открыла, неверяще смотря на человека, стоящего по другую сторону.

Эмма.

Реджина стояла с открытым ртом, затаив дыхание, смотря на блондинку, такую же поражённую, как она сама.

Они не знали, сколько простояли так, всматриваясь в лица друг друга, наверное, слишком долго, но Эмма первая, медленно подняв ладонь, вторглась в пространство между холлом и квартирой. Реджина проследила за её движениями, а затем, сглотнув, подняла руку, будто ожидая подвох. Её пальцы, на которых ещё не засохла краска, приблизились к Эмме. Их руки сплелись.

Её глаза тут же поднялись к зелёным. Они держались за руки в её бостонской квартире.

На губах Эммы появилась призрачная улыбка, и переплетённые пальцы уступили место тёплым объятиям.

- Эмма, - прошептала Реджина.

Прежде чем она сказала что-то ещё, Реджина почувствовала, как блондинка делает шаг вперёд и давит на её тело, сжимая в отчаянных объятиях. Её руки автоматически обвились вокруг талии Эммы, когда она почувствовала, как блондинка зарылась пальцами в её волосы и прижалась лицом к шее.

- Я здесь, - прошептала Эмма, сжимая Реджину сильнее, чувствуя, что это взаимно. Её яблочный шампунь, мягкость её волос, такое гибкое и твёрдое тело, прижимающееся к ней… - Я здесь.

========== Часть 3.4 ==========

Эмма не могла поверить в это. Она не могла поверить, что однажды будет в одной комнате с Реджиной, лежать рядом и обнимать её, сцепив свои пальцы с её пальцами, лёжа в её кровати. Но это случилось. Вот она, в Бостоне, лежит рядом и крепко обнимает Реджину правой рукой, в то время как левая едва ощутимо скользит по рукам брюнетки.

- Я не знаю, - спокойно призналась Эмма, как будто, если она заговорит громче, волшебство разрушится, и ее перенесётся обратно в Сторибрук. - Его просто не было там вчера вечером.