- Но как ты узнала, что я еду, и еду на этом поезде?

- Все просто, я же Баба Яга. - Бабушка пожала плечами, будто сказала нечто само собой разумеющееся.

- Да, конечно. - Точно так же пожала плечами Ягги. - Все просто.

Ягги, с большим удовольствием плюхнулась в старенькую машинку, закрыла глаза, и сразу стала засыпать. Какое это облегченье, что после всей нервотрепки, слез и долгой дороги, можно просто ни о чем не думать, а закрыть глаза и стать маленькой девочкой, которую встречают, за которую решают, заботятся и сейчас, ну не сейчас, а довольно скоро довезут домой, накормят и уложат спать. Как в сказке. Накормят, в баню сводят и положат почивать, на дубовую кровать... всплыли строчки из сказки, и все больше Ягги не просыпалась до самой Белокурихи, где сейчас жили дед и бабушка.

Дом бабушки отличался ото всех домов в городе. Стоял на окраине, даже на отшибе, отдельно ото всех. Сам по себе. Большой, добротный, и как ни крути, похож на сказочные боярские палаты, вот это Ядвига только сейчас поняла. Столько раз бывала здесь, и жила подолгу и любила этот дом, куда дед с бабушкой переехали лет тридцать назад, из совсем глухой деревушки, и долго его отстраивали, ремонтировали и практически сделали заново, но тогда она думала, что это их прихоть, просто в модном тогда "русском стиле", в подражании старине. Вот в таком доме должна жить Баба Яга-старшая.

- Дедушка! Как я соскучилась по тебе! - Ягги обняла деда, поцеловала его в колючую щеку, еще раз обняла. - Дед!

- Ладно, ладно, Ядвига, - ворчливым голосом сказал дед, - кушать и спать! А то на лице одни глаза остались! Разговоры разговаривать потом будем! - Не смотря на долгое проживание среди русских, едва уловимый акцент у деда остался, или может быть он не хотел с ним расстаться, и специально его поддерживал?

Ядвига, ходила по дому, пока бабушка готовила на стол, вспоминая запахи этого дома, скрип половиц, льняные прохладные шторы, и вязанные занавески, вышитые скатерти, герань, красивую, пока не заденешь, а потом щедро делящуюся ядреным запахом, все такое знакомое, родное и любимое.

- Пошли, пошли кушать, Ядвига. - Бабушка обняла за плечи, высокая, прямая, а ведь, сколько ей уже лет? И бабушкой то ее вряд ли кто посмеет назвать.

В гостиной, большой стол темного дерева, тяжелый, дубовый, от времени, не совсем ровный, но теплый и пахнущий мастикой. Ядвига, всегда в ожидании обеда любила водить пальцем по древесным линиям, ощущая все трещинки и щербинки стола, все морщинки его долгой жизни. Поводив и сейчас, успокоилась, но где то, всплыла давняя обида за несправедливо выбранное для нее имя, давняя, уже почти прошедшая, но занозой сидящая всю жизнь.

- Ну, внучка, - бабушка подала ей тарелку огненной солянки, - чего насупилась?

- Да, так, - с устатку, вроде и хотелось маленько поспорить, но было лень.

- Говори. - дед строго посмотрел на нее.

- Вот... вдвоем то!

- Говори, Ядвига. - Повторил дед.

- Вот, Ядвига! Ласково то как меня назвать? И что за дурацкое имя мне выбрали? Родовое, - обиженно протянула Ягги, - маму не назвали родовым именем, а меня? - от усталости, и переживаний Ядвига, первый раз решилась высказать деду и бабушке, свою давнюю обиду. - Почему, почему маме совершенно нормальное имя - Мария, почему мне такое? С фамилией не сочетается! Всю жизнь мне испортили!

- Все? - Бабушка улыбнулась, как маленькой капризной девочке. - Если бы ты спросила раньше, а не дулась на нас, так много лет, я бы давно тебе объяснила. Так, объяснить?

- Да. - Так же насуплено сказала Ядвига.

- Понимаешь, это довольно долгая история, имя на "Я", действительно родовое, но оно родовое по женской линии.

- А мама? Она что не нашего рода? - Еще продолжала упорствовать в обиде Ядвига.

- Нашего. Просто такие имена передаются через поколение, в нашей семье по женской линии. Ты ведь знаешь историю семьи, ты знаешь, что у нас рождаются только девочки, и ты не заметила, наверное, что имена на "Я" у нас идут через одну представительницу нашего рода.

- Нет, - уже удивленно сказала Ядвига, - не заметила. А почему?

- Еще не поняла? - Улыбнулась бабушка.

- Ядвига! - Дед, пряча улыбку, сохранял строгий тон. - Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях.

- Я устала! - Опять обиделась Ядвига. - Ну, почему?

- Я ведь сказала тебе, при встрече, что я знаю, что ты приехала, потому что я - Баба Яга. - Бабушка проговорила тоном для маленького и не очень сообразительного ребенка.

- И что?

- О, Боже! Ядвига! - Бабушка потеряла терпение. - Что, Кощей не сообщил тебе, что ты тоже Баба Яга? Нет? Напряги мозги! Я Баба Яга, ты Баба Яга, на какую букву должно начинаться имя?

- А ты! - Ядвига, даже подскочила от возмущения. - Ты то - Арина!

- Да, это по паспорту. - Сдержано сказала бабушка. - В советское время, - с некоторой надменностью произнесла она, - родители с трудом получили бумажку на Арину, а уж Ярину - и за меньшее могли посадить.

- Так, девочки, - дедушка улыбаясь смотрел на перепалку жены и внучки, - все родовые тайны, после того как Ядвига покушает и выспится.

- Да, - немного обиженно заметила бабушка, - и вспомнит, что она уже большая, а не пятилетняя малышка!

Хорошо спать, когда все обиды высказаны, даже, такие, совсем детские. Может быть и глупые обиды, не важно, обиды высказаны, и больше не живут в душе. Можно спать детским, беззаботным сном.

Ядвига, с удовольствием проспала, почти сутки. Выспалась, так, как давно уже не было. В первый момент, даже не почувствовала боли, ставшей уже привычной. Потянусь, пошлепала ногами по теплому деревянному полу, вздохнула, подумала, то ли еще полениться, поваляться или вставать. Но бабушка как почувствовала, что Ядвига проснулась:

- Ядвига! Пора ужинать.

Хочешь, не хочешь, а вставать надо. Нельзя ведь еще сутки валяться и делать вид, что спишь. И потом, она ведь по делу приехала к бабушке, не просто в отпуск. Надо найти ответы на все вопросы. Сразу привычно заболело сердце, Ягги вздохнула и радостное, почти детское настроение пропало.

- Иду, бабушка.

За ужином, или поздним завтраком, для Ягги, бабушка деликатно делала вид, что ничего не произошло, что они не спорили, и просто любимая Ядвига приехала в отпуск. Но Ядвига, уже решилась:

- Бабушка, мне Кощей оставил книгу, я хотела тебе показать.

- Все после ужина, дорогая.

Так, чинно закончив трапезу, выпив большой пузатый чайник чаю, убрав со стола, бабушка водрузила на нос очки:

- Вот теперь, давай посмотрим, что за книга, с которой моя внучка -библиотекарь не смогла разобраться.

Ядвига уже совершенно потерявшая терпение, осторожно водрузила книгу на стол:

- Вот. Он оставил ее в моем кабинете. Я ее не сразу нашла, перед самым отъездом. Смогла прочитать только "Кощуны".

- Не тарахти милая. - Дедушка похлопал по плечу. - Пожалуй, надо добавить свету, да, Ярина?

- Да, да... - пробормотала бабушка, не отрывая взгляда от книги. Она гладила страницы, нюхала, шептала, закрывала и открывала книгу снова, опять шептала, - Ядвига, ну как, покажи, где ты это прочитала?

- Вот, - Ягги ткнула пальцем в название книги на обложке, если так ее можно было назвать, или на первой деревяшке, - вот же, смотри! К... КОЩ... , конечно плохо видно, текст, будто пропадает, но можно разобрать КОЩУНЫ.

- Да, да... - бабушка устало опустилась на стул, потерла лоб, словно разом устала.

- Ярина? Что, тебе плохо? - встревожился дед, - Ядвига, воды!

- Нет, не надо воды. - Бабушка тяжело оперлась на стол. - Ядвига, я не вижу, того, что видишь ты. Эта книга была оставлена тебе. Мне она не открывается. Я вижу совершенно пустые страницы. Могу сказать тебе только, что это - несомненно, очень старая книга, очень старая, - задумчиво повторила бабушка, - конечно, еще написанная вручную, еще до изобретения станков. Это дубовые станицы, покрытые специальным сохраняющим составом.