- Пусти меня, ублюдок! – взвизгнула гильдмастер и, извернувшись, попыталась вцепиться когтями в лицо Соловья.
- Эй… киска, полегче… - глухо простонал вор, разжимая объятия. На бинтах медленно расплывалось темно-багровое пятно. Сипло застонав, мужчина повалился на бок. Дхан’ларасс растерянно мяукнула.
- Брин?.. Обливион подери, прости меня! – она спешно уложила его на спину и принялась лихорадочно снимать промокшую повязку. Хорошо, что только кровь, гноя нет. Отшвырнув в сторону окровавленные полоски материи, каджитка залила открывшуюся рану целебным бальзамом, разбавленным с вином и вытяжкой из глаз саблезуба. Снадобье запенилось, попав в кровь вора, северянин мучительно застонал. - Прости, прости меня, я не хотела! Я… я просто забылась, слышишь? – сутай-рат убрала с лица Соловья упавшие на глаза рыжие пряди и тряхнула его за плечи. - Слышишь меня ты, дреморово отродье?!
- Черт… крошка, не тряси меня так, - выдавил Бриньольф сквозь сжатые зубы. Воровка тоненько мяукнула и ткнулась холодным носиком ему в ухо. Норд приобнял ее за плечи и вздрогнул, когда язычок, горячий и влажный, Ларасс провел по его щеке. - Детка, я же зарос весь, обдерешь еще все…
Дхан’ларасс что-то тихо промурлыкала себе под нос и лизнула его уже в губы. От такого весьма своеобразного поцелуя по телу Соловья прошла сладкая дрожь, он вздрогнул и улыбнулся уголками губ. У кошечек же принято вылизываться, да? Заурчав, сутай-рат прикусила губу северянина, пощекотала шершавым языком. В ответ мужчина чмокнул ее в нос. Ларасс хихикнула, шевельнув острыми ушами, и вновь потянулась к Бриньольфу, когда в комнату хворого внезапно вошла Карлия. Увидев гильдмастера, прильнувшую к вору, данмерка коварно усмехнулась. Скрестив руки на груди, она склонила голову на бок. Рука норда поглаживала спину каджитки, в то время как сама воровка терлась головой об его подбородок с чуть слышным мурлыканьем. Фиалковые глаза Карлии озорно заискрились.
- Я вам не помешала? – невинно осведомилась она. Удивленно мяукнув, Ларасс отстранилась от мужчины. Заметив данмерку, она прижала уши, кончик ее хвоста мелко задрожал. Резко соскочив с постели, она опрометью бросилась прочь под язвительное хихиканье Карлии. Бриньольф нервно передернул плечами. Конечно, он не в том состоянии, что бы там… того… этого… но, Намира подери, какого черта Карлия приперлась именно сейчас?!
- Я тут пришла тебя проведать, Брин, - эльфийка смешливо сморщила нос, - но, вижу, тебя тут хорошо лечат. Очень-очень хорошо.
========== AhRaaNNE HahDRiM (Раны разума) ==========
На пороге Вайтрана ему встретился отряд Братьев Бури. Среди них были и совсем седые, сгорбленные старцы, и юные мальчишки, грезящие о славе и подвигах. Война все глубже и глубже запускала клыки в Скайрим, вот и до Ривервуда добралась. Коварная плотоядная гадина, так и тянет все силы из Севера! Женщины, провожающие своих сыновей, мужей и отцов, плакали, не тая страха, что видят родных в последний раз.
- Хватит выть, женщина! – прикрикнул высокий пожилой норд на свою жену, но она разрыдалась еще пуще. Вцепилась в его стеганый плащ и спрятала лицо на груди. Воин заключил плачущую женщину в объятия. - Ну-ну, полно. Неужто думаешь, что имперцы проклятущие меня убить могут? А если и смогут, то я не меньше сотни уложу, прежде чем в Совнгард отправиться!
- Вот!.. – северянка приглушенно всхлипнула. - Сам в Совнгард, а я?! Я здесь останусь… одна…
Грустно видеть, как война людей забирает. Вилкас тяжело вздохнул. Ноги сами несли его в Вайтран, в Йоррваскр, но юноша шел с самого рассвета, заночевал в лесу с охотниками. Спину до сих пор ломило, тело помнило твердость земли и камней, да и живот с голода подвело. Вот отдохнет он немного, отобедает и снова в путь. Влетит же ему от Эйлы за то, что сбежал на охоту волком, а ее не позвал!
- Поганые Братья Бури, - презрительно бросил кузнец, потемневшими от гнева глазами глядя на сборы солдат. Его супруга успокаивающе положила ладонь ему на плечо, но норд лишь тряхнул головой, запуская пальцы в свою косматую бороду. - Что б они все там полегли, ироды! – он сплюнул сквозь зубы прямо под ноги проходящей мимо владелице лесопилки. Статная светловолосая женщина полоснула по нему гневным взглядом, но не произнесла ни слова. А ведь до войны, наверное, и в гости ходили, и поболтать могли, мужья за кружечкой меда в таверне посидеть могли. Вилкас спешно направился к таверне. Долго не было его в Вайтране. Интересно, что там сейчас творится? Паренек ярла все так же чудит? Серые Гривы и Сыны Битвы все так же скалятся друг на друга? Не нападала ли Серебряная Рука? Юноше не терпелось рассказать брату о том, что когда он проходил мимо Айварстеда, видел, как у Глотки Мира парил дракон. Фаркас дивится на этих созданий, все обещает пойти в горы «заломать тварюгу проклятущую», но, слава Акатошу, пока удалось его отговорить. Но близнец уперт как стадо мамонтов, глаз да глаз за ним нужен. Эх, нашел бы он себе хорошую девушку, которая заставила бы позабыть его все эти бредни. Невольно Вилкасу вспомнилась Сульга, губы Соратника тронула улыбка. Красивая, добрая… не то, что некоторые. Юноша потер шею, пальцы коснулись тонкого кожаного шнурка, на котором болталась резной костяной шарик. Вот зачем она ему? Норд тогда порвал браслет, подаренный ему босмеркой, с мрачным, даже злобным, удовольствием, но при виде бусин, рассыпавшихся по земле, сердце словно в тисках сдавило. Так обидно и горько стало, что дышать было больно, да и Сульга смотрела с такой печалью… а Тинтур о нем уже, наверное, и думать забыла. С Темным Братством сейчас, охотится на несчастных под полной луной. А вдруг образумилась и в Вайтран вернулась? Да глупости это. Из Темного Братства не уйти просто так. Только вперед ногами.
В трактире было пусто, тишина рассыпалась лишь от жужжания мух и ленивых переливов лютни. Бард, вальяжно развалившийся на стуле, небрежно перебирал серебристые струны, мурлыча себе под нос незатейливый мотивчик. Заслышав скрип отворившейся двери, он поднял глаза. При виде Вилкаса смазливый светловолосый парень улыбнулся криво, но с хитринкой.
- Приветствую, сударь. Не желаете ли песни? О любви и страдании… - он прерывисто вздохнул, его пальцы скользнули по грифу лютни с нескрываемой лаской, синие глаза затуманились. Соратник не сдержал циничной ухмылки. Только гляньте на него, из его селения на войну парней забирают, а музыкантишка сидит и вздыхает по какой-то девице!
- Нет. В моей жизни и любви, и страданий вдоволь, - обронил воин холодно, направляясь к барной стойке, за которой местный повар споро разделывал мясо. Услышав запах крови, свежей крольчатины, Вилкас облизнулся, в груди низко заклокотал рык. Захотелось мяса, чуть подрумяненного на огне, а внутри розового, сочного! Вот Сульга не умела так готовить, все проварит, пропарит и только тогда к столу подаст. Вкусно, спору нет, что нет в кушанье той пряности, той терпкой сладости… северянин сглотнул, провел языком по вмиг пересохшим губам.
***
- Ты что, сырым есть будешь? – недоуменно протянул юноша, глядя, как эльфка аккуратно вырезает оленью печенку. По ее пальцам струилась кровь, блеск лезвия практически полностью скрылся под темно-багровой жижей. - Ты настолько голодна? У меня еще остался хлеб и немного орехов.
- Много ты понимаешь, - Тинтур тряхнула головой, откидывая со лба локоны, выбившиеся из-под банданы, - это же свежатина, теплая еще. А ты поди только на охоте сырым балуешься? – он тихо хихикнула. Вилкас нервно передернул плечами, угрюмо наблюдая, как она отсекает кинжалом кусочки печени, дымящейся на прохладном утреннем воздухе. Листва и трава были покрыты тонким слоем инея, хрустели под шагами охотников. Босмерка аккуратно взяла кусочек мяса зубами, чуть запрокинула голову, закидывая его себе в рот, но несколько капель крови все равно попали ей на нижнюю губу. Девушка нетерпеливо сняла их кончиком языка и, ощутив пристальный взгляд воина, повернула голову. Серые глаза юноши чуть потемнели, дышал он коротко и рвано.
