========== Du’uL GRAVuuN (Корона осени) ==========

Высунув кончик раздвоенного языка, Лис старательно подметала пол, орудуя метлой вдвое больше ее. Мерцер привык видеть девочку опрятно и нарядно одетой, но сейчас ящерка была в совершенно простеньком льняном платьице и переднике. Хозяйка таверны Кирава посматривала на малютку с подозрением, но Тален-Джей улыбался и одобрительно качал головой. Когда Лис запнулась о половик и шлепнулась на пол, аргонианин поспешил к ней.

— Ты ж-же больш-шая девоч-чка, не будеш-шь плакать, верно? — ласково прошипел он, поглаживая девочку по голове. Лис только моргнула и шмыгнула носом, но тут заметила бретона, сидящего в углу с кружкой дымящегося сидра. Радостно запищав, она бросила метлу и побежала к нему, раскинув чешуйчатые ручки, но Тален-Джей успел перехватить ее и взял на руки. Ящерка разразилась тонким жалобным плачем, принялась извивать я его руках, тянулась к колдуну, громко хныча. Кирава выскочила из-за прилавка.

— Прос-стите, с-сударь, — извиняясь, аргонианка поклонилась и приняла рыдающую малютку из рук жениха. В ало-оранжевых глазах женщины Мерцер успел заметь промелькнувшие искорки раздражения. — Она у нас-с недавно и ещ-ще оч-чень мала. Я уведу ее, ч-что бы она не меш-шала.

— Она не помешает, — отрезал маг, — и перестаньте душить ребенка, тише плакать от этого она не перестанет.

Кирава оскорблено фыркнула, но не решилась спорить с богатым постояльцем. Раз нравится ему, что девчонка рядом ошивается, то пускай. Пусть только не жалуется потом, что вся его одежда в пятнах и чешуе. Лис, очутившись на полу, спешно заковыляла к бретону, обхватила его колено и судорожно всхлипнула. Мужчина посадил ящерку себе на колени, малютка уткнулась мордочкой в складки его плаща.

— Соскучилась, маленькая, — печально улыбнулся колдун, прижимая девочку к себе. Посетители «Пчелы и жала» смотрели на него с недоумением. Наверное, видят в нем богатого, зажравшегося чудака, которому заняться больше нечем, только как водиться с малолетними аргонианками. Мерцера мало волновало мнение местных нордов, которые слаще редьки в месяцы мороза ничего не ели. Сейчас его больше беспокоила Лис, доверчиво прильнувшая к его груди. Несчастное дитя, надеется, что вернется Деметра и заберет ее. Сначала он поддержал дочь. Где это видано, что бы потомственная магесса воспитывала аргонианского ребенка как своего. Но сейчас, обнимая дрожащую малышку, которая глотала слезы, он понимал, что Довакин поступает довольно жестоко. Пусть и движут ею благие намерения, пусть Лис будет лучше расти среди своих сородичей, но девочка успела привязаться к Деметре слишком сильно.

***

Он и не ждал, что жена выбежит его встречать, но все же надеялся, что Елентия немного успокоится. Но то, что после столь долгого расставания она продолжает упорствовать, да еще все-таки нагуляла эту девчонку, гнев поднимался в его груди словно змея, завороженная музыкой факира. Соскочив с коня, Мерцер швырнул подбежавшему слуге поводья и стремительно направился в дом. Сквозь распахнутое окно маг слышал смех и тонкие переливы лютни. Серые глаза юноши потемнели от гнева. Что ж, пока мужа в отлучке по делам Анвила, Елентия во всю развлекается! Очаровательно, Обливион ее подери! Едва не сбив с ног дворецкого, колдун ворвался в дом и сам чуть не распластался на полу рядом с пожилым прислужником — яркий небольшой мячик, весело подпрыгивая, выкатился под шаги бретона. Глухо выругавшись, Мерцер схватился за косяк, пытаясь удержать равновесия.

— Плохое слово, — хихикнул кто-то рядом, — мама не велит так говорить.

Юноша резко повернулся. Кажется, разлюбезная женушка выпустила своего ублюдка погулять. Черные от ярости, обиды и ревности глаза мага вспыхнули серебристым пламенем презрения.

— Играть в мяч? — крошечная девчушка схватила игрушку и, обратив на Мерцера любопытный искристо-серый взгляд, лукаво улыбнулась. Сердце колдуна, только что захлебывающееся бешеным разъяренным ритмом, вдруг пропустило удар. Малышка продолжала тянуть к нему ручки, от улыбки на ее щечках появились ямочки, а бледно-золотистые волосенки перехватывала нежно-розовая лента. Видя, что маг никак не хочет с ней поиграть, девочка обиженно надулась и посеменила назад в комнату. Бретон, еще не до конца оправившись от потрясения, направился вслед за ней.

Елентия, кажется, стала еще красивее за год его отсутствия. Медно-рыжие волосы красиво переливались, раскинувшись по плечам девушки, сапфирово-синие глаза лучились счастьем, а на нежно-розовых устах блуждала загадочная улыбка. Смеясь, она подхватила дочку на руки и звонко расцеловала.

— Принцесса, кто там пришел? — проворковала она, не замечая стоящего в тени Мерцера. Он безмолвно наблюдал, как жена обнимает его дочь. Его дочь! Только слепой мог не заметить сходства малютки с бретоном! Болван… Боги, какой же он болван! Юноша шагнул к Елентии и с болью увидел, как на ее сияющее лицо набегает тень. Она крепче прижала девочку к себе, словно пытаясь защитить. Мерцер слабо улыбнулся, шаг за шагом приближаясь к жене.

— Ну, кто тут у нас? — ничего лучшего ему в голову не пришло, мрачно подумалось магу, но малышка захихикала и стеснительно зарылась лицом в волосы матери. Колдун коснулся руки дочери, и она тут же схватила его за палец и, сморщив носик, показала язык. Воодушевленная присутствием матери и добродушной улыбкой незнакомца, девочка потянулась к Мерцеру. Он осторожно принял ее из рук Елентии, которая нервно кусала губы.

— Как тебя зовут? — такая маленькая и беззащитная… бретон ощутил щемящую нежность, нахлынувшую на него радужной волной.

— Деметра, — заявила малышка, проглотив букву «р». Заерзав в объятиях отца, она нахмурилась. — Кто он, мама?

Прежде чем колдун успел ответить, Елентия вырвала дочь из его рук и передала подбежавшей служанке. Прислуга, знающая взбалмошный опасный нрав хозяйки безропотно подчинялась любому, даже самому сумасбродному приказу. Не глядя на мага, Кемена поспешила прочь с маленькой госпожой на руках. Деметра успела помахать отцу маленькой розовой ладошкой, прежде чем няня скрылась за ширмой, расписанной танцующими журавлями.

Оставшись наедине с супругой, Мерцер ощутил болезненное жжение на языке и невольно облизнул губы. Объяснение с женой еще тяжелее, чем признать собственную неправоту и ошибки. Елентия не умеет прощать, она скора на любовь и на гнев, в ней причудливо переплетается трогательная нежность и практически звериная жестокость. Но бретон не желал ей уступать. Она сама виновата! Столько наговорила мужу… не его вина, что маг поверил. Подавив желание поцелуями стереть негодование с лица жены, юноша вздернул подбородок.

— Ну и лгунья ты, милая, — протянул он. — Не родишь мне моих детей, да? В чем ты еще соврала мне, любовь моя?

— В том, что счастлива буду стать твоей женой! — прорычала Елентия, хватая со стола вазу. — Мерзавец! Ненавижу! Ты за год даже не поинтересовался ни мной, ни своей дочерью! — глаза девушки вспыхнули аквамариновым пламенем. — Ты… ты думал, что она не твоя, верно?!

— Ты сама виновата… — начал Мерцер, но полетевшая в его голову ваза вынудила его замолчать. Он едва успел окружить себя заклинанием оберега, когда девушка принялась швырять в него и прочие предметы обстановки. Вазы, блюда, книги, подсвечники… маг медленным крадущимся шагом приближался к супруге, рычащей словно львица. Рыжие кудри девушки воинственно пылали, платье соскользнуло с одного плеча, обнажив лунно-белую кожу. Когда под нежной ручкой Елентии не оказалось ваз, она схватил стул, но он был слишком тяжел для девушки. Воспользовавшись секундной заминкой жены, Мерцер, не ослабляя магического щита, бросился к ней. Сжимая супругу в объятиях, маг повалил девушку на пол. Елентия шипела и отчаянно вырывалась.

— Отпусти меня, ублюдок даэдра! — взвизгнула она. — Ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу!

— Очень жаль, — усмехнулся Мерцер, наклоняясь к самому лицу жены. Синие глаза обожгли его презрением, горьким от обиды, — потому что я люблю тебя. Люблю больше всех на свете.