За дверью было тихо, а глазок нам залепил жвачкой все тот же сосед, так мама, не думая, отперла дверь, распахнула ее, рискуя первым же ударом уложить нежданного гостя. А потом еще и выстрелила своим «ядом для огра», чтобы точно отвадить дядю Юру от нашей квартиры, куда он ломился, путая двери.
— Ох, елки! — внезапно взвыла мама.
Я за ее спиной пыталась что-нибудь увидеть, но безуспешно, пока родительница не догадалась немного отойти.
На лестничной площадке лежал, раскинув руки в разные стороны, сраженный метким выстрелом… Шон. А неподалеку валялся букет цветов. На меня внезапно напал неудержимый ржач.
— Кажись, я его убила, — простонала мама.
***
Не убила, что радовало. Несчастный оклемался примерно через час не в лучшем настроении, но зато живой и невредимый. После долгой тирады о мамином увольнении мужик пригрозил изъять у нас все оружие и выдавать только раз в год — на праздник какой-нибудь.
Мама, надеявшаяся, что у Шона каким-то макаром отшибет память, как у Джульетты во втором сезоне, сидела ни жива, ни мертва, а начальник ругался. Ругался он увлеченно, цензурно, но звучало это все вместе как трехэтажный мат.
— Ты чего пришел? — рискнула наконец спросить мама.
— На свидание тебя хотел пригласить, психованная женщина, — вздохнул он.
— Газпром — мечты сбываются! — некстати подала голос с дивана я.
Так мы трое еще никогда в жизни не смеялись.
========== Поттероманка ==========
— Внимание, дети!
«Дети» зашуршали что-то протестующее, противясь вовлечению новой информации в готовые к выходным мозги. Я со стоном подняла голову с парты и поставила мутные сонные глаза на завуча. Регина с видом миссионера, несущего просвещение, стояла у доски. Моя подруга Настя рядом тоже завозилась, буркнула «отвяжись, злобная кикимора», но тоже поглядела на учительницу.
— Как мы все знаем, у вас заболел классный руководитель…
Я с ненавистью покосилась на завуча. Стоило бы напомнить, что пару дней назад ногу сломала наша классная Катерина Геннадьевна. Естественно, все были рады сему вроде как прискорбному факту, хотя бы потому, что теперь у нас было аж два свободных урока, на которых можно было с чистой совестью ничего не делать.
— Но мы нашли вам замену на время, пока Катерина Геннадьевна не выздоровеет, — радостно вещала завуч. Я развлекалась тем, что представляла, как убиваю ее любимой ручкой. — Вы — выпускной класс, и не должны пропускать так много занятий. Поэтому прошу любить и жаловать нового преподавателя русского языка и литературы!
Регина указала широким жестом на распахнувшуюся дверь. В проеме стояла…
— Мать моя женщина! — не сдержала вопля я.
— А ты как будто сомневалась! — с улыбкой парировала моя родительница.
Тут я и поняла, что нам всем конец. Лучше бы апокалипсис начался, шансов выжить было бы все равно куда больше.
Мои утопические мысли прервало приветствие моей мамы. Она поправила длинное черное платье, пригладила волосы и внимательно обвела взглядом класс. Ох, да она даже черные линзы надела! Я тихо решила, что не хочу умирать. Особенно на уроке, ведомым ненормальной поттероманкой!
— Итак, — улыбнулась наша новоявленная учительница. — Я ждала этого момента очень долго… Двенадцать лет…
— В Азкабане? — подала голос Настя, тоже прекрасно знающая увлечения моей мамы.
Безошибочно найдя ее среди учеников, мама улыбнулась уже лично Насте.
— Почти, — признала родительница. — В соседней гимназии. Впрочем, невелика разница.
Свое место работы она всегда любила обсуждать, в выражениях не стесняясь и вообще считая, что ее коллеги на стороне Темного Лорда. Под ее убеждениями даже я начинала в это верить. Но если мама начнет разглагольствовать об этом прямо на уроке… Но она вовремя вспомнила, что детей надо учить.
— Откройте страницу 394, — привычно скомандовала учительница, сама записывая на доске тему.
Я специально не поленилась и заглянула на последнюю страницу учебника. Разумеется, названная страница не обнаружилась.
— Вообще-то, — недоуменно сказал кто-то сзади, — у нас в учебнике всего около двухсот страниц.
— Минус десять очков Гриффиндору, — не глядя на него отозвалась мама.
Успев обернуться, я созерцала так не вовремя открывшего рот ученика. Это оказался Витя Кочерыжкин, с вселенной Гарри Поттера не знакомый и довольно пространно представляя, что ему сейчас сказали.
— Чё? — глубокомысленно выдал Витя.
Мы с Настей шепотом просветили несчастного, что ему таким оригинальным способом сделали замечание. Кочерыжкин решил больше не искушать судьбу, поняв, — тут и до пары по родному и могучему недалеко. Парень заткнулся, неприязненно смотря на учительницу.
И я его отлично понимала. Когда дело доходит до преподавания, моя скромная мама, обожающая книги, превращается в адскую смесь Снейпа, Амбридж и, возможно, самого Волан-де-Морта. Лучше ее не злить и на все отсылки к поттериане на уроке не реагировать.
Не понаслышке зная, на что способна эта женщина, я устроилась на стуле поудобнее и приготовилась внимательно слушать. Впервые за последние месяца три. А то пошлет еще собирать жуков в подземелье, и плевать на отсутствие в нашей школе и тех, и других.
***
И предчувствие меня не обмануло, на следующие несколько недель в нашей школе воцарился ужас, сравнимый, по словам Насти, с переводом Маши Спивак. Наша свихнувшаяся от радости на почве объявления продолжения серии в виде пьесы от самой Роулинг (ее мама просто боготворила) творила неадекват и, как бы это не было странно, все сходило ей с рук.
Первые пару дней все шло сравнительно гладко, но об учительнице-поттероманке уже поползли слухи. И Темный Лорд восстал… в смысле, начался конец света.
Какой тролль назначил мою маму дежурить по школе, до сих пор оставалось загадкой для нас всех, включая даже директора. Но решение это повергло в шок всех. Потому что на утро мама ждала нас на входе с неприятной улыбочкой на лице. А я наконец поняла, зачем она пыталась взять с собой на работу соседкину кошку.
Каждого несчастного, посмевшего заявиться без сменки, ждала жестокая кара вплоть до изгнания ученика домой. Тех, кто жил далеко, сажали на «позорную скамью» возле шокированного охранника.
— Мистер Кочерыжкин! — на английский манер приветствовала Витьку мама.
Мой одноклассник уже успел стать ее личным Невиллом, над которым родительница постоянно издевалась. Кочерыжкин издал странный звук, напоминающий крик феникса, но являющийся банальным воплем о помощи. Мама осмотрела парня с головы и разочарованно вздохнула.
— Сменка сегодня есть. Слава Клювику…
— Кому? — не понял Витя.
— Ну, знаешь, такая летающая лошадка с крыльями, — попыталась доступно объяснить мама.
Кочерыжкин незаметно покрутил пальцем у виска, намекая, что место моей маме только в больнице Святого Мунго. Я со стоном поплелась на уроки.
И тут нас ждал еще один сюрприз. Когда наш класс наконец добрался до кабинета химии, никто не удивился увиденной там маме. И даже не стали возмущаться, когда она с радостным лицом начала вещать.
— Я научу вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам разлить по бутылкам известность, как заваривать славу, и даже как закупорить смерть…
Лица моих одноклассников нужно было видеть. Мама же, мечтавшая примерить на себя роль зельевара уже давно, была просто счастлива. Только она не сразу потрудилась объяснить, что происходит.
— Лабораторная по химии, — поняла Настя.
— Пять баллов Гриффиндору, — подтвердила ее слова мама.
— Твою мать, — хищно прошипела большая часть класса.
Я нервно хихикнула и пожала плечами. Это обещало быть веселым, но при воспоминании о моих оценках по химии хотелось как минимум выпить эту самую закупоренную смерть. Мама не обратила ни малейшего внимания на мое погрустневшее лицо и продолжила урок.
Выносить мозг она умела, наверное, получше Снейпа, и из кабинета спустя сорок пять минут я вышла не в настроении. Точнее, мне хотелось покусать всех и вся. А еще больше интересно было, где наша химичка. Как оказалось потом — простыла. Как не вовремя.
