========== Шерлокоман ==========

В пятницу все любят возвращаться домой из школы, и я, конечно, никогда не была исключением. Идёшь себе с приподнятым настроением, ожидаешь выходные и долгожданный отдых. Теплый весенний ветерок играется с волосами и ласково шепчет в ухо: «Жизнь прекрасна!» Но в ту пятницу я шла в «родные чертоги» нарочито медленно.

У дверей я довольно долго переминалась с ноги на ногу, никак не решаясь нажать на звонок. Дело было в том, что сегодня нам раздавали предварительные оценки за год. Оценки, мягко скажем, не радовали, и мне вовсе не хотелось попадаться маме на глаза. Наверняка она уже все давно знает.

Наконец я глубоко вдохнула и осторожно прижала указательным пальцем кнопку. Раздалась короткая трель.

— Входите, открыто! — пафосно раздалось из квартиры. Я приоткрыла дверь и осмотрелась. Ничего и никого.

— Ты серьёзно оставила дверь в квартиру открытой? — буркнула я. — А воры?

— Все воры давно сидят! — все так же величественно отвечали из комнаты. — К тому же, Пуся всегда у двери, отобьюсь как-нибудь… — Я озадаченно покосилась на зонт. Ну-ну.

Сняв куртку и скинув с плеча сумку, заглянула в эту «обитель Зла», в общем-то, подтвердив свои подозрения. Моя дорогая мама сидела на диване, сложив руки домиком под подбородком, как могло показаться постороннему наблюдателю, находясь в глубоких раздумьях. Рядом валялся пластиковый череп, как выражалась мама «это от одного из моих бывших». Если честно, мне всегда было интересно, что она под этим имеет в виду… Комната, впрочем, как и всегда, утопает в различной рухляди, мусоре и полуисписаных бумажках. А в середине диван с причиной квартирной разрухи на себе.

Я-то уже привыкла, а вот немногочисленные гости всегда выпадали в осадок и некоторые особо оригинальные даже начинали креститься. Но вот что удивительно, мои подруги и не собирались особо удивляться, у Саши вон вообще родительница суперамипришибленная, живет как-то.

— У тебя опять заскок в ожидании четвёртого сезона? — я вовсе не хотела первой подвергаться допросу, потому и взяла инициативу в свои руки.

— У тебя опять двойка по алгебре? — нагло изогнула бровь маман.

— Думаю, спрашивать, откуда ты это узнала, не имеет смысла? — я вздохнула, решив просто не отпираться. Мама тонко улыбнулась и помотала головой. Затем она потянулась, резко встала с дивана, поправила волосы (читай: ещё больше взлохматила), плавно повернулась ко мне и выдала:

— Мы идём в школу.

— Вообще-то, тебя вызвали в понедельник, — лениво зевнула я, включая ноутбук, и совершенно заслуженно намериваясь пообщаться с немногочисленными «френдами» ВКонтакте.

— А мне скучно! — авторитетно заявила эта женщина, отправляясь в прихожую. — Собирайся, дочь, я чую знатную забаву…

Тому, что мои предварительные отметки за год — забава для моей матери, я решила не удивляться. Ну, мало ли, вдруг она шутит? Надежда, говорят, умирает последней…

***

В школе нас, разумеется, никто не ждал. Вернее, ждали, конечно, но в понедельник, ну никак не в половину шестого, когда все нормальные учителя собираются домой, а нормальные родители пьют на кухне чай со своими детьми, обсуждая прошедшую неделю. Но мы, видимо, ненормальные. Так что пришлось сидеть на диванчике перед дверью учительской и тихонько переругиваться.

— Сними ты уже свое пальто! — тихонько шипела я, стараясь не слишком привлекать внимания проходящей мимо уборщицы.

— Не могу! — мама сердито поправила воротник. — Это мой имидж!

Вот уж с чем сложно поспорить. Мама даже специально покрасилась в темный цвет, чтобы больше походить на своего обожаемого Шерлока, благо волосы у нее вились с рождения. А еще природное упрямство придавало еще сходства с великим детективом. Вот и сидела она рядом со мной, скрестив руки на груди, в осеннем пальто и шарфе.

«Как еще не поджарилась-то? Апрель на дворе…» — фыркнула я про себя.

Завуч Елизавета Романовна приняла нас через некоторое время. Женщиной она была, по натуре своей, добрейшей, но когда дело доходило до оценок и успеваемости, она превращалась просто в монстра во плоти. Но и мама моя весьма не промах.

— Вы в курсе, что у вашей дочери проблемы в школе? — сразу перешла к сути завуч, не особо тяня бедную мяукающую животинку за хвост.

— Неужели?! — крайне удивленным тоном откликнулась моя ручная шерлокоманка. — Её поймали за курением в туалете? Она матерится на уроках? Хамит преподавателям? Обижает товарищей по классу? Что-то сломала из школьного имущества?

— Честно говоря, нет. — Обличительный взгляд Елизаветы Романовны как-то заметно подугас.

Маман вопросительно вскинула брови.

— Она что-то украла? — предприняла следующую попытку моя родительница и посчитала наше с учительницей ошарашенное молчание за согласие. Глаза ее вспыхнули радостным огнем. — Вы уже все проверили, перед тем, как сразу вызывать родителей? Где факты, улики, доказательства?!

Я устало вздохнула и подняла глаза к небу… к потолку, в смысле. Надо же, моя мама искренне считает, что я способна на нарушение закона, так еще и вполне рада будет собственноручно засадить меня в тюрьму. Приехали, товарищи.

Елизавета Романовна, видимо, тоже совсем не знала, как себя вести, потому просто протянула моей родительнице листок с оценками. Сначала она крайне внимательно вчитывалась.

— Пресвятой Бубенчик! — внезапно схватилась за сердце мама. — У тебя выходит «три» по химии?!

Директор, не привыкший к ругательствам шерлокоманов, удивленно посмотрел на меня. Я все так же пожимала плечами, всеми силами изображая невинного ангела. Ну, прямо дай нимб — воспарю.

— Химия, дочь! Как ты могла?! Я же… — продолжала разорятся маман.

— Мама, опомнись, ты юрист! — одернула ее я.

— Неправда! — уже тише возмутилась она. — В душе я консультирующий детектив!

— Что-что? — удивилась завуч.

— Абсолютно ничего, — вмешалась я, пока несчастная женщина не додумалась позвонить в «Скорую», попросить убрать психов обратно в Кащенко.

— Ну ладно, — Елизавета Романовна сердито поправила съехавшие на нос очки и решила продолжить. — Еще она обижает одноклассников, — для большей эффектности выдержала паузу она. — Недавно устроила драку. А все из-за чего? А все из-за того, что Бояркова не верила в то, что какой-то там «Мориарти» выжил.

— А зря… — зловеще прошептала мама, прищурив глаза.

— Ну вот, Вы опять что-что сказали, я же слышу! — возмутилась завуч.

— Вы от темы не отходите, рассказывайте дальше про эту… Бояркову, — мама озадаченно посмотрела на меня. — Это та самая, которая на Сару похожа?

Я медленно кивнула. Ну, вообще, это как посмотреть, если сзади, то и за Андерсона сойдет. А вы что думали, я этот ненавистный сериал не смотрела? Да ладно, правда, думали? Ну, вот же наивные… Да мама каждый вечер его пересматривает. Простите, отвлеклась.

— Не знаю, кто на кого похож, но у девочки психологическая травма! Ваша дочь ее… покусала.

— Правильно, — как что-то само собой разумеющееся сказала я. — В руках была школьная сумка. Точнее, в одной руке, во второй телефон. Я с мамой совещалась, как поступить.

Завуч в ужасе повернулась к моей родительнице:

— Вы посоветовали дочери укусить одноклассницу?

— Не обязательно укусить, — смущенно призналась я. — Насколько я помню, это звучало как «Отомсти за Джима, дочь моя!».

— Да что же вы за семья такая? — охнула Елизавета Романовна.

— Обычная семья! — усмехнулась мама. — Ведь живем же как-то…

***

Спустя некоторое время, когда я усвоила, что обижать людей (и одноклассников в частности) нельзя, в школе надо стараться и внимательно слушать на уроках, мы наконец вырвались из лап завучихи. Пришлось пообещать, что больше никогда не получу никаких плохих оценок. Уже на пути домой я спросила у решительно шагающей впереди шерлокоманки:

— А правда, как мы так живем?

— Весьма счастливо, надо сказать, — сверкнула серыми линзами мама и внезапно хихикнула. — Я же тебя святой водой по утрам не поливаю, нашла на что жаловаться!