— Это рычание потрошителя, — обиделась мама. — Мне было интересно, как ты отреагируешь на опасность.

Не хотелось ее расстраивать, но получилось не то, что бы похоже… Скорее, это был больной пьяный астмой потрошитель, которого душил Гримм. Но сообщать об этом маме я не стала, потому что «Черный Принц» висел неподалеку.

— Зачем вообще было меня будить? — грустно вздохнула я. — Поспала бы еще немножечко…

— Никаких немножечко! — строго приказала мама. — Ты мне для дела нужна!

Да-да, знаю я эти ее дела. Опять следить за соседом, уверяя меня в том, что он существо, опираясь на слова жены соседа, а именно на фразу: «Мой муж — зверь!». Чтобы увидеть во всем этом намек на любимый сериал, это сколь же извращенный мозг надо иметь?

Но мама видела персонажей «Гримма» в каждом встречном и бросалась на меня радостными воплями, когда видела кого-то хоть отдаленно похожего на одного из актеров. Себя же она вообще считала реинкарнацией безвременно почившей Джульетты.

А еще мама была полицейским, и это печальнее всего. Она и сериал-то нашла, рыская по сайтам в поисках достойного произведения о своей работе. Возможно, не попадись ей «Гримм», наша жизнь сложилась бы иначе. А теперь, что поделаешь…

— Помощь мне с делом нужна, — призналась мама.

Дела на маму чаще всего сваливали все, кому не лень. Так что я частенько помогала ей писать отчеты. А пока мама ругала начальство последними словами, я терпеливо писала все эти отчеты и списки. Все же, я идеальная дочь.

— Нужно проследить кое за кем, — призналась родительница.

— Опять мнимое существо?

— Нет, Шон. — Мама улыбалась, напоминая крокодила, объевшегося лимоном, короче, самой жуткой улыбкой, на которую была способна.

Тут, наверное, стоило пояснить. Шоном эта женщина называла собственного начальника, и я ее не винила, по-настоящему мужика звали Вильгельмом Аполлинарьевичем, это ж язык узлом закрутится, пока его дозовешься. Так что ладно, и маме лишний шанс углядеть в реальности любимый сериал, и имя у него теперь не такое заковыристое.

Но, как бы его не звали, человеком он был неплохим, и мама по начальнику конкретно сохла. Однако Шон ее активно френдзонил и признавал только за коллегу. В принципе, это его и спасло, иначе страдали бы мы вдвоем.

— Катастрофа, ну, пожалуйста! — взвыла родительница.

Если мое имя «Катя» сокращали, я бы была не против, но удлинять… Только мама упорно называла меня Катастрофой, не обращая внимания на то, что больше разрушений в нашу жизнь привносит как раз она. Ну, не Беда и ладно, переживу, хотя идею мама взяла как раз из сериала.

— Что ты хочешь делать? — вздохнула я, чувствуя, отвязаться не выйдет.

— Проследить за ним, конечно же! — обрадовалась она. — По-моему, у него есть какая-то ведьма.

Зная маму, я бы с точностью не могла сказать, правда она считает эту неизвестную существом или просто обзывается. Но если у ее начальника кто-то появился, это плохо, я рискую мучиться с этой женщиной одна всю жизнь. Помочь надо.

Я, жалея о своем решении, согласно кивнула и едва увернулась от маминых обнимашек. Осознав, что Шон никуда не денется, я поплелась на кухню готовить завтрак.

Родительница хоть и заносила Монро в «ТОП 3 любимых персонажей», мясо любила страстно и вегетарианкой становиться не собиралась, так что у нас в холодильнике быстро нашлись сосиски, которые я зашвырнула в кастрюлю. Поесть сначала, а потом уже идти на охоту.

— Как думаешь, арбалет брать? — заглянула на кухню мама.

— У нас нет арбалета, — отмахнулась я.

Действительно, мама больше предпочитала клинковое оружие, ну, или табельный пистолет. Лук один старый был, но из этой развалюхи ни во что не попадешь, даже если в трех шагах от цели будешь.

— Как нет?! — возмутилась сзади родительница.

Послышался характерный щелчок, как будто болт арбалета уже готов сорваться с тетивы и влететь тебе в голову. Как я не рухнула на пол, не знаю, но я резко обернулась сжав в руках крышку от кастрюли. Вовремя.

Мама как раз целилась, не в меня, но в мою любимую чашку на столе. Но, учитывая ее меткость, я могла попасть под удар.

— А ну стоять! — рявкнула я. — Положи!

Родительница покорно положила арбалет на табуретку, невинно глядя на меня.

— Там снотворное, — призналась она.

Ах, точно, то есть я бы не умерла, а уснула! Такая перспектива радовала больше, но зная, что мама собственными руками мешает «яд для огра» из каких-то лекарств, я бы не хотела получить сонную стрелу. Испытывали эту штуку на соседской собаке, а вот как подействует на людей, никто не знал.

— Где ты арбалет взяла?

— Купила, где же еще? — спросила мама, глядя на меня, как на не очень умного человека. — Вчера доставили.

Точно-точно, я помнила эту коробку, но внимания на нее не обратила, было занята какими-то своими делами. Нужно было спрятать новую мамину игрушку подальше, а то пострадает еще кто-нибудь…

— Арбалет не берем, — решительно воспротивилась я, вспомнив, зачем мама вообще оторвала меня от готовящегося завтрака. — Не хватало еще, чтобы тебя посадили.

— Я сама полицейская, — вздернула нос мама.

— И Шон тебя уволит, если словит стрелу, — усмехнулась я, представляя разозленного начальника.

Родительница ничего не сказала, но сердито нахмурилась в стиле «я недовольна тобой, дочь». Ну, это я как-нибудь переживу. Поняв, что сосиски доварились, я вновь вернулась к кастрюле.

Мама уселась за стол, обнюхала предложенную ей еду, подумала немного и стала стремительно поглощать сосиски. Я, недолго думая, тоже присоединилась к трапезе.

— Сейчас Саня позвонит, скажет, куда этот гад намылился! — с набитым ртом проговорила она.

Саней звали одного маминого коллегу из их отдела, который жил в одном дворе с Вильгельмом, Шоном, то есть. За небольшое вознаграждение в виде пива тот соглашался шпионить за начальством для мамы, а родительница считала его кем-то вроде Ву, этакий вечный друг и исполнительный работник.

— Вот тебе приспичило именно сегодня этим заняться, — вздохнула я. — Сидела бы над своими дневниками, никого бы не трогала… Там, между прочим, древогрыз недорисованный!

Мама действительно писала дневники Гримма, как сама выражалась, для будущих поколений. Подозреваю, будущие поколения обзовут ее сумасшедшей, но не суть. Рисовала родительница потрясно, даже лучше, чем в сериале иногда получалось, я когда-то подговаривала сбагрить ее рисунки какому-нибудь коллекционеру, мол, проект «Настоящие лица человечества», но мама уперлась и считала, что разглашать простым смертным тайну Гримммов нельзя. То, что она сама такой простой смертной является, ее не останавливало, мама твердо верила, что я является охотницей на чудовищ. Нужно подкинуть ей мысль завести свой трейлер, а не захламлять квартиру.

Но я отвлеклась. Мы все еще сидели, поглощая завтрак и ожидая отчета от Сани. Он все молчал, а мама все свирепела.

Наконец, тренькнуло сообщение. Мама радостно кинулась читать.

— «Он уехал. Машины уже полчаса на стоянке нет», — продекламировала она.

— Гениально! — я закатила глаза. — А куда?

Мама уже отбивала текст, интересуясь тем же. Саня нелюбезно ответил, что все-таки не экстрасенс и не знает.

— За что я ему пиво покупаю? — вздохнув, спросила мама.

Замечательно просто, значит, охота отменялась, и я могла со спокойной совестью завалиться читать или поиграть на компьютере. Я уже начинала пятиться из кухни в сторону своей комнаты, но тут раздалась трель дверного звонка.

Мама подобралась, как гончая, увидевшая зайца, и, прихватив на всякий пожарный арбалет пошла открывать. Я с любопытством направилась за ней, захватив притащенный в коридор мамой меч.

А все потому, что гостей мы не ждали. Мог заявиться пьяный сосед, тот самый, который якобы существо, как прошлые два раза, но мы успешно прогоняли дядю Юру вон, сверкая оружием. Вчера удалось, и я злобно хихикала внутри, представляя реакцию пьяницы на новый мамин арбалет.