— Робб не снимет с тебя голову. Он был просто зол на то, как он нас нашел. А ты — самый благородный человек, которого я знаю, бастард ты или нет. — Она фыркнула, брызнув на него водой. — И прекрати говорить «бастард» вот так вот. Если наш ребенок будет Сноу, я не хочу, чтобы он хандрил из-за этого.
— Я не хандрю! — возразил он, обиженный на эту характеристику.
Санса засмеялась, снова плеснув в него.
_____________________
Бран фактически был лордом Винтерфелла, когда Робб уехал, но он сразу попросил Джона о помощи в управлении замком. Он не был уверен, что леди Старк одобряла это, но был благодарен за то, что заполнял дни чем-то полезным. Джон удерживал мысли о том, что будет, когда вернется Робб, когда родится младенец, когда закончится война, и он должен будет ответить за все, что сделал.
Он работал во дворе, помогая укрепить одну из стен, пока не пойдут суровые зимние снега, когда увидел, как трое людей вошли во двор. Один был его возраста, широкоплечий, с сильно развитой мускулатурой и грязными черными волосами; его окружали по бокам толстый мальчик с одной стороны и небольшой мальчишка с короткими, взлохмаченными волосами — с другой. Десятки простолюдинов приходили к ним в последнее время, отчаявшись найти место для проживания и пропитание; они не отвергали никого. Джон собирался направить их в сторону кухни, когда мальчик поменьше выкрикнул его имя. Тогда же он увидел клинок на его бедре и понял, что это и не мальчик вовсе.
— Арья! — крикнул он, спрыгивая вниз с лестницы, встретившись с ней на середине двора и завертев ее, как будто она снова была маленькой девочкой.
Суматоха привела всех во двор, в том числе и леди Старк, плачущую, когда она яростно прижимала Арью к груди. Даже Сансе удалось спуститься. Она проковыляла к сестре, и они извинились за воображаемые обиды, нанесенные ими друг другу до смерти отца, слезы оросили их лица.
Арья представила своих спутников как Пирожка и Джендри Уотерса, и Джон заметил, как сестра и этот парень смотрят друг на друга. Он не удержался от усмешки про себя.
Бедная леди Старк, обе ее дочери влюбились в бастардов.
___________________
— Просыпайся, болван!
Джон вздрогнул и очнулся от сна от того, что Арья трясла его.
— Арья, что…
— Санса рожает. Джейн сказала привести тебя.
Он все еще не был уверен, знает ли Арья об их отношениях; он считал, что она, как и другие обитатели замка, старалась не думать об этом вообще. Джон быстро оделся и поспешил вверх по лестнице в комнату Сансы, стараясь не допустить, чтобы его волнение и страх проявились внешне. Он услышал внутри голос мейстера Лювина; леди Кейтилин и Джейн пытались успокоить Сансу, стонущую и кричащую, и Джон замер, не зная, входить ему или нет.
— Ой, да ладно! — проворчала Арья, подтолкнув его двумя руками вперед, и он обмер, увидев Сансу, лежащую на постели, в сорочке, задранной до бедер, с согнутыми и раскинутыми коленями, и мейстера Лювина между ними. Леди Кейтилин была по одну сторону от нее, Джейн — по другую; они крепко сжимали ее за руки, а улыбка Сансы больше походила на гримасу.
Он медленно подошел к кровати, не зная, в роли кого он здесь находится. Джон лишь смутно вспомнил роды леди Старк: они всегда оставались за дверью вместе с отцом, пока мейстер Лювин не выходил и не сообщал пол ребенка. Единственным исключением было рождение Брана, и лорд Эддард находился тогда внутри ее покоев, потому что леди Старк мучилась в родах несколько дней, и весь замок шептал о том, что она умрет в родильной постели. Джейн освободила ему свое место, уйдя за водой для Сансы, и он спокойно встретил взгляд леди Старк. Независимо от того, что она испытывала по отношению к нему и этой ситуации, он знал, что она горячо любит Сансу и хочет только, чтобы это прошло для нее легко.
Джона убивало видеть ее в таких муках. Он не знал никого сильнее ее, и его трясло от того, что он не может это остановить. Джон откинул ее волосы с влажного лба, держа чашку с водой, которой Джейн смачивала потрескавшиеся губы Сансы. Когда мейстер Лювин объявил, что подошли схватки, Джон осознал, что к такому битвы его не готовили.
Хотя мейстер сказал позже, что роды были быстрыми, время, казалось, замедлилось, пока Санса силилась произвести на свет их ребенка. Когда она, наконец, тужилась последний раз, с ее губ раздался первобытный крик, и Джон был уверен, что она не переживет этого. Она откинулась на подушки, плача и смеясь от того, как завопил их малыш.
— Это девочка, леди Санса, — объявил мейстер Лювин, проверяя здоровье младенца. Джон целовал Сансу в висок, пока они ждали, когда ребенка принесут ей на руки. Леди Старк пересекла комнату, чтобы помочь мейстеру, и Джон понял, что что-то не так. Они переговоривались тихими, торопливыми голосами, и Санса посмотрела на него с испугом в глазах.
— Что-то не так? Мама, что с моей дочерью?
— Ничего, моя дорогая, — уверила ее леди Кейтилин, осторожно держа малышку на руках, и поднесла ее Сансе. — Она здоровенький ребенок.
Но Джон сразу увидел то, что поразило леди Старк и мейстера Лювина. Их дочь, ребенок, чья кровь должна быть более Старк, чем у кого-либо, смотрела на них лиловыми глазами, серебряные волосы покрывали ее головку.
— Я не понимаю, — это все, что смогла сказать Санса, в замешательстве глядя на него.
Джон также не понимал.
___________________
Они назвали ее Дарой, хорошим именем для их выглядящей явно не по-северному дочери. Всякий раз, держа Дару, Джон задавался вопросом, не пошла ли она в его мать и ее семью, и, видя леди Старк, он догадывался, что она думает о том же. Он спросил мейстера Лювина, есть ли у него какие-нибудь мысли о том, кем была его мать, если лорд Старк никогда не упоминал об этом; Лювин извинился, напомнив, что после Восстания его еще не было в Винтерфелле, и что лорд Старк никогда настолько не доверял ему.
Мира Рид была единственной из всех, кто разрешил его загадку.
— Лорд Старк рассказывал Вам когда-нибудь о том, что случилось в Башне Радости? — спросила она его однажды после обеда, когда он возвращался из богорощи.
Она странная, эта подруга Брана с Перешейка, но Джон вежливо ответил на этот вопрос, сказав, что все, что он знает — как его и ее отец убили сира Эртура Дейна.
— Мой отец рассказал мне все, перед тем, как отправить нас сюда. Хотите услышать это? Это не займет много времени.
Так много всего нужно было сделать с приближением зимы, но Джон не хотел быть грубым. Он согласился, мысленно подсчитав, что ему еще нужно сделать, прежде чем сможет снова присоединиться к Сансе и Даре.
— После того, как сир Эртур Дейн пал, лорд Старк и мой отец поднялись по лестнице, чтобы найти леди Лианну. Она была близка к смерти, когда они нашли ее. Но она была там не одна.
Джон в удивлении заморгал. Он никогда не слышал этой части истории.
— Не одна?
— Нет. Видите ли, выехав к Трезубцу, принц Рейгар оставил леди Лианну беременной. Она родила всего за несколько дней до того, как лорд Старк нашел ее, и ее сын был там. Она взяла с лорда Эддарда обещание, что он защитит его от тех, кто захочет навредить ребенку Рейгара, который был большим претендентом на престол, чем кто-либо в Вестеросе. Понимаете ли Вы, Джон?
Он не закончил дела, которые нужно было сделать, и поспешил в замок в комнату Сансы. Она лежала в полудреме в постели, Дара радостно сосала ее грудь, и Джон мог только любоваться ими: женщиной, которую любил, и своей дочерью. Он подумал о последствиях, которые несла за собой история, рассказанная Мирой.
— Я не твой брат, — пробормотал Джон, пробуя эти слова на слух.
— Что? — спросила спросонок Санса, переместив Дару к другой груди.
— Думаю, я знаю, кто моя мать.
А потом он рассказал ей историю Миры, с каждым словом все более уверяясь в том, что все это правда.
_______________________
Он написал Роббу, чтобы разгадать для него ту загадку, которую они обсуждали так много раз. Было бы ложью сказать, что его рассуждения частью служили и для самосохранения; двоюродные братья и сестры могли жениться, и Джон отчаянно хотел построить семью с Сансой и Дарой. Он хотел поделиться рассказом Миры с единственным человеком, с которым мог обсудить, кем была его безымянная мать. «Спроси Хоуленда Рида», умолял в письме Джон, надеясь на прощение, когда лорд Хоуленд подтвердит историю.
