Люди Робба бросали на него неодобрительные взгляды, когда он проезжал по двору. Джон знал, как это выглядело; люди не доверяли теперь ему, после того, как он сбежал со Стены. Его возвращение в Риверран с женщиной за спиной, несомненно, укрепило их худшие мысли о нем.

Джон помог ей спуститься с седла; ее ноги едва не подкосились после столь долгой езды. Санса неистово сжала его плечи, и только сейчас он видит по ее лицу, как сильно она нервничает. Они не говорили слишком много после спасения из Королевской Гавани, но Джон знал, что там произошло то, что сильно изменило ее. Он был свидетелем, как она вздрагивала от незнакомых людей, ее заживающим синякам и порезам на ткани; но то, как она кричит и стонет во сне, беспокоило Джона больше всего. Желание отомстить за отца сменилось необходимостью наказать Ланнистеров за то, что они сделали с Сансой.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — прошептала она, плотнее прижимаясь к его дублету. — Поклянись.

— Клянусь.

Это был первый раз, когда Санса чего-то потребовала у него, и Джону даже не пришло в голову отказаться.

Крик, который раздался из уст леди Старк, когда она увидела Сансу, соединял в себе в равной мере горе и восторженное исступление. Первый раз Джон видел ее бегущей, когда она бросилась к старшей дочери, точно Неведомый был позади нее. На лице Робба отражались стыд и шок, и он приблизился к ним медленнее. Санса приняла объятия брата с меньшим энтузиазмом, чем леди Старк, и Джон это подметил.

Он всегда подмечал.

Леди Старк не благодарит его за то, что он сделал, но Джон и не ожидал этого. Робб делает это слишком несдержанно, его вина толкает его к переусердствованию с проявлениями благодарности. Джону сделалось неудобно, и не в последнюю очередь от того, что он не мог найти способа перестать чувствовать тот гнев и отвращение по отношению к Роббу за то, что тот отказался поехать с ним.

Санса продолжала смотреть на него через плечо, ее голубые глаза остановились на нем. Джон до сих пор не знал, как лучше взаимодействовать с ней, но одно он знал точно: та девочка, что уехала вместе с отцом на юг по Королевскому тракту, исчезла, как исчез и тот мальчик, что ушел на север с дядей Бендженом.

___________________

Когда он завтракал, Санса присоединилась к нему, скользнув в кресло напротив. Робб и леди Старк вместе с Талли и некоторыми знаменосцами заперлись наверху в одной из комнат, обсуждая следующий шаг. Джон нимало не был заинтересован в том, чтобы присоединиться к ним: несмотря на то, что он спас Сансу от Ланнистеров, некоторые смотрели на него так недоверчиво, как никогда. Неважно, что Санса теперь с ними благодаря ему; все они видят в нем человека, ослушавшегося своего короля.

Сначала они молчат. Джон продолжает есть, у него все еще большой аппетит после месяца впроголодь, и Санса аккуратно намазала варенье на кусок хлеба. Прямо как в Винтерфелле, когда она, казалось, не признавала, что он вообще есть, и воспоминание об этом укололо его. Санса никогда не была жестока к нему, это не в ее характере. Но с того момента, когда Санса поняла, что значит «бастард», ее лояльность леди Старк не позволяла им быть близкими друг другу. Джон понимал это, но от этого было не менее больно.

— Мне жаль, что ты пришел за Арьей, а нашел только меня, — сказала Санса через несколько минут, нарушая тишину.

Ошеломленный таким суждением, Джон не мог вымолвить ни слова. Когда к нему, наконец, вернулся дар речи, он уточнил:

— Я приехал не только за Арьей.

— Она была бы так счастлива увидеть тебя. Ей так не нравилось там. Должно быть, она сто раз просила отца уехать домой или повидать тебя. — Санса положила свой серебряный прибор, сложив руки на коленях. — Я рассказала королеве Серсее о планах отца. Все, что меня заботило — стать королевой. Я не знаю… Не знаю. — Она подняла взгляд, и Джон увидел слезы, блестевшие в ее глазах. — Ты не жалеешь теперь, что спас меня?

— Нет. Ты не знала. Да и как могла бы знать?

Санса прерывисто выдохнула, потянувшись за чашкой вина с пряностями.

— Моя мать говорит, что ты планируешь вернуться на Стену.

Он едва удержался, чтобы не засмеять это суждение леди Старк, вынесенное из его короткого разговора о будущем с Роббом.

— Только после войны, после того, как Север будет свободен.

— Хорошо, — Санса послала ему слабую улыбку. — Хорошо.

__________________

Призрак редко покидает ее.

Конечно, Джон не мог завидовать такому ее общению с его волком; он вспомнил Леди с лентами на поводке и послушными манерами, и возненавидел Ланнистеров еще больше за то, что они приказали убить лютоволчицу. Призрак стал хорошим объектом для того балования, что обрушила на него Санса: он терпеливо сидел, пока она расчесывала мех его шубы, позволял ее заботливым рукам ухаживать за ним и жадно поглощал угощения, которые она ему приносила. Вскоре уже невозможно было увидеть Сансу без сопровождающего ее Призрака, оскаливавшего зубы, когда кто-то подходил к ней слишком близко или беспокоил ее.

— Ее пугают мои люди, особенно из Речных Земель, — откровенничал в один день Робб, когда они возвращались из богорощи.

— Они рыцари. Она рассказывала, что делали с ней королевские гвардейцы?

Робб коротко кивнул.

— Какой рыцарь станет бить беззащитную девушку? Я хочу оторвать Джоффри голову за это.

Сдерживая злые чувства, Джон предложил:

— Может, ты должен отправить ее обратно в Винтерфелл? Мейстер Лювин и сир Родрик хорошо ей знакомы, и я уверен, что она захочет увидеть Брана и Рикона. Твоя леди-мать будет сопровождать ее?

— Не уверен. Она скучает по мальчикам, я знаю, но она сомневается в моей способности вести политику войны. Она отчаялась заключить для меня хороший брачный договор, чтобы я завел наследника. И Арья пропала… Боюсь, слишком многое легло на ее плечи.

— Я бы не стал беспокоиться о твоей матери. Она сражается лучше, чем многие из нас.

Робб засмеялся.

— Да, это правда. Бывают дни, когда я не уверен, хочу я отослать ее прочь или хочу цепляться за ее юбки.

Единственные юбки, за которые приходилось цепляться Джону, были юбки Старой Нэн.

— Я думаю, что Сансе будет лучше в безопасности дома.

В тот же вечер, когда Джон готовил постель, кто-то постучал в дверь его комнаты. Он поспешил ответить, уверенный, что это может быть только Робб, пришедший сообщить о чем-нибудь ужасном; никто другой не мог прийти так поздно. Джон сразу начал рисовать в своем воображении все самое страшное: набег, захват, смерти. Последнее, что он ожидал увидеть, была Санса, со странной смесью гнева и обиды на лице.

— Санса, — начал он, пораженный тем, что она протолкнулась мимо него в покои. Санса, должно быть, не бывала у него в комнате с тех пор, как они были детьми, и Джону не хотелось, чтобы она задерживалась у его кровати. Туника, которую он сбросил, лежала там; он чувствовал необходимость извиниться за то, что стоял в одних бриджах: в таком виде его не видела даже Арья.

— Ты хочешь отослать меня?

— Что?

— Робб сказал мне, ты хочешь отправить меня обратно в Винтерфелл! Ты так сильно ненавидишь меня, что не можешь даже видеть меня здесь?

— Конечно, нет! Санса, нет! Робб сказал, что рыцари беспокоят тебя. Я думал, что дома с людьми, которых ты знаешь, с Браном и Риконом…

— Ты поклялся мне, что не оставишь меня! Ты клялся в этом, Джон!

— Я не пытался нарушить это обещание! Я думал, Санса, это заставит тебя чувствовать себя лучше, вот и все. Я хочу, чтобы ты ощущала себя в безопасности.

— Я ощущаю себя в безопасности здесь, рядом с тобой! — Гнев отхлынул от ее лица, уступив место уязвимой ранимости. — Я знаю, мы никогда не были близки. И я знаю… Я знаю, что если бы не эта война, мы, вероятно, никогда бы не заговорили снова. И даже зная все это, ты пришел ко мне, когда никто больше не пришел. Я не смогу забыть этого. Я не забуду этого. Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя в безопасности? Что может быть безопаснее, чем находиться рядом с человеком, который позаботился прийти за тобой?