— Нет, — тихо выдохнул он, нежно отнимая её ладони. — Не прячься, любовь моя. Ты такая красивая.

Держа его за руки, Мирцелла чувствовала на себе его взгляд. Прошлой ночью она была укрыта меховыми одеялами, а единственный свет давали свечи, но теперь, когда яркий утренний свет проникал в окна, Мирцелла вспоминала септу, которая говорила, что грешно гордиться собственной красотой, также как и распутно вести себя с мужчинами. Хотя Маргери поведала ей обо всём, что происходит на брачном ложе, Мирцелла всё равно наивно надеялась, что никогда не познает этого, что Робб не станет обращаться со своей женой подобным образом.

Поднявшись, чтобы сесть, Робб откинул её волосы с плеча, чтобы поцеловать его.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, но я также и не хочу, чтобы ты стыдилась меня. Теперь мы муж и жена.

— Я хочу доставить тебе удовольствие.

— А я хочу доставить удовольствие тебе, — его улыбка стала вредной. Робб снова откинулся на спину, заложив руки за голову, беззастенчивый в своей наготе. — Если ты хочешь прикоснуться ко мне, ты можешь сделать это. Если хочешь, чтобы я коснулся тебя — скажи. Здесь ты госпожа.

От его слов Мирцелла почувствовала вспышку желания — она никогда не имела права выбора, а Робб вручал его ей так просто, будто оно не имело никакого значения. Она опустила руку на его живот, погладив напряжённые мышцы, и легонько шевельнула бёдрами, заставив Робба резко выдохнуть. Мирцелла наклонилась, находя губами шрам, дразня его кончиком языка, и Робб выгнулся от удовольствия.

— Как это случилось?

— Мы с Джоном тренировались на настоящих мечах без разрешения. В итоге оба остались со шрамами, — он коснулся мозолистыми пальцами почти незаметной полоски на запястье самой Мирцеллы. — А это?

—Сир Попрыгунчик, — озадаченное выражение его лица заставило её захихикать. — Котёнок Томмена.

Его смех был громким, безжалостно нарушавшим утреннюю тишину, и Мирцелла засмеялась тоже, весело вскрикнув, когда Робб вдруг перевернул её на спину и припал губами к шее. Она выдохнула от удовольствия, когда Робб поддразнил зубами её кожу, и запуталась пальцами в его волосах, когда он накрыл губами тёмный кружок соска.

— Ты…

Робб поднял голову.

— Что я, любовь моя?

С трудом преодолев очередной приступ смущения, Мирцелла наконец произнесла:

—Ты можешь повторить то, что делал ночью… своим ртом?

Его улыбка была совершенно разбойничьей, когда он вновь приник к её телу…а потом всё, на чём могла сосредоточиться Мирцелла — удовольствие, что Робб дарил ей. Она отчаянно пыталась не кричать, боясь, что кто-то услышит. Она цеплялась за меха, за волосы Робба, будто боясь упасть, её ноги дрожали, а напряжение грозило вот-вот разорвать тело. Мирцелла рассеянно подумала, что бы сейчас сказала септа, когда она уже не думала о том, что её услышат все семь королевств, просто потому, что ещё никогда не чувствовала себя так сладко.

Робб тихо смеялся, покрывая поцелуями её тело, и его губы блестели от её удовольствия.

—Ты никогда не покинешь этой постели, любовь моя.

— Пока ты со мной, я согласна, — выдохнула Мирцелла, потянувшись к Роббу, когда он встал на колени и подхватил её под бёдра, медленно толкнувшись внутрь. Мирцелла закусила губу от ноющей боли, не прошедшей с прошлой ночи, но боль быстро отступила, а тело само подстроилось под ритм, что задавал Робб.

Когда в дверь их комнаты постучали, был уже полдень, судя по яркости света за окном. Мирцелла оторвала губы от груди мужа, снова покраснев, а Робб разочарованно застонал, сжимая руками её бедра и не позволяя слезть с него.

— Кто там? — позвал Робб с раздражением в голосе.

Голос леди Кейтилин остудил кровь обоим.

— Здесь гости из столицы, а также все знаменосцы дома Старков. Пришло время и для вас присоединиться к ним.

Робб открыл рот, чтобы возразить, но Мирцелла опередила его.

— Нам нужно время, чтобы одеться, леди Старк!

Когда шаги Кейтилин затихли, Робб обиженно посмотрел на неё, и Мирцелла весело подумала, что сейчас он особенно напоминает Рикона. Руки мужа сжались за её спиной, губы вновь припали к шее, а его северный акцент сейчас казался явственнее, чем когда бы то ни было.

— Теперь ты леди Старк. И я велю тебе оставаться здесь, пока все эти гости не отправятся восвояси.

Мирцелла ответила на нежный поцелуй.

— Скоро мы останемся здесь одни. Не стоит ли нам побыть с нашими семьями, пока есть такая возможность?

Робб вздохнул.

— Ты права.

Когда они вошли в пиршественный зал, то на Мирцелле было платье с высоким воротником, чтобы скрыть следы от губ Робба, а он надел свободную рубашку, чтобы не натирать царапины, которые она оставила на его спине. Король Роберт был уже полупьян. Увидев их, он заорал:

— Рад, что ты дал бедной девушке передохнуть, Старк!

Зал тут же разразился добродушным смехом и криками.

Мирцелла знала, что сейчас того же цвета, что и её пурпурное платье, но впервые не волновалась из-за этого.

*

В ночь перед отбытием гостей в Королевскую Гавань Серсея пришла в комнату дочери. Мирцелла безмолвно позволила матери выгнать служанку и снова начать заплетать её волосы в одну из сложных причёсок, модных при южном дворе.

— Ты прекрасна, — сказала Серсея наконец, обращаясь в этот раз с её волосами куда мягче, чем привыкла Мирцелла. — Я рада этому. Мир далеко не так добр к дурнушкам. И слава Семерым, что ты дочь Роберта, не то он уже давно попытался бы затащить тебя к себе на колени.

Мирцелла поёжилась.

— Спасибо, мама.

— Похоже, твой муж поскорее хочет сделать тебе ребёнка. Весь Винтерфелл смеётся над тем, как он похотлив с тобой. Они говорят, что ещё никогда не видели Старка с такой горячей кровью, - потянувшись за очередной шпилькой, Серсея продолжила. — Ты можешь отказать ему. Старки слишком любят свою честь, чтобы принуждать женщину против её воли.

— Я не хочу отказывать ему, — пробормотала Мирцелла. — Я люблю его.

— Любовь, — повторила Серсея с горькой усмешкой на губах. — Это редкость, чтобы брак начинался с любви.

— Ты любила отца? — Мирцелла не могла не спросить об этом.

— Я не знала твоего отца. Всё, что я о нём слышала, это то, что он силён, красив и стал королём, а ещё — что начал восстание потому, что Рейегар украл его любимую Лианну, и верила, что такой страстный человек будет достоин моей любви, — несильно дёрнув Мирцеллу за локон, Серсея продолжила. — А Роберт Баратеон оказался пьяным развратником и жалким королём. Кроме того, единственной женщиной, которую он любил, была Лианна Старк. Не стань он королём, мой отец никогда не отдал бы меня ему в жёны.

— Это очень печально.

— Думаю да, — согласилась Серсея, и голос её смягчился. — Но я королева Вестероса, и мой сын однажды станет королём, так что это не такой уж ужасный брак, — заколов последние пряди волос дочери, она искренне улыбнулась — впервые начиная с прибытия в Винтерфелл. — Я думала, что Роберт сошёл с ума, заключив эту помолвку с Роббом Старком, но возможно этот брак окажется счастливым для тебя. Мальчишка определённо обожает тебя, и мне кажется, ваша жизнь здесь будет спокойной.

— Это всё, чего я хочу.

Вздохнув, Серсея пристально уставилась на Мирцеллу в позолоченном зеркале.

— Не люби своего мужа слишком сильно. Когда он разочарует тебя — а так поступают все мужчины — тебе будет слишком больно.

Впервые Мирцелла по-настоящему увидела в матери девушку Серсею Ланнистер, которой та когда-то была, и это вызвало грусть оттого, что никто не любил Серсею так, как любил Робб её саму.

*

Мирцелла не могла поверить, что все уедут, пока не увидела, как леди Кейтилин командует Джори, помогавшим переносить в повозку вещи своей госпожи и Рикона. Мирцелла почувствовала, как её сердце болезненно сжалось, когда девятилетний Рикон начал умолять лорда Эддарда позволить ему остаться в Винтерфелле, с Роббом и Мирцеллой. Ей хотелось утешить Рикона, сказать ему, что он может остаться здесь, но Мирцелла знала, что это невозможно: Рикон хотел остаться, чтобы играть с ней, как прежде, и не понимал, что всё изменилось. Время, когда она могла играть в снежки, строить снежные замки, гулять в богороще, ушло. Теперь Мирцелла была взрослой женщиной, супругой Робба и хозяйкой Винтерфелла.