Робба уже не было, когда Мирцелла проснулась — он отправился встречать своих знаменосцев, прибывших на свадьбу. Служанка принесла завтрак и заплела её волосы в модную на Юге причёску, и Мирцелла храбро сжевала кусок хлеба, пока та трудилась над ней.

Чёрное платье, которое прислала мать, действительно было прекрасно — сшитое из тончайшего шёлка, с длинными рукавами, небольшим декольте и открытыми плечами, оно было украшено золотой вышивкой, словно для того, чтобы подчеркнуть, что она член Дома Баратеон. Хотя мать была против дополнительных украшений, Мирцелла надела на шею ожерелье из жемчуга и обсидиана, которое Робб подарил ей после рождения Бриндена. Когда служанки оправили на ней платье, Мирцелла взглянула на своё отражение в тяжёлом позолоченном зеркале, и у неё перехватило дыхание.

Она выглядела как настоящая королева — видимо, именно это Серсея пыталась предотвратить.

Мирцелла не виделась с матерью в течение двух дней, с момента их последнего «разговора». Когда мать позвала её к себе, Мирцелла вновь почувствовала надежду на то, что они смогут наладить отношения. Но прежде, чем они даже успели что-то съесть, королева Вестероса заявила:

— Этот ребёнок должен быть последним. Хоть притворись, что ты всё ещё принцесса, всё ещё Ланнистер. Дамы твоего положения не рожают детей каждый год. Троих достаточно, но я прощу тебе этого, чтобы компенсировать бесёнка…

— Бриндена.

Серсея проигнорировала её.

— Старший из твоих близнецов однажды станет лордом Винтерфелла, но, так как Маргери Тирелл не обладает твоей плодовитостью, Джоффри может назначить младшего своим преемником. И если, да помогут боги, твой четвёртый ребёнок окажется девочкой, мы можем выдать её…

— Нет.

Серсея замерла.

— Я не понимаю, почему ты пытаешься быть такой дерзкой.

— Я не хочу, чтобы мой сын сел на Железный Трон, и не хочу, чтобы Джоффри приближался к моим детям.

— Ты говоришь о своём будущем короле.

— И я скорее позволю Илину Пейну отрубить мне голову, чем моему сыну стать королём.

Когда служанки закончили убирать её к церемонии, Мирцелла отчётливо вспомнила чистую, ничем не скрываемую ярость на лице матери, когда покидала покои королевы. А когда она поведала об этом разговоре леди Кейтилин, лицо её обычно спокойной свекрови потемнело.

— Мать или нет, но Серсея Ланнистер считает себя не просто женщиной. Она пытается сделать ставкой в игре престолов не что-нибудь, а свою родную кровь.

«И я никогда не позволю ей вовлечь в это моих детей», — думала Мирцелла, следуя за остальными членами королевской семьи в Великую септу Бейелора.

При обычных обстоятельствах эта процессия выглядела бы странно: король Роберт и королева Серсея, Джоффри и Маргери, Ренли Баратеон, двоюродная сестра Мирцеллы Ширен и члены Дома Тарли. Её дяди Ланнистеры тоже были там вместе с дедушкой Тайвином и прочими членами Малого Совета, но они не вошли в королевскую процессию. Когда Мирцелла вошла в зал в сопровождении сира Ариса, то молила про себя, чтобы Робб со своими людьми поскорее прибыл и спас её от неприятных бесед с семьёй.

Маргери первой увидела её и громко ахнула.

— О, Мирцелла, ты прекрасно выглядишь!

Хотя ей шёл уже девятнадцатый год, она всё ещё не привыкла принимать комплименты своей красоте без смущения, особенно когда все взгляды были обращены на неё.

— Ты так добра, но я ничто по сравнению с тобой.

Когда дядя Ренли тоже сделал ей комплимент, Мирцелла не могла не взглянуть на Ширен, изуродованную серыми шрамами, и чувствовала подавляющую волну жалости к своей кузине.

— Ширен, у тебя очень красивое платье. Мне нравится этот цвет.

По её реакции Мирцелла поняла, что после её прибытия с Драконьего Камня в начале этой недели с единственной дочерью Станниса Баратеона в столице практически никто не разговаривал.

— Благодарю вас, принцесса Мирцелла.

— Мы двоюродные сёстры. Я настаиваю, чтобы ты звала меня просто Мирцеллой.

— Но она предпочтёт звать тебя волчьей принцессой, — заговорил Джоффри уже невнятным после медовых вин голосом. — Она любит волков так сильно, что готова постоянно рожать им щенков, — он фыркнул. — Хотя, на самом деле, последний явно коротышка.

Оскорблённая, она отрезала, не задумываясь:

— Полагаю, легко издеваться над сыновьями других, когда у тебя нет своих собственных, — когда лицо Джоффри потемнело, она продолжила. — И, коротышка или нет, но он принц и заслуживает уважения.

— Принц, как и я? Я сын короля, а не какой-то волчий ублюдок с Севера!

Никогда в своей жизни Мирцелла никого не била. Даже когда её дети совершали самые худшие из проступков, она не могла заставить себя поднять на них руку, причинить боль. И, тем не менее, прежде чем она даже успела задуматься о последствиях, Мирцелла сильно ударила Джоффри по лицу, так, что его зубы щёлкнули, а голова дёрнулась в сторону.

Оправившись от шока, Джоффри шагнул вперёд, замахнувшись, чтобы вернуть удар, но Тайвин Ланнистер вклинился между ними и оттолкнул внука. Как большинство других людей, Мирцелла побаивалась сурового и жестокого деда — она знала, что именно он приказал убить Элию Мартелл и маленьких Таргариенов — и всегда старалась держаться от него подальше.

— Будущий король не станет бить сестру, — достаточно громко произнёс Тайвин, глядя на Джоффри в упор. — Ты не опозоришь род Ланнистеров.

Резко выдохнув, Джоффри коротко кивнул и отступил назад.

— Кажется, ребёнок в животе моей сестры сделал её свирепой, — притворно смеясь, заявил он.

Все принуждённо рассмеялись — Роберт, разумеется, громче всех — и Мирцелла приказала себе не задрожать, когда Тайвин обратил на неё свой взор.

— Это не Север. А ты Ланнистер из Кастерли Рок, - сказал он, поджав губы.

— Я Старк из Винтерфелла, — перебила она, не желая отступать. — И Баратеон из Штормового Предела. Ланнистер из Кастерли Рок я в последнюю очередь, и я не позволю никому — ни простому мужчине, ни будущему королю — плохо говорить о моих детях или моём муже.

Все замолчали, и Мирцелла увидела гнев в зелёных глазах деда.

— Ты забываешься.

— Я обретаю себя, — обманчиво спокойным голосом возразила она.

Когда Тайвин ушёл, Тирион подошёл и встал рядом с ней, вложив кубок с вином в её дрожащую руку.

— Он не забудет этого.

— К счастью, Север тоже будет помнить.

Тирион долго смотрел на неё своими разноцветными глазами, прежде чем объявить:

— Они недооценили тебя.

Мирцелла знала, что это был комплимент, но всё же чувствовала в словах дяди предостережение.

Теперь о её существовании уже не забудут.

*

Во время танца Джоффри попытался отомстить Мирцелле за то, что она унизила его пощёчиной, но она не ожидала, что он сделает это на глазах у всех. Нужно было помнить, что у Джоффри не хватало терпения, особенно когда дело касалось жестокости.

Громкая музыка в зале сначала была медленной песней из Долины, а потом превратилась в один из быстрых северных танцев. Мирцелла смеялась, станцевав сначала с Маленьким Джоном Амбером, потом с одним из Карстарков и Мейсом Тиреллом; она поймала взгляд Робба, пляшущего с Эленией Вестерлинг, и улыбнулась мужу, но тут же почувствовала, как чьи-то руки толкнули её в спину. Инстинктивно она схватилась за живот, пытаясь защитить беспомощного ребёнка внутри, и, когда Мирцелла полетела на каменный пол, то увидела довольно ухмыляющегося Джоффри, удаляющегося прочь.

Сильные руки подхватили её в последний момент, и она приземлилась на чьи-то колени. Быстро повернув голову, чтобы взглянуть на своего спасителя, Мирцелла обнаружила, что смотрит прямо в тёмные понимающие глаза Оберина Мартелла. Она позволила дорнийцу помочь ей подняться на ноги и принялась отряхивать платье, когда Робб протолкался сквозь толпу, чтобы добраться до жены.

— Танцы могут оказаться опасным занятием для беременной принцессы, — грустно улыбнувшись, произнёс Оберин. — Хотя принцессы никогда не были счастливы в Красном замке.