Принцесса громко смеялась в ответ словам Эстефании, а Диафеб спросил:

Сеньора Эстефания, окажите мне честь и скажите без обмана: если Принцесса, на счастье Тиранта, возьмет его в мужья, кого выберете вы, ваша милость?

Диафеб, сеньор, уверяю вас, что если, по счастью, Принцесса станет женой Тиранта, то я с полным основанием возьму в мужья ближайшего его родича.

Если вы выбираете по родству, то вашим избранником по праву должен быть я, но особливо же потому, что покоряюсь вашей милости, подобно тому как Тирант покорился ее высочеству сеньоре Принцессе, превосходящей всех красотой и достоинством. Так соблаговолите же сделать меня старшим спальничим в ваших покоях и поцелуйте меня в знак согласия.

Было бы несправедливым и бесчестным, — ответила Эстефания, — если бы я сделала что-нибудь для вас или наделила вас чем бы то ни было без дозволения моей госпожи, особенно когда она здесь присутствует: ведь она меня сызмальства воспитывала.

Диафеб опустился на колени перед Принцессой и, сложив молитвенно руки, принялся столь благочестиво и смиренно просить ее, словно она была святой в раю, дабы позволила она Эстефании его поцеловать. Но как ни умолял он, позволения так и не получил.

Тогда сказала Эстефания:

О, черствое и жестокое сердце! Сколь ни упрашивай ее высочество, никогда она не склонится к жалости. Ни веселой, ни довольной не будет она до тех пор, пока не явится сюда Тирант и не увижу я его воочию.

Ах, брат мой Диафеб, — сказала Принцесса, — не просите у меня невозможного, ибо невозможно вам поколебать целомудрия, привычного моей добродетельной душе.

В то время как вели они эти шутливые речи, Император послал передать Диафебу, чтобы тот срочно отправлялся в лагерь.

Но тут пришли караульные с берега моря и сообщили Императору, что пять больших кораблей плывут с востока. Император, опасаясь генуэзцев, отложил на день отъезд Диафеба и отправил множество людей на корабли и галеры, стоявшие в порту. Когда же корабли, увиденные караульными, пристали, стало известно, что магистр Родоса прислал их вместе с воинами. На берег сошел славный приор ордена Святого Иоанна и с ним — множество рыцарей белого креста^[345]. Диафеб со своими людьми находился в порту, ожидая их на берегу. Свидевшись, они узнали друг друга. Диафеб оказал прибывшим глубокое почтение, и все вместе они направились во дворец Императора. Тот сидел на троне. Поклонившись, приор ордена Святого Иоанна сказал следующее.

Глава 139

О том, что сказал Императору приор ордена Святого Иоанна.

Досточтимейший сеньор! По повелению почтенного и достойного сеньора, великого магистра Родоса, присланы мы сюда, ибо знаем, что знаменитый и великолепный рыцарь, из лучших лучший, Тирант Белый, пребывает на службе у Вашего Величества как Маршал всей империи. По каковой причине мой господин великий магистр шлет ему воинов, пеших и конных, числом в две тысячи человек, коим выдано жалованье за пятнадцать месяцев, дабы мог Тирант Белый еще лучше послужить Вашему Величеству. Рад бы я был узнать, где сейчас сей рыцарь находится.

Сильно обрадовался Император их прибытию, обнял приора и сказал, что подоспели они как нельзя кстати, и оказал большие почести ему и всем, кто был с ними, благодаря магистра за его великую доброту и щедрость. Приказал Император разместить прибывших как можно лучше и дать им все необходимое.

Отдохнувши четыре дня, поехали они в обществе Диафеба по дороге к лагерю. Не доезжая до него пяти лье, узнали они, что Тирант отправился брать приступом город, где укрепились мавры, и услышали громкие выстрелы бомбард. Тем временем Тирант, увидев, что большой участок городской стены разрушен, сошел с коня и стал сражаться пешим. И подошел он к стене так близко, что огромный камень попал ему в голову, свалив с ног. С большим трудом вытащили его из рва. В это мгновение и прискакали к городу приор с Диафебом.

Засевшие же в нем турки невероятно испугались, заметив такое огромное войско, и потеряли всякую надежду на победу. Рикар же, оказав помощь Тиранту, снова повел горячий бой за город, и христиане приступом ворвались в него. Турки, не надеясь выиграть сражение, жаждали умереть, ибо считали себя победителями, лишь когда убивали много христиан. Однако и сейчас, зная, что правда и справедливость не на их стороне, хотели они безжалостно предать смерти как можно больше врагов. Но христиане, едва взяв город, безо всякой пощады убивали всех турок, которые попадались им на пути. Так те и попали все без исключения под разящий кинжал. А приор ордена Святого Иоанна подоспел как раз вовремя, и его люди захватили часть военной добычи. И было сие знаком того, что они — победители.

Затем отправились они к Тиранту, который лежал в постели, и рассказали ему обо всем, что магистр наказал передать. И когда подошел приор к ложу Тиранта, то принялся говорить следующим образом.

Глава 140

О том, как приор ордена Святого Иоанна рассказал Тиранту, с чем он приехал.

Блюдя обычай тех, кто посвятил себя рыцарскому искусству, не без изумления внимаю я молве, идущей по всему свету и славящей необычные деяния, каковые вы, сеньор Тирант, совершаете как доблестный рыцарь, помогая попавшим в беду. А ваш славный обычай таков потому, что, как подтверждает опыт, там, где наивеликая пребывает опасность, для рыцаря — наивеликая обретается слава (трусам же опасностей, без которых не видать никому славы, не дано даже узреть). И вы, ваша милость, постоянно выбираете величайшую опасность ради величайшей славы и в том желаете подражать древним рыцарям, память о которых никогда не умрет: ведь и ваши доблестные деяния овеяны великой славой, достойной бессмертия. Зная об этом доподлинно, почтенный и достославный господин мой, магистр Родоса, будучи в великом долгу перед вами, ибо вы, по несказанной милости и доброте, в самый нужный час оказали помощь ему и всему его ордену, направляет к вам меня во главе двух тысяч воинов, конных и пеших, а также рыцарей своего ордена. И они, и я желаем перейти под начало вашей милости и выполнять все, что вы нам прикажете.

Тирант поблагодарил магистра, приора и рыцарей за столь щедрую помощь, но произнес он слова благодарности с большим трудом, ибо из-за боли в голове не мог говорить. Явились лекари, приказали сварить бараньи головы в большом количестве вина и перевязали рану Тиранта бинтами, смоченными в этом отваре. На следующее утро ему сильно полегчало.

В город стеклось множество людей из окрестных земель, потому как владычество турок было слишком жестоким и несносным для них. Тирант же вместе с войском вернулся в лагерь. Несколько дней все в его стане отдыхали. Когда же наступил пятнадцатый день луны, то, как и обещали послы, турки подошли к Трансимено и расположились на берегу. И один лагерь стоял по одну сторону реки, а другой — по другую. Мост же был сломан. Поначалу подошли к берегу полки Великого Турка, и командовал ими его сын, так как сам он еще не оправился от раны в голову. Затем подошел король Азиатский со своими полками, за ними подошли полки короля Африканского, короля Каппадокийского, короля Арминии. После них подошел со своими многочисленными полками король Египетский^[346], каковой был рыцарем доблестнейшим, отважным, умелым в бою, и больше всех совершил он на войне подвигов. Среди всех мавров не было второго такого. После него двигались полки разных других знатных сеньоров:^[347] прибыли на помощь туркам сын герцога Калабрийского, герцог Мелфийский, граф Монторский, граф Казертский, граф Валентино, граф Бурженский, граф Алакрийский, граф Фундийский, граф д’Аквино, граф Мурский и многие другие графы и бароны, нанявшиеся служить к Великому Турку и к султану. Каждому из конных воинов платили в день полдуката, а каждому пешему — полфлорина. И когда все собрались, насчитали у себя турки двести шестьдесят полков.