И неудивительно. Все-таки Костя уже два года не носил другой одежды, кроме нарядных платьев, кофточек, колготок и всего остального, что привыкла носить Катя.
Это ведь другим девочкам можно было одевать и брючки, и шорты, и джинсы. Кате – нет. Таково было одно из главных условий его перевоплощения. Условие, которое никто не ставил. Оно подразумевалось само собой.
Костя глубоко вздохнул, продолжая пристально рассматривать свое отражение.
«Катя, ты здесь?..» - мысленно спросил он.
«Конечно здесь!..» - тут же ответил ему звонкий девчачий голосок.
«А здесь – это где?..»
«Здесь – это там, где ты!..»
«Но это ведь пока…»
«Нет, не пока. Когда кто-то рождается, он уже не может исчезнуть просто так. И я не исчезну!..»
«Значит, там, где буду я, всегда будешь и ты?..»
«Ну конечно же!.. А ты думал, что будет как-то по-другому?»
«Я.. Я раньше никогда не думал об этом.»
«А теперь задумался?..»
«Теперь – да… Я думаю, каким же я буду, если стану опять… Ну, таким, каким был...»
«Ты уже никогда не будешь таким, каким был. Ты уже никогда не будешь прежним.»
«Никогда?..»
«Никогда!..»
«А каким же я буду?..»
«Таким, каким стал!»
«А каким я стал?..»
«Особенным.»
«Особенным кем?.. Мальчиком?.. Девочкой?..»
«Особенным человеком, прежде всего. А мальчиком или девочкой – это уже не так важно.»
«Это ты только так говоришь!.. А вот Ане очень важно, что у нее есть подруга Катя. Костю она и не знает совсем!..»
«Какой же ты дурачок, все-таки!..»
«Почему дурачок?..»
«Потому!.. Если Аня не знает Костю, как она может знать, что для нее важно или не важно?.. И, вообще - кто для нее важней?..»
Костя немного подумал и вновь мысленно произнес:
«Как-то у нас интересно получается. Ты – это я. Я – это ты. Ты – часть меня. Я – часть тебя. Но как же так выходит, что ты знаешь больше, чем я?.. Знаешь и не говоришь!..»
«Каждый человек знает больше, чем ему кажется. Каждый человек не говорит себе всего того, что он знает!..»
«Я не понимаю, как это!.. Я не понимаю тебя!.. То есть я не понимаю себя!..»
«Да так ли уж важно всегда себя понимать?.. Гораздо важнее бывает себя чувствовать. Не волноваться. Не суетиться из-за мелочей. Уметь ждать. Знать, что ожидание не имеет значения…»
«Правда?..»
«Правда!.. И вот это ты сам знаешь!.. И это, и многое другое…»
Неслышимый голос маленькой девочки Кати умолк.
Костя вздохнул.
Конечно, он знал. Но почему-то не чувствовал, что уже готов сделать решительный шаг. Чего-то ему не хватало для этого. И он не мог понять, чего. Как будто понимание это было укрыто плотной вуалью, сквозь которую можно было разглядеть только самые общие контуры какой-то очень важной истины.
Мысли начали путаться у него в голове. Косте захотелось спать. И, едва добравшись до постели, он тут же провалился в глубокий тяжелый сон.
6
Ирина Александровна нетерпеливо вглядывалась вперед, желая, чтобы водитель гнал машину быстрее. Но Иван Андреевич как будто бы никуда не торопился, придерживаясь своей обычной крейсерской скорости. Шестьдесят – и ни километром больше!..
А вот Ирине Александровне хотелось поскорее вернуться, и не только в Дубравку, не только к своему ребенку, но прежде всего к тому покою, в котором они пребывали целых два года.
Впрочем, в глубине души она знала, что это им не удастся. Уж очень необычная на этот раз получилась поездка!.. Три неожиданных совпадения за один раз говорят о многом…
Начались они с того, что несколько улиц в городе были перекрыты из-за ремонта, и за книгами пришлось ехать другим маршрутом, а он проходил как раз мимо проектного института, где когда-то работала Ирина Александровна.
Она, впрочем, отвернулась в другую сторону, чтоб не смотреть, не вспоминать…
Она отвернулась – и увидела дом. Свой дом. Тот самый дом, проект которого был когда-то раскритикован в пух и прах и отложен мудрым начальством в самый дальний ящик.
- Иван Андреевич!.. Остановите, пожалуйста!.. – попросила Ирина Александровна, и, все еще не веря своим глазам, вышла из машины.
Вот он, красавец!.. Он действительно существует!.. Он упирается прямо в небо уже последним, шестнадцатым этажом, и значит, строят его никак не меньше года. Или меньше?.. Сейчас ведь научились строить очень быстро.
Ирина Александровна стояла, смотрела, любовалась, и никак не могла налюбоваться на свое собственное творение, которое кто-то с бумаги перенес вот сюда, на бывший пустырь, на то самое место, где по замыслу Ирины Александровны, этот дом и должен был находиться.
И ведь как перенес!.. Предельно бережно, сохранив все идеи Ирины Александровны, все детали внешней отделки, которые она когда-то так тщательно прорисовывала…
- Ирина?.. – вдруг услышала она. – Ирина?..
Ирина Александровна резко обернулась.
- Гриша!.. – воскликнула она. – Ты что здесь делаешь?..
- Ну, по-видимому, то же самое, что и ты!.. – улыбнулся в ответ ее бывший коллега. – Любуюсь этим замечательным домом!..
Ирина Александровна посмотрела на Григория с подозрением.
- Ты не знаешь, чьих это рук дело?..
- Какое дело?..
- Вот это самое!..
Ирина Александровна рукой показала на дом.
Григорий, улыбнувшись несколько смущенно, признался:
- Ну, в первую очередь, твоих!.. Это ведь твой проект. И еще моих!.. В плане организации строительства.
- Как – твоих?..
- Ну, как… Я теперь, видишь ли, не начальник отдела, а целый генеральный директор некоей фирмы, в которую вошли и наш институт, и строительный трест, и еще пара организаций. Мы их прихватили до кучи…
- Как это тебе все удалось?.. За такое короткое время?..
