«Этот – да!..» - мысленно улыбнулся Костя.

«А вообще тебя надо отшлепать!» - сердито сказала Катя.

«Мама бы меня, наверное, и в самом деле отшлепала…» - улыбнулся Костя вновь. – «Но я не буду ей об этом рассказывать…»

«Вот и правильно. Это ваша тайна. Твоя и Ани.»

«Моя и Ани?..»

«Конечно! Здесь я уступаю тебе место…»

«Нет-нет, будь со мной!.. Не уходи!..»

«Да здесь я, здесь… Испугался уже!.. Ничего не можете без нас, женщин!..»

«Ты еще не женщина. Ты маленькая девочка. Ты даже младше меня самого на целых два года!..»

«Ах, подумаешь, два года!.. Это совершенно неважно…»

Весь этот невероятный диалог длился какие-то доли мгновения, но он отразился во взгляде Кати.

И Аня заметила это очень необычное, таинственное отражение. Оно согрело ее намного лучше и глубже, чем теплая вода, в которой она стояла сейчас. Оно согрело ее совсем по-особенному, чем отражение родительской любви, в которой Аня нежилась всегда, и особенно когда бывала голенькой. Она ведь, собственно, потому и обожала бывать голенькой с мамой и папой, что так воспринимала их любовь особенно отчетливо и сама переполнялась любовью к ним.

И в лагере, купаясь голышом вместе с другими девочками и мальчиками, Аня всегда вспоминала маму и папу, но главным в купаниях на их детском пляже было ощущение не любви, а свободы и простого физического удовольствия от прикосновений к открытому телу чистой воды, солнца и песка.

Но сейчас, с Катей, все было как-то иначе, совсем не так, как при маме с папой, не так, как на пляже в лагере.

Это новое, совсем новое чувственное переживание оказалось очень приятным, и очень, очень волнительным для Ани и для Кости в образе Кати.

Но почему так происходит, они не стали задумываться.

И поступили очень мудро.

- Какая ты… - пробормотал Костя. Аня, естественно, услышала эти слова из губ Кати.

- Какая?.. – тихо спросила она.

- Вся загорелая…

- Это я в лагере так загорела!.. – улыбнулась Аня, вдруг вынырнув из теплой волны нового ощущения, но не освобождаясь от него полностью. – Мы там все купались и загорали без ничего!..

- Все-все?.. – удивились Катя с Костей.

- Ну, то есть не все, а только младшие отряды. – поправилась Аня. - И пляж для младших отрядов у нас там был отдельный...

Дети замолчали, с улыбками глядя друг на друга.

Как им было сейчас хорошо!..

- Ты не против, если я еще поплескаюсь?.. – спросила Аня.

- Конечно, плескайся! – воскликнула Катя (а Костя был рад ее поддержать). - Пока еще рано, и сюда не пришел еще кто-нибудь.

- А, ну и пусть приходит!.. – беспечно махнула рукой Аня.

Впрочем, ей совсем не хотелось, чтобы сейчас сюда пришел еще кто-то и нарушил очарование этого места и этого времени, которые сейчас принадлежали только им с Катей.

Поэтому Аня поплескалась еще самую чуточку и вышла на берег.

- Давай, я тебя вытру! – вдруг предложила Катя.

То есть это, конечно, предложил Костя, неожиданно для себя самого.

- Давай! – легко согласилась Аня.

Катя взяла в руки принесенное Аней полотенце и принялась бережно вытирать Ане сначала голову, аккуратно отжимая ее довольно короткие волосы, потом плечи, грудь, спинку, руки, животик, попку, ножки…

Аня только жмурилась от удовольствия.

- Меня после ванны папа любит вытирать. Большим оранжевым полотенцем!… - вдруг сказала она. – И он тоже так старается, прямо как ты!..

- Старается?.. Он тебя трет изо всех сил?..

- Нет, наоборот! Он меня не трет, а промакивает полотенцем, как бесценную статуэтку!..

- Статуэтку?..

- Да, это мама так говорит!.. – пояснила Аня. – «Что ты с ней церемонишься, как будто она бесценная статуэтка!» - всегда говорит она. И принимается меня сама растирать!.. До красноты!.. Ух!..

- А как тебе самой больше нравится?..

Аня немножко подумала.

- Мне нравится и так, и так!.. – сказала она.

- Тогда давай я тебя тоже разотру!.. – предложила Катя. – Я буду тебе сейчас мама и папа в одном лице!..

И Катя хихикнула, неожиданно для самой себя (и для Кости!..)

- Не в одном лице, а в одних руках!.. – сказала Аня ей в ответ, и тоже хихикнула.

Катя принялась растирать Аню в том же порядке, с плеч до самых пяточек, и теперь Аня не жмурилась, а кряхтела.

- Тебе не больно?.. – заботливо спросила Катя.

- Нет, что ты! Классно!.. – воскликнула Аня.

И, вновь хихикнув, добавила:

- Мама меня еще шлепает, когда разотрет!..

- Вот так?.. – спросила Катя.

И легонько шлепнула подругу по растертой попке.

- Нет, сильнее!..

- Вот так?..

И Катя шлепнула Аню гораздо крепче.

- Ой! – невольно воскликнула Аня. – Да вот так, вот так!.. Какая у тебя рука сильная!..

- Извини… - смущенно сказала Катя. – Случайно получилось!..

- Да ладно, ты что! Мама меня еще сильнее шлепает!.. – успокоила ее Аня. – И у нее рука больше!..

- Мама тебя шлепает, когда наказывает?.. – удивилась Катя.

- Нет, мама меня шлепает только после ванны или когда играет со мной. А когда она меня наказывает, она со мной перестает разговаривать. – ответила Аня.

И со вздохом добавила:

- Лучше бы она меня шлепала или даже выпорола, чем молчать вот так…

- А что ты делаешь, чтобы она не молчала?..

- Ну, что… Иду просить прощения!..

- И она тебя прощает?..

- Конечно! Всегда!.. Мириться с мамой так здорово!..

Катя сложила полотенце и отступила на шаг назад, с удовольствием разглядывая подругу.

- Теперь ты не только загорелая, но и вся красненькая!.. – сказала она. – Красненькая-прекрасненькая!..