Но когда она попрощалась и преодолела половину расстояния к реке вниз по скале, ей пришло в голову, что Баннус – машина, и она уже несколько дней позволяет ему помыкать собой. Чья бы корова мычала, а ее бы молчала! Она бы вернулась и извинилась, только вот уже не в силах была выносить этот бред.

-3-

Энн прошла мимо желтого пакета из-под крендельков в пустом дереве, уверенная, что в любую секунду выйдет к маленькому мутному ручью. Но, когда она приблизилась к воде, та оказалась рекой. Осторожно перебираясь через нее с одного сколького камня на другой, Энн видела Яма наверху утеса напротив, сидевшего, положив серебряный подбородок на серебряную руку, умудряясь выглядеть печальным. К тому времени, как она добралась до тропинки, которую Мордион и Чел протоптали, спускаясь к реке, чтобы мыться, она заметила, что Ям настолько же помятый, насколько печальный. Как будто прошло несколько лет.

- В чем дело? – спросила Энн.

Глаза Яма мрачно сверкнули на нее.

- Я этого не хочу. Это вопреки моему мнению. Правильной процедурой было бы использовать антибиотик.

С другой стороны дома доносился необычный чирикающий звук – пронзительный и пульсирующий. Энн обошла вокруг стен – с тех пор как она была здесь в последний раз, у дома добавилась комната – и вышла на ровное пространство рядом с кострищем, обнаружив Мордиона и Чела, стоявших на коленях лицом друг к другу, окруженных маленькими глиняными горшками и линиями, нарисованными в пыльной земле. Звук исходил от штук, похожих на флейты, в которые оба дули: белые трубки с вырезанными на них круглыми дырками, сделанные будто из кусочков костей. Борода Мордиона стала на несколько дюймов длиннее, хотя волосы, так же как у Чела, отрезаны по плечи. Энн настолько ожидала именно этого, как и того, что Челу будет около двенадцати лет, что она задумалась об этом только гораздо позже. Сейчас она просто заткнула уши от жуткого визга трубок.

Чел заметил ее движение и бросил на нее приветливый взгляд между двумя пульсирующими нотами. Один его глаз, сильно покрасневший и слезящийся, был меньше другого. Энн не была уверена, ожидала она этого или нет. Глубокие светлые глаза Мордиона обратились к ней. В следующую секунду Энн обнаружила, что отступает назад от места в воздухе, где возникали маленькие прозрачные завихрения, словно бугорок на лице вселенной.

- Если Ям послал тебя, чтобы прервать нас, - произнес завихряющийся бугорок голосом Мордиона, - пожалуйста, не надо.

- Я… Я не собиралась.

- Тогда просто постой там тихо минут пять, - ответило прозрачное место.

- Хорошо.

Во время этого диалога Мордион ни на секунду не переставал играть, так же как и Чел. Охваченная любопытством, завистью и тоской, Энн встала возле хрупкой стены новой части дома. Эту часть обучения Чела она больше всего хотела разделить с ним. Она смотрела, как еще одно завихряющееся прозрачное место начало формироваться между двумя кричащими флейтами. Оно было длинное и тонкое, точно колеблющаяся восьмерка. Когда штука полностью сформировалась, Мордион с Челом наклонили к ней свои трубки, выдувая изо всех сил, и аккуратно перевели, чтобы она вертелась над одним из маленьких глиняных горшков. «Будто заклинают невидимую змею!» - подумала Энн, когда трубки перевели завихрение к следующему горшку, и к следующему. Вскоре оно посетило каждый горшок в круге. Мордион и Чел снова сели на пятки, теперь свистя очень тихо, и наблюдали, и ждали. Завихрение зависло на мгновение, а потом решительно метнулось к одному из маленьких горшков. Энн не была уверена, что произошло после. Завихрение внезапно исчезло, но тот горшок каким-то образом стал выделяться из остальных.

Мордион положил свою трубку.