Не в силах удержаться от того, чтобы немного покрасоваться, Шерлок делает заказ на чистейшем французском. Он выбирает сuisse de canard confit, coeur de salade frisee et pommes sautees au thym для Джона (сам Шерлок утку на дух не переносит, но знает, что Джону она нравится) и a dorade grillée façon bouillabaisse et legumes niçois confits для себя** (хотя он подозревает, что этот буйабес не будет идти ни в какое сравнение с тем, что готовила его бабушка).

Официант только приподнимает бровь, быстро записывает заказ и забирает папки с меню. Шерлок оглядывается, пытаясь заставить руки прекратить чуть заметно подрагивать. Смешно: он знает, что ему нужно сказать, он знает, что чувствует, и знает, что чувствует Джон. Он на 98,7 % уверен, что Джон ответит согласием, а если этого не случится, то тому есть чертовски весомая причина. В том, что он так переживает, нет никакой логики.

Тем не менее, как и во многих других случаях, относящихся к Джону, логика здесь появляется только для того, чтобы немедленно умыть руки.

— Джон, — начинает он, наклоняясь ближе, и Джон чуть придвигает руку, проводит указательным пальцем по запястью Шерлока. Шерлок неуверенно втягивает воздух и продолжает: — я уверен, тебя ничуть не удивит, если я скажу, что ужасно люблю тебя.

Джон потрясенно замирает, а затем смеется и наклоняется к Шерлоку еще ближе, проводит рукой по его ноге.

— Шерлок, поверь, для меня это всегда поразительно. Я даже не возражаю против слова «ужасно».

— Это ужасно, — бормочет Шерлок. — Я… не могу без тебя. Я привык к независимости. А ты забрал ее.

Сообразив, что именно он только что сказал, и что сообщать человеку, которому ты пытаешься сделать предложение, будто любить его — крайне неудобное занятие, не совсем правильно, Шерлок предпринимает отчаянную попытку исправить ситуацию:

— Это вовсе не значит, что мне, ох… не нравится, что ты постоянно рядом. Нравится, ты же знаешь, очень нравится. Я люблю, когда ты рядом. Ты готовишь чай и не злишься из-за всех тех незначительных штуковин, а еще ты великолепно стреляешь и всегда накладываешь мне швы, когда…

Шерлок замолкает. До него доходит, что он почти угодил в новую ловушку.

— Не то чтобы я любил тебя, потому что ты полезен, я имел в виду вовсе не это, я просто…

Прижавшиеся к его губам губы Джона заставляют его замолчать. Рука Джона соскальзывает с его запястья, обхватывает шею. Шерлок с благодарностью отвечает на поцелуй, радуясь, что его неуклюжие изъявления оказываются прерваны.

— Я люблю тебя, — снова произносит он, едва они прерываются. Эти слова надежные, знакомые, испортить их нет ни единого шанса. Шерлок не открывает глаза, желая лишь поскорее все высказать. — И я думаю, что для нас не составляет секрета, то есть, я был бы счастлив, если…

— О Боже, Сара.

В голове Шерлока воцаряется абсолютная тишина.

Что?

Ощущения такие, словно на него вылили ушат ледяной, моментально парализующей воды. Нет, нет, он совершенно не представляет, зачем Джону понадобилось это? Для чего ему произносить имя своей бывшей подружки прямо в губы Шерлоку, когда Шерлок пытается сделать ему предложение?

— Ч-что? — удается ему выдавить из себя.

Джон чуть отстраняется, смотрит поверх плеча Шерлока в сторону входа в ресторан.

— Там Сара, — бормочет он и кивает в сторону двери. — С парнем.

Шерлок оборачивается. При виде хорошо знакомой фигуры, что может принадлежать только Саре, его затапливает облегчение, которое немедленно сменяется злостью.

Сара быстро их замечает, улыбаясь, направляется к ним. За ней идет ее парень, высокий стройный мужчина с темными глазами и сногсшибательным подбородком.

— О Боже, она идет сюда, — произносит Джон, всем своим видом являя образец неясной паники. Шерлок не знает, вызвана ли такая реакция естественным отвращением ко вполне способной возникнуть неловкости или же ее причины более… сложны. Он на все сто убежден, что Джон любит его, что он счастлив рядом с ним, но ведь это же не исключает возможности, что у Джона до сих пор сохранились к Саре какие-то чувства?

Джон, словно услышав мысли Шерлока, левой рукой берет его за правую руку, на миг сжимает ладонь, чуть заметно улыбается и только тогда поднимается из-за стола, чтобы поздороваться с Сарой и ее приятелем.

— Джон, Шерлок, как же здорово встретиться с вами, — восклицает Сара. На ее лице играет широкая искренняя улыбка. Сара протягивает Шерлоку руку, тот пожимает ее, стараясь справиться максимально быстро.

— Взаимно, — тепло отвечает Джон, целует Сару в щеку.

— А вы ужинаете?

Шерлок закатывает глаза, но Джон вежливо подтверждает ее предположение. Не сказать, чтобы он отвечал с особым жаром — так Джон никогда и не был чересчур эмоционален. Впрочем, дружелюбия у него не отнять. Шерлок мрачно взирает на то, как Джон и Сара обмениваются обычными ничего не значащими фразами.

— Господи, как грубо вышло. Простите, это Марк, — говорит Сара, когда в разговоре возникает первая пауза. Она протягивает руку назад, дотрагивается до плеча терпеливо стоящего позади нее мужчины.

— Марк, это доктор Джон Ватсон, а это Шерлок Холмс, — произносит она и по очереди указывает на каждого из них. Шерлок задумывается, знает ли она, что они с Джоном теперь вместе. Ну, разумеется, знает, вот только правильно ли понимает это вместе? Он не думает, что кто-нибудь мог ей рассказать, но, принимая во внимание то, как близко они склонились друг к другу, а также довольно романтичную обстановку в ресторане, она просто не могла не связать все воедино и прийти к определенному выводу.

— Очень рад знакомству, — любезно произносит Марк, здоровается за руку с Джоном, затем с Шерлоком. Для такого худого человека у него крепкое пожатие. Шерлок ничего не может с собой поделать:

— Вы врач, работаете в педиатрии, судя по манжетам рубашки. По вашему костюму и часам можно сказать, что вам хорошо платят, поэтому я делаю вывод, что вы детский хирург. То, как вы пожимаете руку, подтверждает это. Недавно вы сильно похудели. Вы добились этого, занимаясь бегом и… теннисом, судя по тому, как вы массируете ваше правое плечо. К этому вас подтолкнуло расставание с женой. Времени прошло не так уж и много, потому что светлая полоска кожи, оставшаяся от обручального кольца, пропала не полностью. Дайте подумать, она бросила вас из-за…

— Шерлок, — тихо, но настойчиво произносит Джон. От того, что Джон все еще думает, будто должен мешать Шерлоку ставить людей в неудобное положение, ставить в неудобное положение его, немножко больно. Это похоже на то, будто они вернулись в своих отношениях далеко в прошлое.

Марк с секунду таращится на него, а затем моргает и разражается смехом.

— Просто поразительно. Все абсолютно верно. Конечно же, я столько о вас слышал, но Сара подтвердит, что я и половине из того, что она о вас рассказывала, не верил.

— Ты рассказывала обо мне? — пораженно спрашивает Шерлок у Сары. Его никогда не оставляло ощущение, что он ей не нравится. Он помнит слова Лестрейда о том, что ты для него всегда на первом месте, и не может не испытать некоторое самодовольство.

— Конечно, рассказывала, — закатив глаза, подтверждает она. — За все время нашего знакомства меня трижды похищали, и я провела в больнице в общей сложности шестнадцать дней, правда, большинство из них просидела в приемном покое.

Говоря все это, она бросает беглый взгляд на Джона, выглядящего до смешного виноватым: словно во всех тех случаях, когда он попадал в больницу, не был целиком и полностью виновен Шерлок.

Ненадолго воцаряется неловкое молчание, которое прерывает официант, пришедший показать Саре и Марку их столик. При взгляде на него Шерлок испытывает жуткое облегчение — появляется надежда, что теперь вечер вернется на круги своя.

— …или же, — продолжает официант, — свободен еще этот столик, — он указывает на стол по соседству с тем, что занимают Шерлок и Джон. — Если вы желаете присоединиться к вашим друзьям.