– Шшшееерлк, – невнятно пробормотал Джон и тяжело вздохнул.

– Я здесь, – вырвался едва слышный ответ. Шерлок тут же прикусил язык, коря себя за несдержанность. Расслабился, идиот!

– Не ухххди большеее… – снова едва разборчивый шепот.

– Я с тобой, я не уйду.

Шерлок опустился рядом с кроватью на колени и теперь уже крепко стиснул ладонь Джона. Если это все, что он может сделать, то что ж… он будет приходить каждую ночь, держать теплую, чуть шершавую руку и сидеть у кровати сколько понадобится. Словно бы это было очередным делом – решить загадку выздоровления, не накачивая Джона снотворным и успокоительным, что было бы проще, несомненно. Но душевные травмы следовало лечить временем и участием. Шерлок это знал, но никогда не применял на практике, не было необходимости. Она бы и не появилась, не прогони его Джон из своей палаты однажды. Тогда вся система ценностей ярко вспыхнула перед глазами, приобретая несколько иную структуру, выдвигая на первый план не адреналин от неразрешимой загадки, а одного единственного человека. Странно и даже пугающе, не похоже на него, но одновременно довольно естественно. Оглянуться немного назад – Джон давно уже имел некую власть над ним, был его персональным стимулирующим фактором, отличным помощником и другом. Приложением к интересным загадкам, временным средством от скуки, обычным человеком со средними умственными способностями… Человеком настолько широкой души, что она сумела вместить в себя еще и Шерлока целиком и полностью со всей его гениальностью.

Шерлок уронил голову на сплетенные руки и закрыл глаза. Мерное дыхание Джона успокаивало, он чуть слышно сопел, возможно, в будущем начнет храпеть. Нужно будет сказать ему при случае, он же врач – найдет выход… Мысли стали тягучими и вязкими, думать вообще больше не хотелось, только слушать и дышать в такт…

Шерлок открыл глаза, и тут же зажмурился от яркого света. Мышцы затекли и окаменели, спина едва разгибалась, ног вообще не чувствовалось. Пол – не лучшее место для сна, надо признать. Рука Джона все еще находилась в его руке, но чуть подрагивала, значит, он уже проснулся и ждет. Стоило Шерлоку пошевелиться, как ладонь мгновенно напряглась. Занятная деталь.

- Что ты здесь делаешь? – не выдержал Джон, взъерошенный и расслабленный после сна. Он все же отобрал свою руку у Шерлока и спрятал ее под одеяло. Милый жест. Шерлок криво улыбнулся, проклял жесткий пол и статичную позу и внезапно понял, что впервые за долгое время выспался. Джон, наверное, тоже, потому что не нападал, а вполне вежливо интересовался, даже не испугался. Хороший знак.

– В следующий раз подопру дверь стулом, – заявил Джон. – Можешь встать?

– Сомневаюсь, – пробормотал Шерлок и лег на пол, вытянувшись во весь рост. Стало легче. – Завтрак готовишь ты.

– Что-что?

– Я обеспечил нам спокойный сон, ты озаботишься проблемой голода. Разумное распределение обязанностей.

– То есть, как обеспечил сон? Зачем ты пришел сюда, Шерлок?

Шерлок терпеливо вздохнул. Недогадливый, как обычно.

– Кошмары. Под аккомпанемент твоих криков уснуть проблематично.

– А да… – Джон мгновенно сник, вспоминая. И стараясь не показать это Шерлоку, торопливо направился в душ.

А Шерлок лежал на полу и улыбался, мышцы будто прокалывали иглы, а Джон не разозлился. Кажется, все начало налаживаться. Наконец-то…

========== Часть 2.2. ==========

Джон все утро внимательно наблюдал за Шерлоком. Он помнил свой ультиматум, поставленный еще в больнице – никаких расследований в одиночку, никаких опасных вылазок. Другой вопрос – помнил ли его Шерлок и собирался ли соблюдать? Пока он неторопливо позавтракал, разобрал почту и уткнулся в свой ноутбук, речи о новом деле не заводил и вообще по большей части молчал. Чужой напряженный взгляд его совсем не беспокоил. Впрочем, это Джон понял еще раньше, когда, проснувшись, обнаружил рядом с собой копну растрепанных темных кудрей и десять минут просто наблюдал за тем, как Шерлок спит. Он уткнулся носом в руку Джона, и его мерное дыхание щекотало короткие волоски. Рука затекла, крепко сжатая в теплой ладони – Шерлок так и не выпустил ее из своих цепких пальцев, а Джон и не попытался забрать. Это о многом говорило, о чем следовало бы подумать и сделать кое-какие выводы. Это могло многое изменить, если бы Джон захотел, конечно. Но он боялся, да, скорее всего, просто прозаично боялся сделать шаг навстречу – всего один, но решающий. И Джон не мог себе однозначно ответить – был ли этот страх с ним всегда или появился две недели назад прямо посреди этой гостиной.

– Ну, конечно! – громко воскликнул Шерлок и соскочил со стула. – Все дело в ежедневнике!

Джон вздрогнул, вырванный из своих мыслей. Пугается теперь каждого шороха, нервы ни к черту. Шерлок заметался по гостиной, сложив ладони вместе и быстро перебирая пальцами, весь на адреналине. Вот-вот решит очередную загадку. Джон всегда любил наблюдать за ним в такие моменты – это нескончаемый поток энергии, что-то вроде интеллектуального оргазма – единственной приемлемой Шерлоком формы получения удовольствия. Невероятный человек…

Шерлок внезапно замер на полушаге, резко развернулся и в два прыжка оказался рядом с креслом Джона. Он оперся руками о подлокотники и чуть подался вперед, глядя прямо в глаза.

– Все дело в ежедневнике, – повторил он. – С самого начала мне не давала покоя одна деталь – почему у такого скрупулезного и педантичного человека не было ежедневника? Ни на одной фотографии, ни в ящиках стола, ни в уликах, ни в воспоминаниях. Он должен был быть. Скорее всего, коричневый, под кожу, исписанный наполовину ручкой с толстой пастой ровным округлым почерком, без лишних деталей и подробностей, без рисунков, но с редкими «бессознательными художествами» – люди часто что-то чертят, разговаривая по телефону. Жертве мало кто звонил, в основном, по работе или мать. Ежедневник должен был лежать на прикроватной тумбочке, подобно твоему ноутбуку, но ты более современен, что говорит в твою пользу. Он фактически прямое олицетворение его отношения к себе. И его нет. Почему?

Шерлок явно ждал ответа, а Джон едва не пропустил вопрос, засмотревшись в пылающие страстью и возбуждением глаза. Истинная любовь Шерлока Холмса – его работа, его загадки, его озарения. Единственная любовь. И как любого человека, она делала Шерлока невероятно прекрасным, придется признать.

– М-м… – растерянно протянул Джон, не прерывая зрительного контакта. – Почему?

– Да потому что только одному человеку мог понадобиться бесполезный ежедневник. Кого еще может заинтересовать глупое расписание автобусов или время приема к врачу? А уж редкие язвительные мысли в адрес коллег просто смехотворны!

– Но если ежедневника нет, откуда ты знаешь, что в нем написано?

– Из его характера, Джон. Из того, как он расставлял вазы в своем шкафу и выстраивал тарелки в шкафчике на кухне. О человеке многое может сказать его книжный шкаф и полотенца в ванной. Ну, еще Лестрейд нашел его старые ежедневники – целая стопка, любовно сложенная в коробку.

– Так почему же его не было?

Шерлок загадочно улыбнулся, предвкушая свой ответ. До Джона у него был череп, который не очень-то преуспел в общении, и язвительные сотрудники Скотланд-Ярда, пытающиеся лишь опровергнуть. Не удивительно, что любые одобрительные восклицания Джона Шерлок принимал с благодарностью, ждал их, а, порой, и сам провоцировал.

– Потому что жертва на самом деле никакая не жертва, а свихнувшийся псих, преступник, которого следует искать в мотеле на окраине Лондона. Он сошел с ума от одиночества и однообразной рутинной жизни. Вероятно, хотел привлечь к себе внимание, подстроив собственное «убийство». У него могло бы получиться, если бы Лестрейд не обратился ко мне.

Шерлок сиял и разве что не урчал, словно довольный сытый кот. Он немного успокоился и сейчас явно был горд, что раскрыл дело лишь по фотографиям, да свидетельствам с места преступления. И он поделился этим с Джоном, словно хотел разделить с ним свою радость. Это была какая-то чисто шерлоковская форма заботы, которую следовало принимать, не колеблясь. От которой почему-то стало противно.