— Ну, а я Шерлок Холмс, ближайший сосед Джона Ватсона. Так по-вашему, я симпатичный?
— Эм… Да в общем-то… Как сказать… — Ферди вдруг стушевался и замолчал, а Джон про себя матюкнулся: вот сволочь, и полчаса не прошло, а он уже умудрился сбить с толку самого Фердинанда Великолепного, который не терялся даже в самых патовых ситуациях, и второго пришествия дождаться было бы гораздо реальнее, чем того, чтобы Ферд Коллинз засунул в одно место язык и мямлил, как недоразвитый. — Вполне.
— Искренне рад комплименту. Я и в самом деле довольно приятный мужчина.
— От скромности не умрешь.
Мило улыбнувшись, Шерлок взглянул на Джона.
«Я тебя придушу!» — крикнул ему потемневший взгляд.
«Попробуй, » — дерзко вспыхнула притаившаяся за нелепыми окулярами бирюза.
…Быстрее молнии он метался по кухне: унесенная пенным водоворотом, вонючая гадость стекла в водосток, отмытая колба затерялась в стеклянном частоколе своих собратьев, стол был насухо вытерт, форточка — распахнута настежь.
— Располагайтесь. — Радушию Шерлока не было ни конца, ни края — оно было безграничным. — Я приготовил итальянскую пасту с грибами. В холодильнике сырные шарики и салат. Джон, не забудь о заправке. Дрессинг* в соуснике, в том самом — с цветочками, между банкой оливок и фаршированными томатами. Накроешь на стол?
Глаза Джона стремительно лезли на лоб — дрессинг, фаршированные томаты? Что б я сдох. В этот момент ему полагалось обрадоваться и проникнуться к Шерлоку неземной благодарностью: человек постарался проявить максимум радушия и гостеприимства. Но под ложечкой засосало ещё тревожнее: не к добру это разнообразное меню, не к добру.
— Откуда у нас соусник, да ещё с цветочками? И вообще, мы сыты, — буркнул он, глядя на Шерлока исподлобья.
— Зато я голоден, — обиженно возразил тот. — Кроме того, я вас ждал, и абсолютно уверен, что мои шарики придутся по вкусу твоему лучшему другу. Вот увидишь. Таких он ещё не пробовал.
Никак не угомонишься, да? Снова блядскую охоту открыл? Черт бы тебя побрал, Шерлок!
На долю секунду Джону вдруг захотелось, чтобы Шерлока не было — ни в этой кухне, ни в этой квартире, ни в его жизни. Напряжение рядом с ним чересчур утомительно, это факт. Вот и сейчас вздыбился каждый волосок, а мышцы под кожей налились настороженной тяжестью. А как бы хотелось просто посидеть, поболтать… Без гнетущего жара в груди. По-человечески.
— Он никаких не пробовал, я тебя уверяю. И прошу ещё раз — прекрати. Ради… меня.
— Тем более, — неопределенно ответил Шерлок.
Через минуту его уже не было.
— Я не понял, о каких шариках он тут трепался? — моргнул совершенно замороченный Ферди.
— О сырных, я полагаю, — вздохнул Джон. — Хотя, кто его знает… Ну, что скажешь? — усмехнулся он. — Как тебе мой сосед?
Он очень надеялся, что Ферди шутку оценит, назовет Шерлока чистой воды придурком и без лишних церемоний двинется к холодильнику — за фаршированными томатами и чертовым дрессингом. Но Ферди, кажется, ничего не понял, принимая за чистую монету устроенный Шерлоком маскарад.
— Оригинал, — осторожно ответил он и, прижав ладони к груди, горячо зашептал: — Ты уж меня прости, дружище, но со вкусом у тебя определенно проблемы. Я даже протрезвел. Что за уёб… убожество? И это о нем ты распинался весь вечер? Шерлок — то, Шерлок — сё… Нет, он, наверное, мужик нормальный. Пожрать приготовил. Но что касается красоты… Глаза, рот… Где вообще ты нашел у него глаза?!
Джон с досадой слушал пронизанный эмоциями монолог и мысленно вытрясал из Шерлока душу: уж он-то не сомневался, что это только начало, что с минуту на минуту последует продолжение, что не ради соседа затеяно Шерлоком всё это лицедейство, и что сам Ферди в серьезной опасности, потому что уже попался — хотя бы тем, что в немалой степени заинтересован и полон недоумения. А дальше что? Какую чувственную западню уготовил ему этот стосковавшийся по эротическим приключениям искуситель? Каким образом решил сбить с пути истинного ничего не подозревающего Ферди Коллинза? И ведь не предупредишь. Не рассказывать же другу о бурных гомопохождениях Шерлока и о первоначальных сложностях их совместного проживания. Друг и так его в сердечной склонности заподозрил. Да и времени не осталось. Совсем.
— … И немытый какой-то, — продолжал недоумевать Фердинанд. — Сальный. Брр… Блевать хочется. И как только ты с ним живешь? Извини, конечно.
Джон снова вздохнул.
— Не спеши извиняться, Ферди. Уверен, сейчас он от сала отмоется.
И в своем лучшем костюме припрется.
Но Джон ошибался — Шерлок приперся отнюдь не в костюме, это было бы ещё полбеды…
…Вернулся он на удивление быстро: ни Джон, ни Ферди не успели как следует очухаться и даже сырные шарики в холодильнике отыскать.
— Вот и я, друзья мои. Как поживаете?
Контраст был разителен, и это, безусловно, сработало. Шерлок знал свое дело. Ну ещё бы, с его-то восьмикратным опытом…
Ферди громко сказал: «Вот блядь!»
А сердце Джона скакнуло в горло — скандал неизбежен. Намерения Холмса более чем очевидны, и от намеченной цели он вряд ли отступит. Настроение было испорчено окончательно: искрометная радость улетучилось, и на смену ей, отяготив помолодевшую, распрямившую крылья душу, пришла угрюмая обреченность. А тут ещё Ферди больно тычется локтем в бок: какого дьявола происходит? кто этот красавчик? у тебя что, два соседа?
Оделся Шерлок изысканно просто: черные спортивные брюки и черная же эластичная майка, плавно обтекающая стройный, в меру рельефный торс с четко обозначенными сосками. Мокасины цвета сухого асфальта таинственно и тихо поскрипывали. Глаза возбужденно поблескивали. Губы беззвучно посмеивались. Сам Люцифер в самом сияющем своем облачении не смог бы выглядеть притягательнее.
Поправив непослушную прядь (влажный агатовый беспорядок вместо недавней маслянистой нашлепки) и очаровательно улыбнувшись находящемуся в глубоком замешательстве Фердинанду, Шерлок окинул стол придирчивым взглядом домохозяйки.
— А где же шарики?
— Достал со своими шариками.
— Напрасно ты так пренебрежительно о них отзываешься. Их вкус сбалансированно безупречен. И вообще, Джон, ты сегодня занудно ворчлив. И стол не накрыл… Твоему во всех отношениях положительному облику пьянство несомненно вредит. Ну ладно, всё сделаю сам. Ничего без меня не можешь. — Шерлок сокрушенно качнул головой. — Ничего без меня не может, — пожаловался он Фердинанду. — И всё же моих шариков вы отведаете непременно. Джон, а ты, если и в самом деле настолько сыт, можешь от них отказаться, я не обижусь.
Гибко развернувшись и мелькнув черным сгустком энергии весьма характерного свойства, он скользнул к холодильнику, рванув на себя дверцу и едва ли не полностью утонув в дышащих холодом недрах. Только обтянутый трикотажем зад и остался на всеобщее обозрение — как видно, в качестве залога непременного и скорого возвращения его обладателя.
Ферди проводил Шерлока завороженным взглядом. Задницей он, слава богу, не заинтересовался. Но, кто знает, возможно, просто виду не подавал? Покрываясь горячим потом и хорошо отдавая себе отчет в том, что близок к параноидальному бреду, Джон исподволь наблюдал за эмоциями Фердинанда: вдруг по лицу промелькнет похотливая тень? Что тогда? Хватать за шкирку и тащить вон из квартиры — от гребаного греха подальше? Но Ферди не из таких — за шкирку его не ухватишь. Может и врезать по-дружески, если что…
Но, по счастью, ничего, кроме любопытного ожидания, Джоном замечено не было. Похоже, в данную минуту Ферди занимало только одно: обещанный кулинарный шедевр.
— А вот и они. — Шерлок ловко водрузил на стол небольшое овальное блюдо, прикрытое прозрачной пищевой пленкой. — Рекомендую. Тают во рту и удивительно насыщают.
За шариками последовали украшенные свежей зеленью помидорки. Тарелка с розовой ветчиной. Салат и тот самый дрессинг в том самом соуснике с цветочками. Вилки, ножи, салфетки, и всё это быстро и ловко, словно Шерлок изо дня в день, не покладая рук, только и делал, что занимался праздничной сервировкой.
