Фары одной из машин загорелись, и через мгновение на крыше вспыхнула табличка с шашками. Максим заглядывал в окно и с кем-то долго разговаривал, достаточно, чтобы заставить Ольгу занервничать. Наконец, он двинулся по направлению к ней.

- Ну что? Едем? - спросила его Оля, как только он дошел до того места, где была она.

- Едем.

- И сколько он берет? Рублей триста?

- Нет. Как все фирмачи, за стольник договорился, - ответил Максим с серьезным лицом, и, подхватив сумку, повел Ольгу к машине.

- Да ладно, больше, наверное. Ты просто меня расстраивать не хочешь, - не поверила Ольга.

- Я что, обманывать тебя буду? Зачем мне это. За стольник договорились.

- Да? Ну ладно, - Оля понуро села в темный салон автомобиля, не забыв поздороваться с водителем.

В салоне было душно. Везде висели ароматизирующие пластинки, источая густой тягучий сладкий запах. Работала печь, и к аромату пластинок добавлялся жар, идущий от нее.

Максим сел рядом.

- Ребят, вы город хорошо знаете? - спросил их водитель.

- Да, достаточно. А что? - поинтересовался Максим.

- У меня навигатор сегодня барахлит, совсем другие адреса мне показывает. Вам куда надо? Вы мне дорогу подскажете?

- Хорошо, подскажем, - ответил Максим. - А что у вас с навигатором?

- Да помехи какие-то, как радиосигнал. Он то зависает, то рябит, то отключается сам по себе. Вот, минут двадцать как в последний раз отключился, я уж его и включать не стал.

В салоне было темно и уютно. Водитель включил было радио, но волна уходила, сколько он не нажимал кнопки магнитолы. Из динамиков исторгались только резкие шипящие звуки пустой волны. Минут через пять он оставил попытки настроить волну, и салон погрузился в тишину.

Максим всматривался в дорогу, смешно вытянув шею, и указывал путь. Ольга откинула голову назад, и расфокусированным взглядом наблюдала за тем, как мимо проносились размытые огни фонарей, светофоров и вывесок. В глазах все двоилось, голова стала пустая, и словно какая-то тяжесть наполнила ее тело. Закрыв глаза, она провалилась в подобие сна.

Очнулась она от толчка - машина подпрыгнула на резиновой кочке - "лежачем полицейском".

- Здесь налево, и дальше прямо, до первого перекрестка налево, - указывал путь муж.

Они уже подъезжали к дому. Хлопая чуть слипшимися и ссохшимися ресницами, она развеяла остатки сна. Глаза чесались, и ей очень хотелось потереть их свободной рукой. Но с тушью на ресницах этого делать, конечно, было нельзя.

Машина остановилась у подъезда.

Ольга нехотя выбралась из теплого салона. Уличный фонарь перебойно заморгал. В глазах зарябило. Она сонно моргала и топталась на месте, пока муж доставал пакет из багажника, прикуривал и долго искал ключи в карманах брюк.

В подъезде было по-прежнему темно. На ощупь нашарив себе дорогу, молодые люди поднялись на лифтовую площадку. Секунды, пока разматывался трос, спуская кабину, по всей вероятности, с самого верхнего этажа, тянулись и тянулись.

- Он что, из поднебесной едет? - не выдержав, процедила сквозь зубы Ольга.

Во тьме подъезда только мелькающий огонек сигареты мужа удерживал ее внимание, так и норовившее перейти за грань паники.

Максим только хмыкнул в ответ.

Ослепительный свет из кабины лифта залил площадку, как только дверцы разъехались в стороны. Вспомнив о том, что они заедают, Ольга ожидала от Максима очередного трюка с запиранием дверей, но необходимости в нем не возникло. Лифт закрылся сам собой. Где-то на середине подъема лампочка в лифте заморгала, обещая погаснуть. Лифт заскрежетал громче и надрывнее обычного. Ход его замедлился.

- Только здесь нам до утра просидеть не хватало, - пролепетала Ольга, цепляясь за рукав Максимовой куртки. Кнопка вызова диспетчера уже лет семь как не работала, а помощи извне в ночной час ждать не приходилось.

- Доедем, - успокоил ее муж, накрывая ее руку своей. - Если что, я двери открою.

Оля прикусила губу и промолчала.

Наконец двери открылись. Площадка их этажа оказалась такой же темной, как и внизу.

- Помнится мне, когда мы уходили, свет был, - неуверенно начала Ольга.

- Проводка старая, опять лампочка перегорела. Я утром поставлю новую.

Дома, разобрав покупки, Максим улегся на диван. Он попытался включить радио, но волна шипела, и в динамике жутко трещало. Он оставил эти попытки и долго задумчиво смотрел на потолок.

- Посмотри карточку еще раз, - попросил он жену, заканчивающую свой вечерний туалет перед сном.

- Какую? - Невнятно пробормотала Ольга, скривившись на один глаз, оттирая тоником остатки туши.

- Из магазина. Может ты ее куда на полку убрала?

Жена недовольно вздохнула.

- Давай лучше завтра. Я всю сумку перевернула. В кошелке ее нет, в карманах тоже. А я все карточки в одном отделении кошелька храню, - нудно начала оправдываться Оля, методично размазывая остатки туши под глазом. - И вообще я так устала от этой прогулки. Как-то странно все получилось. И мне даже не по себе постоянно становится. Я даже подумала, какой отличный антураж для фильма ужасов, все, что сегодня было. Тебе не кажется?

Максим хотел промолчать, но зная характер жены, все же ответил.

- Нет, не кажется. Ты тушь размазала, иди, умойся. И вообще, насмотрелась ужастиков, больше у меня смотреть их не будешь.

Ольга насупилась и ушла в ванну.

Пустая угроза всегда шла в ход, когда впечатлительная жена принимала все слишком близко к сердцу. К сожалению, он знал, что эту пагубную страсть к жутким паранормальным историям в ней изжить было просто невозможно. Оставалось мириться с тем, что есть.

- Так ведь и я не идеален, - в который раз мысленно сказал себе Максим, натягивая одеяло до подбородка. - Все мы со своими тараканами.

Жена вернулась, свернулась калачиком, и через несколько минут засопела. Прямо как мышка или хомячок. Значит, и правда, сильно утомилась.

Он долго лежал в мягком теплом сумраке комнаты. Сон долго не шел. Мягкое как вата одеяло поглощало все звуки, тишина давила на уши. И в этой тиши ему все мерещился писк кассового аппарата, пробивающего бесконечный поток товаров.

Он вздрогнул, словно от разряда тока, и проснулся. Прямо над ним, на сером в сумраке ночи потолке зависло серое пятно, размером с люстру. Поначалу он и подумал, что это тень от люстры, и только мгновение спустя понял, что расположение пятна не соответствует естественному источнику света. Потом тень зашевелилась.