Annotation
Все, что описано - происходило с реальными людьми. Географические названия можно найти на карте Тверской области. Памяти Надежды Павловны Евдокимовой посвящается.
Сава Кено
Сава Кено
Иже Херувимы
- Мальчики, к столу!
Мелодичный голос хозяйки дома Лилечки послышался из глубины дома. Стол был накрыт, осталось только собрать многочисленных гостей, которые разбрелись по даче.
- Уже идём, дорогая! - прохрипел обувавший туфли тучный и абсолютно лысый Александр, доктор математических наук. Если Лилечке было немного за пятьдесят, то ее супруг недавно отпраздновал семидесятилетие.
- А, ччерт, не лезет никак! Витюш, глянь там, на шкафчике, ложку!
Виктор смотрел в окно на заливной луг перед старой деревенской избой, служившей дачей его друзьям-москвичам. Который год он приезжал к ним в гости на очередной "юбилей" свадьбы, но не мог налюбоваться на этот простой и чарующий пейзаж: мягкие желтоватые волны осоки, прозрачные купы кустов в низине вдоль реки, за рекой - золотистые, сизо-зеленые, сиреневые поля, и темно-зеленый густой фон хвойного леса на горизонте. Неохотно отвернувшись, он разыскал на тумбочке обувную ложку и подал Александру.
- Красота тут у вас. Не налюбуешься.
- А ты напиши, напиши мне картину! Кто из нас художник - я или ты? Я математик, а был бы художник - давно написал бы шедевр "Деревня Савино". Или - о! - "Просторы"! Оп-па, налезло. Две недели на отдыхе - и обувь не желает надеваться на ноги. То ли туфли стали меньше, то ли ноги больше, что тоже не исключено. Хожу босиком, стопа дышит и расправляется!
Виктор поморщился. Ему представился могучий зверь, растянувшийся до самого горизонта. На боках - переливы шелковистой травяной шерсти. А по хребту топорщится жесткий, почти черный ельник. Руки чесались взяться за кисти, но что-то останавливало его каждый раз. Чего-то не удавалось ухватить, маленькой малости, в которой заключена живая душа лежащего исполинского зверя.
- Не забывай, я прежде всего физик, а потом уже художник. Почему бы тебе самому не попробовать написать шедевр?
- Да я бы написал, не сомневайся! Если человек талантлив, то талантлив во всем! Надо только попробовать. Но - время, Витюш, на все нужно время! Заканчивай медитировать, девочки нас заждались!
Компания из года в год собиралась одна и та же - научные сотрудники столичных институтов, певицы и музыкальные работники, московская дачная элита. После нескольких рюмочек дамы начинали петь романсы, а громогласные математики и физики насмерть бились в пустяковых спорах. Виктор не слишком любил такие застолья, но и отказаться было совершенно невозможно. Наградой за терпение были день-другой после торжества, проводимые им обычно в одиночестве возле реки или в лесу.
Он кинул последний взгляд за окно и прищурился, вглядываясь - за рекой показался всадник на лошади.
- Что это у вас тут за ковбои разъезжают? - усмехаясь, спросил уже повернувшегося спиной к нему Александра. Вопрос был ерундовый, заданный просто так, но неожиданно Александр проворно развернулся, подскочил к окну и завертел головой, высматривая кого-то.
- Ага... Ковбои, говоришь? Пойдем, пойдем... Лиле надо сказать, обещала познакомить вас, правда - это большой секрет! Ну, знаешь, эти бабские штучки. Но - интересно, не сомневайся! Ты мне еще потом спасибо скажешь, да!
- Ничего я не понял, честно говоря. Ковбои, секреты...
Они уже поднимались к столу, который был установлен в просторной "гостиной", так называли бывшую поветь, переделанную в летнее помещение под крышей.
- Лилечка! Лиля! - голос математика гремел под скатами крыши, - Ты не забыла пригласить наших соседей?
Приодетая и подкрашенная Лилечка округлила глаза и сложила ладошки в умоляющем жесте:
- Сашенька, я забыла! Сейчас схожу! Одну минуточку, мои дорогие!
Виктор в который раз удивился способности пятидесятилетней женщины изображать из себя маленькую девочку. Пышнотелая Лиля копировала мимику куклы Барби с такой старательностью, что временами становилось неловко. Но Александр не чаял души в своей молодящейся жене, и ревновал ее ко всем мужчинам моложе себя. Кроме Витюши-художника, так за глаза звали Виктора все их знакомые. "Идеалист, - говорил про него математик, - вот увидите, нарисует свою Галатею и будет ее оживлять. Готовые женщины его не привлекают. Романтик! Дожил до сорока и верит в чудеса".
Как всегда на таких застольях, первые несколько тостов были внимательно выслушаны и шумно одобрены, в нужное время появились трогательные подарки "молодоженам": собственноручно написанные картины, тщательно отполированные коряги, превращенные талантливой рукой в загадочных зверей, абажур для лампы из ивовых прутиков и даже поджаристый каравай с косицей по краю. Спустя полчаса после начала торжества зазвучали первые романсы. Виктор достал сигареты и выскользнул на веранду покурить в одиночестве. С повети слышался шум разгорающихся споров. Солнце неторопливо спускалось к закату, подсвечивая золотом травяные разливы за рекой. Летний вечер долог и прекрасен, одно только портит его - комары. Виктор прихлопнул парочку особо нахальных, и уже повернул было с веранды в дом, как вдруг услышал голоса. На улице щебетала Лилечка, приглашая кого-то. Не успел Виктор удивиться - как она вышла на улицу мимо него, как вспомнил - с повети есть еще один выход, через двор. Он воровато выглянул в окошко из-за занавески и увидел хозяйку в сопровождении соседей, коренастого старичка Константиныча и его жены, круглолицей бабки Евдокии, за ними шел невысокий парнишка, в кепке, джинсах и легкой светлой рубашке. Вдруг Лилечка заволновалась, защебетала еще громче и повела парнишку любоваться на ее розовый куст, чахло цветущий в суровом местном климате бледно-красными растрепанными розами. Гость что-то отвечал Лилечке, потом наклонился и понюхал цветок. В этом движении было столько изящества и женственности, что Виктора озарила догадка. Внезапно парнишка словно почувствовал, что за ним наблюдают, и оглянулся, Виктор едва успел отшатнуться от окна. Что ж, догадка его подтвердилась, это была молодая девушка, миловидная и худенькая. Под Лилечкины трели они все вместе, со стариками соседями, зашли в дом.
- Ааа, подглядывал? - из дома на веранду с пыхтением вывалился Александр. - Очаровательная, правда?
- Кто? - Виктор едва сумел скрыть досаду, так неприятно ему было ощущать себя уличенным в подглядывании за этой незнакомой ему девицей. Друзья, а особенно знакомые пожилые дамы, были крайне озабочены одиноким существованием Виктора и считали себя обязанными найти ему спутницу жизни. Это его крайне раздражало. То ему подсунули совершенно ненормальную художницу, которая регулярно пыталась совершить суицид подручными средствами. Дамы считали, что она так ведет себя от недостатка мужского внимания, и знакомство будет благотворным для них обоих. К счастью для Виктора, художница совершенно не впечатлилась знакомством с ним, и потом ходили слухи, что ей все же больше нравились девушки, чем мужчины. Следующей жертвой стало бледное бесцветное существо неопределенного возраста, поющее где-то в хоре. Существо пугалось и роняло чашки на пол, а потом и вовсе вышло замуж за семинариста, чем вызвало недоумение тетушек и диагноз: "В тихом омуте черти водятся". Вот теперь притащили эту девицу, в мальчишеской бейсболке и наверняка тоже слегка ненормальную.
- Кто? - Александр уже уселся на лавку, стоящую под окном и закурил. - Это сюрприз для тебя, Лилечка постаралась, пригласила.
- Что сюрприз, я уже понял. Зачем? Саш, я же просил вас - ну не надо вот этого сватовства, знакомств. Я уж как-нибудь разберусь сам со своей личной жизнью.
