— Возможно. Все зависит от мотивов убийства.

— Грабеж, ясное дело.

И снова раскаялся в своей несдержанности. Лучше помалкивать. Но как узнать, нашли они улики — прямые или косвенные — в комнате Халиля или в его номере? Выглядит так, что никому до него нет дела. Хоть бы переброситься парой слов с Керимой. У нее–то есть что ему сообщить. Вышло совсем не так, как он себе все представлял. Проклятье! Когда наконец заткнется этот кошмарный нищий? «Обычно каждый месяц в это время я отправляюсь в гости к маме. Украдены деньги и драгоценности. Али Сурейкус при мне закрыл окна. Потом я сама заперла квартиру. Нет… ни о каких врагах не знаю». Почему этот человек напомнил мне фотографию отца? Сидящий рядом сказал:

— Но мы–то ведь невиновны. Пусть преступники волнуются.

— А я вам скажу, тут не так выразишься, не то скажешь — неприятностей не оберешься.

— Ну уж, невиновного на виселицу не отправят.

— О–хо–хо…

Но, может, как раз виновный и спасется. Твоя мать и человек, сбежавший в Ливию. Возвращение в гостиницу — чистейшее безумие. Нужно было действовать по другому плану. На пути к объекту всех твоих помыслов — Кериме — встали преградами судьба и правосудие. Твоя нужда в отце не исчезла, но опасность сделала ее еще более экстренной.

Вызвали следующего. Наконец и Сабир очутился на стуле перед следователем. Ненавидя его всеми фибрами души, он преисполнился решимости победить его.

— Сабир Сайед Сайед Рахими, — протянул он удостоверение личности, которое следователь внимательно изучил. — Я примерно месяц проживаю в этой гостинице, можете убедиться в этом по журналу регистрации.

Нет, ничем не похож он на отца, хотя с первого взгляда мелькнуло что–то общее.

— Проснулся как обычно. Оделся, спустился в салон, позавтракал и ушел.

— Ну, не совсем как обычно. Проснулись вы очень рано.

— Я не встаю по утрам в какое–то определенное время. Не раз просыпался и спозаранок.

Слуга утверждает, что сегодня вы встали необычно рано.

— Значит, он меня не видел, когда я поднимался рано в другие дни.

— Ничего необычного не слышали ночью?

— Нет. Вернувшись в гостиницу, сразу же лег спать и проснулся только утром.

— Ничего не привлекло вашего внимания после того, как проснулись?

— Нет.

— А когда вы увидели слугу Али Сурейкуса?

— Когда вышел из туалета.

— Ничего в нем странного не заметили?

— Нет, он был таким, как всегда.

— Ну а с вами не произошло ничего достойного упоминания?

— Нет.

— А разве бумажник свой не забыли?

— Ах, да, было такое. Мне его Али Сурейкус принес в салон.

— Как вы реагировали на это?

— Как? Доволен был, конечно.

— А еще что?

— Ничего.

— Вас не удивила его честность?

— Может быть, точно не могу сказать. Возможно, и в голову не пришло.

— Очень естественно как раз подумать об этом.

— Возможно, я немного и удивился.

— Немного?

— Ну да. Обычное удивление.

— До какой степени, по–вашему, честен слуга?

— Ничего дурного за ним не замечал.

— Где вы находились с тех пор, как покинули гостиницу и вплоть до возвращения?

— Просто гулял по городу.

— Без работы — это ясно из удостоверения. Но и без друзей?

— Здесь у меня нет друзей.

— А в какое время вы покинули гостиницу?

— Часов в десять утра.

— А вернулись?

— В полночь.

— Не днем, как сегодня?

— Нет.

— Раньше так бывало?

Зачем же ты, вопреки плану, изменил привычное поведение?

— Разок–другой.

— Здесь никто этого не припоминает.

— Зато я помню.

— Раз или два раза?

— Скорее пару раз.

— И как вы обычно проводите день?

— Гуляю. Я в Каире впервые, поэтому любая часть города обладает для меня прелестью новизны.

— И что вы обнаружили по возвращении?

— Вот тут я увидел Мухаммеда Сави. А Али Сурейкус стоял возле моего номера.

— И что он?

— Спросил, не нужно ли мне чего–нибудь, и ушел.

— Никого из постояльцев не встретили?

— Нет.

— Вчера где вы провели время между десятью часами утра и полуночью?

— До обеда бродил по улицам.

— Где обедали?

— В бакалейном заведении «Свобода» на Клот–беке.

— Несколько странное место для человека из высокопоставленных кругов.

Стараясь скрыть переполнявшую его ненависть к этому человеку, Сабир ответил:

— Я его нашел по приезде в город, когда не знал, куда податься. Потом привык к нему.

— Что потом?

— Прошелся по набережной.

— В такую–то погоду? Сабир усмехнулся.

— Я александриец.

— Потом?

«Витр Куан»… Нет. Иначе притянут Ильхам. Фильм, который шел в «Метро», я смотрел еще в Александрии.

— Сходил в кино.

— Когда?

— На шестичасовой сеанс.

— Что за фильм?

— «Над облаками».

— А после девяти?

— Как обычно, гулял. Чтобы убить время, проехал на автобусе до конечной остановки в Гелиополисе.

Убить! Зачем такое страшное слово выбрал?

— А где поужинали? Ага! Осторожно.

— В кинотеатре «Метро» съел сандвичи, сладости.

— Ни с кем не встречались?

— Нет.

— Никого не знаете в Каире?

После мгновенного колебания поправился:

— Я связался с начальником отдела объявлений в газете «Сфинкс» по личному делу. Но это не та связь, которую можно считать знакомством в общепринятом смысле.

Ошибка? Не потянется ли нить к Ильхам?

— Почему вы переехали из Александрии в Каир?

— Туристическая прогулка.

— И все–таки, согласитесь, эта гостиница не подходит для богатого туриста.

— Подходит с точки зрения экономии денег.

— Выходит, вы стеснены в средствах?

— Конечно.

— И никакой иной цели для этой поездки, кроме туристической?

Круг сужается. Здесь уже изворачиваться не стоит. О таких вопросах ты не подумал, когда разрабатывал планы.

— Личные дела, связанные с отцом.

— Нельзя ли поподробнее об этом?

— Семейное дело.

— Расскажите, какой вы располагаете собственностью.

— Только наличными деньгами.

— Никакой недвижимости, земли?

— Только деньги.

— Ваше местожительство в Александрии — то, что указано в удостоверении, или изменилось?

Да… Расследование. Святой Даниил. «Каннар». Бусейма Омран. Загонят тебя в угол вопросами о наследстве.

— То, что указано.

— В каком банке ваши деньги?

— В банке?

— Ну да. В каком банке вы держите вклады?

— Ни в каком.

— Где же вы их храните?

— В… в кармане.

— В кармане? Не боитесь, что украдут? Со скрытой злостью, продиктованной отчаянием, он процедил:

— Их немного осталось.

— Но в вашем документе указано, что вы человек с достатком, владелец частной собственности.

— Было так, то есть до того, как я обанкротился.

— И что вы предприняли, чтобы обеспечить себе будущее? Нельзя долго тянуть с ответом. Брошу вызов правдой. Или вопреки истине?

— Я разыскиваю отца. В этом мое будущее.

— Ищете отца?

— Да. Мы расстались, когда я был еще в колыбели. Поэтому семейная история не настолько важна, чтобы о ней тут упоминать. А когда я обанкротился, не нашел иного выхода, как искать его.

— Есть какая–нибудь идея относительно места его пребывания?

— Нет. Я рассчитывал на объявление в газете.

— Так, может быть, это и есть подлинная причина вашего переезда в Каир?

— Может быть…

— И на сколько же вам хватит ваших денег?

— Максимум на месяц.

— Разрешите? — Следователь протянул руку. Сабир вручил ему бумажник, густо покраснев. Потом мрачно принял его обратно.

— Ну, а когда кончатся деньги?

— Я уже начал подыскивать работу.

— А какая у вас специальность?

— Никакой.

— Так о какой работе может идти речь?

— Что–нибудь по торговой части.

— Вы полагаете, работу найти легко!

— У меня друзья в Александрии. Трудностей с этим вопросом не будет.