Напоследок он обернулся: Сев растворялся на фоне реки, словно часть темноты, только Гарри знал наверняка — этот мальчик был тёплой апрельской ночью, бархатной и приятной, а вовсе не той, когда страшно и холодно.</p>
<p>
А затем Гарри увидел собаку, кинулся вслед за ней, вшивой и косматой, ногой угодил между кочек и грохнулся. Маховик перевернулся сам собой, и время побежало вокруг, перематываясь.</p>
<p>
«Ну вот, — огорчился маленький Гарри, — и ведь не будет у Сева собаки, лающей на тех, кто не любит его!..»</p>
<p align="center">
</p>
<p align="center">
* * *</p>
<p>
— Привет, — поздоровался Гарри со всеми.</p>
<p>
МакГонагалл смотрела, как хищная птица, Северус барабанил пальцами по подлокотнику, а Дамблдор вообще — отвернулся. Кажется, он пошевелил золу в камине, потому что в комнате посветлело.</p>
<p>
Никто не сказал ни слова. Всем хулиганам давно известно, что это самый паршивый знак.</p>
<p>
Подумав, Гарри аккуратно снял с шеи маховик и бочком, не спуская со строгой Минервы взгляда, поднёс его на ладошке.</p>
<p>
— Положите, где взяли, Поттер, — строго приказала колдунья.</p>
<p>
Гарри увидел на столе знакомую шкатулку и в полнейшей тишине опустил туда маховик. Тот свернулся на подложке, как змейка, и Гарри не без сожаления погладил её по золотой голове:</p>
<p>
«Пока!» — попрощался он с ней и с мальчиком Севом, тем мальчиком-ночью, что остался на берегу мелководной реки.</p>
<p>
Снейп следил за ним, кажется, не моргая. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и выглядел самым расслабленным из присутствующих. Гарри послушно подошёл к нему, заметив манящее движение пальцев.</p>
<p>
— Извини? — предложил Гарри неловко, стеснительно.</p>
<p>
И с удивлением отметил, что Северус на него вовсе не зол. Он лишь взял Гарри за плечи и глянул в самую душу: так показалось мальчишке. И в голове защекотало немножко, будто кто-то перебирал мысли пальцем, как библиотечные карточки.</p>
<p>
— Больше так не делай, — наконец, сказал ему Северус.</p>
<p>
И голос его был тих и спокоен, а вовсе не холоден.</p>
<p>
Гарри обрадовался несказанно! Он почувствовал себя в безопасности и уюте, словно Северус был той темнотой, что спрячет его от недругов и наказаний, если потребуется. Даже Дамблдор был не страшен, и Гарри обхватил ладонь Северуса в благодарность, когда та погладила его по макушке.</p>
<p>
— И это всё? — возмутилась Минерва, видимо, ожидая для хулигана хорошей трёпки.</p>
<p>
— Мы с Лили проведём беседу о маховиках и…</p>
<p>
— Северус! — вдруг перебила МакГонагалл, кажется, выходя из себя. Её тугой пучок даже слегка распустился — так яростно она погрозила пальцем. — Нельзя это спускать! Он мог такого натворить! Альбус, ты же понимаешь, как всё…</p>
<p>
Тем временем Гарри снова глянул на Снейпа.</p>
<p>
— Я там встретил мальчика, — доверительно прошептал он, пока МакГонагалл распалялась.</p>
<p>
— Боюсь, он тоже встретил тебя.</p>
<p>
— Он такой несчастный! Давай заберём его?</p>
<p>
Северус дёрнул рукой, но Гарри её не пустил, прижимая к своей груди, кажется, умоляя.</p>
<p>
— Я его очень люблю, — попробовал Гарри снова, не привирая, как и тогда — у реки. — Он такой хороший! Лучше шоколадных лягушек!</p>
<p>
— Вот как?</p>
<p>
— Давай заберём его к нам домой?</p>
<p>
И тут взгляд Гарри упал, наконец, на чужую манжету. Та задралась, примялась, и из-под неё выглянул знакомый уже головастик, только потускневший от времени, выцветший, словно старая фотография. Гарри видел этот шрам много раз, но только теперь его осенило, и он сложил два плюс два (потому что умел считать).</p>
<p>
Ну конечно! Конечно же — он!</p>
<p>
— Ух ты-ы-ы! — протянул Гарри, сдвигая рукав, пока Северус ему не мешал. — У-у-ух ты-ы!</p>
<p>
МакГонагал прервалась на полуслове и возмущённо обернулась на звук. Её брови сдвинулись к переносице, а губы поджались, но никто этого не заметил.</p>
<p>
— Ух ты, Сев! Ух ты! — задыхался от восторга маленький Гарри. — Ты теперь такой большой!</p>
<p>
И он смотрел на Снейпа совсем другими глазами, будто видел впервые в жизни.</p>
<p>
— Ты не должен улыбаться, Северус! — заметила Минерва, не очень-то понимая. — Мальчика нужно наказать, это очень серьёзно.</p>
<p>
Но зельевар не мог перестать. Гарри прыгал вокруг него, изучая, и то ахал, то охал, то сиял так, что хотелось зажмуриться.</p>
<p>
— Правда? — спрашивал он неустанно. — Правда, ты?</p>
<p>
Северус ничего не говорил, но в этом молчании и крылся его ответ — Гарри такое хорошо понимал. Он всё трогал и трогал симпатичного головастика, и не мог никак успокоиться:</p>
