Глаза открылись. Открылись, вероятно, сами по себе, потому что не было сил даже на то, чтобы приподнять веки. Страшная боль в затылке, а кроме боли – ничего. Сознание неприятно обостряется, выпутываясь из забытья.

Кругом все незнакомое и чужое. Накрахмаленные простыни, натянутые на самый подбородок, оштукатуренный потолок, стерильный блеск больничной комнаты, противный стрекот оборудования. В кресле напротив кровати сидит человек. Когда мужчина встречается с ним взглядом, то сразу как-то расцветает. Морщинки в уголках глаз и внезапная слабая улыбка.

Он тянется к кровати, будто хочет провести рукой по его спутанным волосам. Но останавливается на половине пути. Почему?

– Шерлок? – неуверенно зовет он.

Значит, это его имя.

Шерлок моргает. На посетителе – шерстяной свитер, явно ему большой. От человека едва заметно пахнет шариками нафталина, кофе и страхом. Страхом? За него? Вероятно.

Он отметает эту мысль как неуместную.

Дело в свитере; наверно, сейчас зима. Зима. На ум сразу приходит что–то холодное и серое. Зима. «Но Лондон всегда холодный и серый», позже думает он и вспоминает, что Лондон – город, где он живет.

Но что за человек перед ним? Он удивляется и снова моргает.

– Ты в порядке? – спрашивает мужчина. – Как себя чувствуешь? Заставил ты нас поволноваться, знаешь ли.

От необходимости ответа Шерлока избавляет скрип двери. Влетает девушка – маленький вихрь из темных волос и шелестящего белого халата. Покусывая губы от волнения, она останавливается около кровати, и мужчина кладет руку ей на плечо. Из его горла вырывается мягкий вздох. Это его жена?

– Ох, Шерлок, – вздыхает девушка, и Шерлок понимает, что она не может быть женой того мужчины. Только не в этой ситуации – она же безнадежно влюблена в него самого. Тревога в ее голосе, румянец на щеках и быстрый пульс, когда она осторожно сжимает его руку, будто держит в ладонях что-то хрупкое и драгоценное, говорят сами за себя.

– Ох, Шерлок, – снова причитает она. – Слава Богу, ты в порядке. Я пришла как только узнала, – она снова нервно теребит свою нижнюю губу.

На мгновенье повисает тишина, нарушаемая лишь жужжанием аппаратов, да неровным дыханием девушки. Наконец, мужчина подходит ближе.

– Молли, – мягко зовет он. – С ним все в порядке. Верь мне, я доктор.

Так этот мужчина – его лечащий врач? Исключено: он не носит больничного халата. Случайность? Шерлок быстро смотрит на его руки. Грубые и загорелые. Из-за мозолей кожа похожа на наждачную бумагу. Эти руки часто работали под палящим солнцем, может, истерлись, пока накладывали швы и делали перевязки.

О, Шерлок бы все отдал за одно его имя!

– Да, – говорит Шерлок сухим и хриплым голосом, как будто его горло резко пересохло. Мужчина вздрагивает от неожиданности. – Я в порядке.

Мужчина кивает и ободряюще гладит Молли по плечу. Та все так же кусает губы. Она из тех девушек, которые вечно нервничают, даже когда просто стоят на одном месте.

– Было очень мило с твоей стороны прийти сюда, – помедлив, говорит мужчина. – Но Шерлоку нужен отдых. К тому же, время приема посетителей уже заканчивается.

Он все еще стоит, незаметно потирая рукой ногу. Старая привычка? Но почему?

– Кстати, мне тоже уже пора идти.

Молли кивает и выходит из комнаты. Мужчина колеблется у двери, окидывает взглядом больничную палату. Он определенно хочет что-то сделать. Что его так беспокоит? Требуется больше информации.

– Спокойной ночи, Шерлок, – наконец произносит он охрипшим голосом. – Я вернусь завтра.

Шерлок может только кивнуть. Он не позволяет себе говорить что-либо – он не до конца выяснил, как люди реагируют на его слова и каким они привыкли его видеть. Мужчина не выглядит встревоженным, он запускает одну руку в волосы и уже собирается сказать что-то, но…

– Джон, – прерывает их Молли. – Джон, ты идешь?

Ясно. Его зовут Джон. Но вопрос остается открытым: кто он?

Или еще лучше: кто все эти люди?

– – –

На следующей неделе к нему приходит много посетителей. Миссис Хадсон, – должно быть, его квартирная хозяйка, это понятно по ее болтовне об ужасном состоянии квартиры. Лестрейд – мужчина с недовольным лицом и сединой в волосах. От него Шерлок узнает о собственной профессии. Оказывается, Шерлок – детектив-любитель, как сообщила ему спутница Лестрейда – кудрявая девушка с вечно поджатыми губами. Они спят вместе. Это видно по тому, как она безуспешно пытается скрыть засосы на шее, а Лестрейд старается не коснуться ее, выходя из палаты. Шерлок холодно с ними обращается, но, кажется, им это не в новинку.

Он также выясняет причину своих травм: предположительно, это был опасный химический эксперимент, который закончился не очень удачно. Газы обладали сильным усыпляющим действием, и, падая, Шерлок сильно приложился головой об угол кухонного стола. Врачи говорят, что есть небольшое сотрясение, ничего страшного. Он с трудом сдерживает смешок, когда слышит это.

Если бы они только знали, что он не может ничего вспомнить.

Люди приходили и уходили, приятные или вызывающие раздражение, но все так же незнакомые. Под конец он уже с легкостью вычисляет кто есть кто. Наверно, это его талант. Дар детектива.

Но есть тот, кто всегда остается и спит в неудобном кресле, глотает невкусный кофе из автомата по утрам, спорит с врачами. Есть тот, кто заставляет Шерлока поесть и считает его пульс. Последнее особенно приводит Шерлока в замешательство.

И никто не говорит ему, кто такой Джон Ватсон.

Ситуация становится еще хуже, когда Шерлок возвращается в квартиру: оказалось, они с Джоном делят ее. Мебель оплетена перепутанной паутиной из их вещей, а стены хранят множество тайн, которые Шерлок так и рвется раскрыть. Целый день он валяется в своей кровати, но стоит Джону выйти в магазин за продуктами, как он вскакивает и начинает метаться по квартире в поисках… чего? Шерлок все же надеется, что что-нибудь встряхнет его память, что он вернется наконец в реальный мир из этого, похожего на сон, где ему ничего не знакомо.

Он проводит пальцами по корешкам рассыпающихся от времени книг. Когда он шарит между подушками дивана, то натыкается на тонкий изгиб скрипки, а на подоконнике к большому удивлению обнаруживаются нотные записи. После этого Шерлок все больше понимает, что вряд ли его надежды оправдаются.

Шерлок встречает Джона, завернувшись с головой в одеяло и думая о прошлом, которого ему не суждено будет вспомнить.

Но Джон этого, конечно, не знает. Иначе это испортило бы все.

Шерлока внезапно охватывает острое желание выяснить, кто же такой Джон Ватсон.

Спустя некоторое время Шерлок узнает, что Джон помогает ему с расследованиями и работает в местной больнице. У Ватсона есть сестра и личный блог в интернете. Но этого резюме, лишенного всяких эмоций, недостаточно. Шерлок хочет понять саму душу Джона, понять, что у него на сердце. «Почему? – спрашивал он себя, – почему?» Почему Джон делит с ним квартиру? Почему смотрит на Шерлока с такой заботой, порой даже с нежностью, а иногда так рассерженно? Почему Джон безвозмездно сидит дома лишь для того, чтобы заботиться о нем?

Когда Шерлок валяется на диване, Джон приносит ему все, что он захочет. Хотя, Шерлок редко просит что-то, кроме чая, кофе, книг и ноутбука. Он терпит все жалобы Шерлока, не прерывает его молчания и никогда не просит ничего взамен. Если Шерлок спрашивает что-то, Джон не медлит с ответом и не злится, когда он обрывает рассуждения на половине фразы.

Несколько раз Джон легко проводит рукой по кудрям Шерлока, думая, что тот крепко спит. Он заставляет Шерлока есть. Он смеется.

А еще эта мягкость во взгляде.

Сейчас Шерлок абсолютно здоров. Он уже исследовал всю квартиру и может безукоризненно оправдать ожидания других.

Они с Джоном завтракают за одним столом, читают утренние газеты и весело спорят. Джон сдается, когда Шерлок съедает наконец половину своей порции. Шерлок уступает ему, и Джон тепло улыбается.