- Молодцы! – выкрикнул, приближаясь, главарь. – Держите его, по меньшей мере четверо. Не забывайте, что сказал Кшастра - ублюдок обучался в школе гладиаторов! Отлично – а теперь распластайте его.
Гатак вытащил из-за пояса кинжал и навис над Симоном, который тщетно пытался вырваться из рук шести бандитов, прижимавших его к каменному полу. Несколько секунд они смотрели друг на друга полными ненависти глазами.
- Ну что же, Симон из Гиттона, - пророкотал Гатак, облизывая толстые губы, - теперь из-за тебя мертвы уже десять моих людей. Но клянусь Ахриманом, ты не умрешь так же быстро! Для начала ты попробуешь на вкус собственные гонады.
Кончик кинжала медленно двинулся вниз. Как будто зачарованный, Симон не мог оторвать от него взгляда, поэтому едва отдавал себе отчет в том, что происходило вокруг. Бандит с обожженной бородой, упал на колени у края ямы, решив, что она наполнена водой. Взглянув вниз, он вскрикнул:
- Эй, Гатак, здесь кто-то…
Его голос внезапно оборвался, потому что громадная рука схватила его за горло и сдернула вниз. В следующее мгновение раздался новый вопль, сходивший на нет по мере того, как бандит летел вниз, затем звук оборвался глухим треском костей и грохотом металла – и в то же мгновение массивная фигура шагнула через край ямы и устремилась к ним, держа персидский меч в левой руке и кинжал в правой.
Гатак с рычанием обернулся, но тут же охнул и побледнел.
- Боги Ада! – взвизгнул он. – Это…
- А, Гатак. Вот так встреча.
Голос рыжеволосого воина был угрожающим рокотом, его лицо исказилось ухмылкой, полной ненависти. Но горящие голубые глаза… На мгновение Симон почувствовал прикосновение сверхъестественного ужаса. Никогда прежде не приходилось ему видеть столь ужасной ярости, какая исходила от взгляда Убийцы.
Убийцы, что вернулся из наполненной смертью бездны, жаждая крови.
- Я мог озолотить тебя и твоих головорезов, Гатак. Если бы ты не предал меня в руки ордена!
- Убейте его! – заорал главарь бандитов. – Вы все – убейте его!
Четверо из державших его воинов вскочили, чтобы присоединиться к Гатаку, двое оставшихся колебались, ослабив хватку. Симон ловко вывернулся, ударив одного из противников ребром ладони в горло и одновременно откатившись от второго. Первый бандит упал, задыхаясь, второй вытащил кинжал и кинулся в атаку. Симон откатился прочь, едва увернувшись от клинка, и в одно движение оказался на ногах в боевой стойке. Позади себя он слышал вопли и проклятия боровшихся и умиравших людей.
- Сдохни! – выкрикнул нападавший на Симона бандит и прыгнул на него.
И снова он едва увернулся от удара, прыгнул вперед и обхватил противника руками. Вдвоем они рухнули на пол. Симон обхватил рукой правое запястье перса, и несколько мгновений они балансировали на краю ямы. Почувствовав, как пальцы левой руки бандита вцепились ему в лицо, пытаясь отыскать глаза, Симон взревел, перехвалил его руку в захват и навалился всем своим весом. Бандит пронзительно завопил, почувствовав, как его локоть хрустнул и вывернулся в противоположную сторону. Симон торопливо отпрянул и толкнул противника обеими ногами, отправив его за край наполненной дымкой ямы.
Подхватив упавший кинжал, Симон вскочил на ноги. Группа поглощенных сражением людей находилась между ним и выходом. На его глазах очередной перс с криком упал, беспомощно размахивая полуотсеченной рукой в кольчуге. Четверо его товарищей уже были мертвы, заливая каменный пол кровью из ужасающих ран. Оставшаяся группка наседала на Убийцу, заставляя его отступать к стене.
- Убейте его! Убейте его! – хрипел Гатак.
Симон бросился вперед и нанес удар кинжалом, но поскользнулся на залитом кровью полу и потерял равновесие. Кончик кинжала соскользнул по кольчуге. Тут же бандит, на которого он нападал, развернулся и взмахнул мечом, но Симон уже поднырнул под удар, прыгнул вперед и толкнул противника в центр сражения, одновременно вонзив кинжал персу в промежность и живот, не защищенные кольчугой. Он услышал, как Убйца выкрикивает боевой клич на неизвестном ему языке, и почувствовал брызги крови очередного бандита на лице.
Потом последний звон стали и последний крик ужаса и боли – и тишина. Сидя среди хаоса окровавленных тел, Симон обнаружил, что только двое воинов остались в живых: Убийца и Гатак. Бандит с лицом, искаженным от боли, сжимал правое запястье, рядом на земле лежала кисть руки, пальцы которой все еще сжимали рукоять меча.
- Не стоило тебе предавать меня, Гатак! – прорычал громадный воин. Его меч лязгнул об пол в то время, как левая рука схватила бандита за горло. Мощные пальцы сжимались все плотнее, а мышцы на руке вздулись почти до толщины голени обычного человека. Лицо перса стало лиловым, под кожей вздулись вены, а глаза чудовищно выпучились. Затем раздался отвратительный, скрежещущий хруст позвонков.
Презрительно отшвырнув труп бандита, Убийца повернулся к Симону, который мог только гадать, что его ждет. Никогда прежде ему не доводилось встречать такого бойца! На него напали восемь или девять бандитов, и он перебил их всех. Да, его грудь теперь вздымалась от невероятного напряжения, и часть крови была его собственной, сочившейся из нескольких порезов на руках и лице. Это, по крайней мере, значило, что он смертен. И все же Симон понимал, что у него не было шанса победить Убийцу, если тот нападет.
Громадный воин приблизился, и Симон замер в боевой стойке, кинжал наготове. Он внутренне содрогнулся, встретившись глазами с взглядом, в котором все еще тлела невероятная ярость. Массивная фигура замерла в нескольких футах и несколько мгновений залитые кровью бойцы изучали друг друга в молчании.
Убийца ухмыльнулся и протянул левую руку.
- Да убери уже свой ножичек. Ты не думаешь, что должен пожать руку человеку, который только что спас твою шкуру?
Спустя час, ополоснувшись водой, запасенной старым колдуном, и перебинтовав несколько незначительных ран, они сидели в верхней комнате, угощаясь его едой и вином. Сам хозяин лежал в темном углу, из его тощей груди торчал меч, по всей видимости, принадлежавший одному из двух бандитов, чьи странно обожженные трупы валялись здесь же.
- Старый дурак все-таки показал себя напоследок, - проворчал Убийца, не прекращая жевать. – Видимо, ему была известна парочка трюков.
- Кшастра заверял меня, что от тебя происходит вся ненависть и насилие на земле, - заметил Симон.
- Что за бред! – отмахнулся Убийца и издал неприличный звук. – Люди отлично справляются с ненавистью и насилием и без меня.
- Еще он сказал, что если только один способ оживить тебя, но не сказал, какой. Как же это вышло?
- Все благодаря тебе, приятель, – громадный воин поднял над головой меч, лезвие которого теперь было начищено до прежнего блеска. – Когда ты использовал этого красавца чтобы срезать голову тому подонку, я тут же очнулся! Схватил его меч и кинжал и поднялся наверх как раз вовремя, чтобы спасти твою шкуру.
- Понятно. Кровь, - Симон мрачно кивнул. – Но как ты выжил в тумане в яме?
- Так же как ты. Задержал дыхание.
Симон отхлебнул еще вина. Несмотря на непринужденную и даже несколько шутливую манеру рыжеволосого воина, он не чувствовал себя спокойно в его компании. Тлеющая ярость в его взгляде никогда не угасала до конца и могла вспыхнуть с новой силой в любой момент. Внезапно Симон осознал значение этого взгляда: это и был Знак, благодаря которому люди узнавали и боялись Убийцу.
- Твой меч, - заметил Симон, - выглядит древним, но сделан из превосходной стали.
- Я сам его выковал, - кивнул воин. – Когда-то люди забыли, как обрабатывать железо и создавать сталь. Но я помнил и со временем стал знатоком в этом деле, - он провел рукой по клинку почти с нежностью, вглядываясь в его зеркальную поверхность, как будто она хранила его темные воспоминания. – Он со мной уже очень давно.
Беспокойство Симона усилилось. Он поднялся, допил вино, затем затянул на талии персидский пояс с оружием, накинул плащ и взял в руки подготовленный сверток с провизией.
